Кроме них двоих в купе никого не было. Странно – Джио слышал, что в мире транспортный коллапс является основной проблемой, а здесь поезда ходят полупустыми. Хотя в любом месте есть свои странности. Тот же Марсель-нуво продолжал существование, да и развивался даже, только благодаря сохранившимся и восстановленным транспортным путям. А восстанавливали магистрали – Джио был в этом уверен – из-за «бютена», который тоннами вывозили в Европейский Исламский Союз и близлежащие Анклавы: Цюрих, Франкфурт и даже Эдинбург.
– Еду к детям, – объяснил старик.
Джио кивнул. Охоты поддерживать беседу не было. Очень хотелось спать. Сказывался стокилометровый вояж до Авиньона и нервное напряжение, не отпускавшее и теперь. Хорошо бы выпить чего-нибудь покрепче. Но в этом поезде напитков не предлагали. Может быть, позже?
– А вы по какому делу? – поинтересовался попутчик. – В гости к кому или по работе?
Что ему нужно? Не лез бы ты, старик, не в свои дела.
– По работе, – буркнул Джио.
Он старался выглядеть максимально неприветливо, чтобы старик отвязался. Но тому, видимо, было всё равно. Или у него какая-то иная цель?
Что ж тут думать, у твоих попутчиков может быть только одна цель. Ты же знаешь – она лежит в твоем кармане.
«Только не нужно превращаться в параноика, – сказал себе Джио. – Не стоит в каждом встречном прохожем видеть угрозу».
Странно, но Джио всегда испытывал уверенность в обратном, что именно так и бывает. И теперь эта уверенность только крепла с каждой минутой. Он понимал: подобные мысли иррациональны, но…
Но они соответствуют ситуации, чёрт их побери!
– А я вот детям везу гостинец, – похлопывая себя по коленям, сообщил старик.
Он уселся на потертое сиденье напротив Джио. Его руки нервно теребили светлую ткань брюк на коленях, время от времени похлопывая по ним. Сидел он на самом краешке. Так сидят, когда не испытывают уверенности, что попали в свою компанию.
Или когда готовы удрать в любой момент.
Нет, старик просто-напросто чувствовал себя неудобно в обществе незнакомого человека. И эта его говорливость из той же оперы. Пусть говорит, в конце концов, если ему так хочется.
Старик и говорил:
– Они под Эль-Парижем живут. Давно живут, переехали еще до Катастрофы. Я им говорил… – Старик обреченно махнул рукой: дети явно плевать хотели на его мнение. – Что уж теперь. Теперь там выжить трудно, там город, все в бетоне.
Интересная логика.
– А здесь – легче? – спросил Джио. Нет, он ведь не собирался начинать беседу. Но не сидеть же, отвернувшись к окну, когда к тебе обращаются.
– Здесь есть еда. Мы выращиваем её сами, нам не нужны фабрики.
Джио поднял глаза, всмотревшись в лицо старика. Тот немного улыбался, наверное, каким-то своим мыслям, и продолжал раскачиваться вперед-назад. Не исключено, что он сам верил в то, что говорил. Не иначе, старость и отсутствие нормальных лекарств брали свое, и старик просто выжил из ума.
Такое и в страшном сне не привидится: «Нам не нужны фабрики». Что бы они делали здесь со своими полями и чахлыми лошаденками (вот вопрос, где они вообще раздобыли копытных?), если бы не два восстановленных и еще три построенных заново в прошлом и позапрошлом годах пищевых фабрикатора в Марселе-нуво?
– У вас есть ферма?
Старик покачал головой. Нет у него никакой фермы. Но что тогда он тащит в своих переполненных сумках?
– Но у многих есть. В наших краях люди помогают друг другу. Вот – собрали.
Как-то с трудом верилось в бескорыстный сбор такого количества натуральных продуктов, за которые в Марселе-нуво давали весьма неплохую цену.
– Что у вас там? – Отчего бы не спросить прямо.
Старик вздохнул. Длинно и протяжно. Да ну его, на самом деле. Спать хотелось всё сильнее, и солнце уже скрылось за горизонтом. Скоро снаружи совсем стемнеет. В купе тоже царил полумрак, разгоняемый лишь бьющим откуда-то из-под потолка тусклым светом. Видимо, там было вентиляционное окно в коридор.
– То, что вырастили на полях.
– Что? Что конкретно?
Нет у него там никакой еды. Да и какую еду можно тащить так далеко – до самого Эль-Парижа на обычном поезде. Она же испортится. «Бютен» у него там. Может, и на самом деле старается для детей, только не едой он им помогает. Бизнес у них, наверное, семейный.
Старик снова вздохнул, несколько раз дернулся, будто собирался бежать куда-то. Но потом, резко хлопнув себя по коленям, все-таки встал и расстегнул одну из сумок. Купе наполнилось густым запахом костра.
– Держите, – сказал старик, протягивая Джио кусок копченого сала.
– Не нужно. Спасибо, – ответил Джио.
– Берите, берите. Мне, может, и не пригодится.
Джио нахмурился, не понимая старика.
– У меня дочь там. Я даже точно не знаю, где это. Какие-то Сады Хадеха, или что-то вроде того. Я плохо владею амия. Где-то недалеко от Эль-Парижа…
В сумрачном свете Джио заметил, что глаза старика стали блестеть сильнее. Он с трудом сдерживал слезы.
– Перестаньте. Им это нужнее. Вы ведь… Я справлюсь и сам, у вас дочь…
– Я найду ее, – прошептал старик. – Обязательно. Ведь эти самые Сады можно найти? Мне ведь помогут в Эль-Париже?
Он смотрел на Джио невидящим, полным мольбы взглядом, как будто именно от его соседа по купе зависело, помогут в столице несчастному старику или нет. Джио подумал, что шансов у старика немного – не станет никто помогать в Эль-Париже, у всех свои дела.
– Обязательно.
– Увижу ли я её еще? Это ведь не для еды. Это…
Он все-таки не выдержал и тихо, прикусив кулак, зарыдал.
– Вам нужно быть осторожнее в дороге, – сказал Джио и, немного замявшись, приподнялся и пожал старику руку в районе локтя.
– Я знаю. Это же целое состояние. Я и хочу это все продать там. Там, говорят, натуральные продукты дороже стоят. Там их вовсе нет. Все в бетоне…
– Зачем вы туда едете… – Джио запнулся, не зная, как обратиться к старику.
– Меня зовут Тристан.
– Джордано.
Старик часто закивал, словно давно догадывался, как зовут его попутчика.
– Моя дочь… она больна. У неё что-то с кровью. Состояние тяжелое. Она была замужем. Третья жена… Она и сейчас замужем, только муж куда-то пропал. Может, с ним что-то случилось, как думаете, Джордано?
Тристан очень хотел поверить в то, что говорил. Не верил, но очень хотел.
– А остальные его жены? – зачем-то подлил масла в огонь Джио.
Старик пожал плечами и покачал головой. Он не знал. Он вообще ничего не знал, но куда он тогда ехал, откуда ему известно о болезни дочери? Будто прочитав мысли Джио, Тристан начал рассказ:
