Ожидаемого озноба не случилось. Видимо, виски отшибло чувствительность напрочь. И моральную – тоже; Микмак понял, что никаких чувств мучения и гибель водолазов в нём не вызвали.
Теперь тухлятина в воздухе, которым Микмак дышал, не ощущалась. Он чувствовал только густой перегар, которым наполняли воздух в шланге его легкие.
Тяжелый, увешанный свинцовыми слитками пояс стремительно тащил его на дно. Уши закладывало, Микмак не успевал продуваться, да и не особенно тщательно старался это делать. Какого-то значительного дискомфорта бульканье в ушах не добавляло. Дискомфорта и так было хоть отбавляй.
Микмак, подгребая руками, перевернулся головой вниз. Он всматривался в мутный полумрак, маячивший прямо под ним. В этой зоне никого не было, несколько шлангов тянулись вниз справа, метрах в пятидесяти. А может, и ближе – под водой расстояние оценить сложно.
Мутное марево вздыбливалось холмами и уходило вниз темными, черно-зелеными впадинами. Микмак попытался представить, что под ним улицы красивого некогда Анклава Марсель, и не смог. Не могли быть эти безмолвные, обросшие медленно колышущимися щупальцами водорослей холмы тем самым солнечным Анклавом. Теми улицами, по которым Микмак гулял однажды. А вот пражским районом Йозефов, после того, как по нему прокатился взвод внутренних войск Баварского Султаната, это вполне могло быть.
Беглый осмотр полумрака, царившего внутри синагоги, ничего не дал – кроме четырех мертвых тел на полу, здесь никого не было. Потом «балалайка» переключила наноэкраны в режим тепловизора, но и здесь…
Микмак не видел никого, кроме бойцов своего взвода, появлявшихся из-за спины то справа, то слева. И еще несколько ярких, как будто огненных хвостов, прочертивших темноту.
Он тщетно пытался поймать цель, целеуказатель перед глазами метался, как заведенный, ствол его автомата описывал дугу за дугой, но палец по-прежнему лежал на спусковом крючке, не решаясь надавить на него – стрелять здесь было решительно не во что. То есть – не в кого.
Тогда, черт вас раздери, почему бойцы падают один за другим?!
Где туристы? Где эти чертовы туристы?!
Похоже, Микмак орал во все горло. Было страшно, очень страшно – темнота вдруг озарялась вспышками, и следом за ними, коротко вскрикнув, падал кто-нибудь из бойцов. Уцелевшие бойцы метались, будто все разом потеряли ориентиры. Словно их забросило из небольшого старого здания синагоги в какое-то безграничное пространство, хитро искривленное неведомыми богами.
В ушах орал голос лейтенанта: «Отходим, всем покинуть здание!» Микмак тоже метался, сам не понимая, что ищет: выход из этого дьявольского места или террористов, которых никак не могут засечь ни глаза, ни «балалайка» с её набором дополняющих зрение средств визуализации. Но ничего не находилось; то и дело мельтешили горящие свечи, которые отчего-то не гасли на весьма ощутимом сквозняке, то и дело кто-то вскрикивал и падал, но проем двери – он должен ярко сверкать полуденным солнцем среди этого мистического полумрака – будто исчез, переместился в мифический параллельный мир.
Микмак в очередной раз резко повернулся, ведя перед собой по дуге ствол автомата, и уткнулся во что-то мягкое. Палец конвульсивно дернулся, ствол изрыгнул сноп пламени. Но целеуказатель так и не поймал цель – Микмак не сразу сообразил почему. Но если какие-то высшие силы и существуют, они отвели на этот раз руку бойца: Микмак уперся стволом в лейтенанта, «балалайка» распознала своего и увела целеуказатель в сторону. Наверное, он рефлекторно дернулся за нарисованным на глазных наноэкранах перекрестьем, иначе от лейтенанта осталось бы лишь кровавое решето.
– На улицу, быстро, пошел! – заорал лейтенант. Его голос одновременно звенел внутри головы и бил по барабанным перепонкам, перекрывая общий шум и гвалт.
Его слышно слишком хорошо, не находишь? Это потому, что нет никакого шума – ты здесь один.
Командир взвода толкнул Микмака, чтобы тот двигался живей. Но боец споткнулся и упал навзничь. В полумраке снова сверкнуло, и лейтенант исчез. Совсем исчез, его застрелили. Внутри воцарилась гулкая тягучая тишина. Микмак попытался подняться и понял, что застрял между нагромождениями рухнувших при взрыве балок. В ушах шумело, ноздри жгло концентрированным пороховым дымом. «Балалайка» молчала – из их взвода в живых остался только он…
Микмак грёб к трем холмам, отчетливо торчащим над остальными неровностями морского дна. Того самого, что было не так давно улицами Марселя.
Три довольно крупных цистерны, стоящих на бетоне перед полосой каких-то кустов. Понятно, от кустов теперь ничего не осталось. Пришлись сухопутные растения по вкусу подводным обитателям или нет – вопрос, но это особо не занимало Микмака. Он плыл к тем холмам.
Внезапно в памяти всплыла и вторая фотография из показанных «солидным». Четверка жизнерадостных мужиков перед раскуроченной техникой. Нет, техника была не раскурочена, её еще не успели собрать. Надо думать, то, что сейчас спешным порядком пакуют в контейнеры на палубе плавучей платформы, и есть та самая техника. Конструктор «Сделай сам». А Микмак ищет руководство по сборке? Скорее всего. Но при чем тут три покрытые какой-то плиткой и разукрашенные красными полосками цистерны? Или это вовсе не цистерны?
И все же воспоминания Микмака вновь и вновь возвращались к фотографии с улыбающейся четверкой. Что-то в ней показалось Микмаку знакомым, что-то привлекло внимание. Но что?
Хотя какая теперь-то разница?
Одно из размытых пятен на фоне, кто-то проходивший мимо, когда четверка решила запечатлеть себя на память вместе с собираемой ими установкой.
Микмак плавно опустился на верхушку одного из холмов. Верхушка покатая, удержаться на ней довольно трудно. Но на тех цистернах вроде бы торчали какие-то навершия.
Обдирая руки о ракушки, Микмак соскреб морские наросты с верхней окантовки. В здешнем полумраке цвета различить сложно, но вроде бы красный.
Хармс говорил, что подключать комп нужно где-то внизу. Где-то у этих цистерн есть дверца, а за дверцей… прямо нарисованный камин папы Карло. Там должен быть коннектор для внешнего подключения.
С нижней частью цистерны оказалось сложней – дно цилиндра основательно утонуло в сильно заросшем водорослями и ракушками гравии. Скорее всего раньше это было той самой бетонной площадкой. Странно, что цистерны не опрокинулись.
Но кто ищет, тот всегда найдет. Нашел и Микмак, неоднократно задававший себе вопрос, на кой чёрт он все это делает – нашел цистерны, а дальше не его забота. Конец все равно известен.
Он все-таки подключил к цистерне комп. Где-то в её электронных потрохах все еще хранился код, который резво, без каких бы то ни было сопротивлений, сгружался на диск.
Тащили наверх его быстро. Слишком быстро. Микмак сопротивлялся, как мог, а перед глазами стояло серо-фиолетовое лицо погибшего подводника. Метров за двадцать до поверхности Микмак выплюнул загубник, и выпускающий хвост юрких пузырей шланг, извиваясь змеей, улетел к поверхности. Теперь главное – не спешить, потому что колени уже ломит, а по спине то и дело проскальзывает нестерпимый зуд, который совсем скоро станет сильной, выламывающей болью.
