Собственно, неторопливый стук копыт я услышал с пару минут тому назад, но оглядываться не хотелось вообще, а в частности, не хотелось показать местным, что я его слышу. Пока я прикидывал, в какой момент повернуться будет уместным, местные дружно вылупились на конного у меня за спиной. При такой реакции я тоже посмотрел.
Всадник. Под седлом верховое животное, напоминающее лошадь Пржевальского. Во всяком случае, существо коренастое, сильное, ширококопытное, только гнедой масти. Всаднику, будь он из моего мира, я бы дал возраст от восемнадцати до двадцати. Одежда — синий плащ, сапоги черные вроде ботфортов, шляпа с полями (скажем, поменьше, чем у мушкетеров в известном фильме), оружия или нет вообще, или оно скрыто под плащом. Шпагу я бы заметил, а вот палаш — пожалуй, нет.
Темный шатен, волосы не до плеч, но порядочно длинные. Коротко стриженная бородка. Взгляд удручающе надменный. Похоже, на то имеет основание: кланяются ему весьма низехонько. Кто же это мог быть?
Местный князь (сеньор, лорд) — не похоже, тот был бы со свитой. Сын такового: возможно, но он был бы в компании сверстников — таким совершенно необходимо окружение, среди которого он был бы первым. Управляющий — по возрасту не подходит. Ближе всего — чрезвычайный и полномочный посол от власти, причем обязан произвести надлежащее впечатление одним своим присутствием. Без причины такой не заедет. Что бы ему могло такое понадобиться?
Приезжий гавкнул фразу явно приказным тоном. Причем не обратился к кому-то конкретно — велел позвать старосту, что ли? Точно: вот бежит явный председатель местного колхоза. Кланяется ничуть не хуже односельчан. Уважением тут не пахнет — скорее подобострастие.
Тут приезжий сделал вид, что заметил мою очень незаметную особу. Вопрос к старосте. Непонятно, но поскольку всадник сделал легкое движение подбородком в мой сторону, угадать перевод не так и трудно: «Кто это такой?» Староста пустился в длинное объяснение, тоже непонятное, но я бы на его месте старательно перевел стрелки на меня — пришел, мой, такой из лесу, по-человечески не говорит, но денежку за вино предложил, каковое вино в настоящий момент и потребляет.
«Синий плащ» перевел взгляд на меня. Выражение на лице: «Мне скучно и недосуг с тобой возиться, но берегись, если мне придется это делать». Последовал короткий вопрос, схожий с тем, который задали старосте, наиболее вероятный перевод: «Кто таков?» Я ответил наивежливейшей улыбкой и фразой, смысл которой был примерно таким: простите, мол, я ни хренышка не понял из вашего учтивого обращения, но дайте мне время, и я изучу ваш благородный язык.
Всадник довольно умело спрыгнул с коня, кинул не глядя поводья — явно в предположении, что их поймают (и ведь был прав), затем коротко-лающе произнес еще три вопроса. Они, по всей видимости, были риторическими — судя по тому, насколько мало давалось времени на ответы. За вопросами последовала короткая и гневная фраза — и тут все стало на свои места. В интонации нельзя было ошибиться: «И вообще встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!»
«А ведь ты прав, парень, — подумал я с какой-то ледяной отстраненностью. — Ты и в самом деле младший лейтенант, огромный и страшный начальник. Конечно, пока рядом не нарисуется старлей, не говоря уж о капитане. Вот только почему ты так уверен в своем превосходстве? Или за тобой стоит серьезная сила, или, что хуже, ты и сам чего-то стоишь».
Я убавил тепла в улыбке и довел до сведения синего, что его вопросов и претензий не понимаю. В то же время мой мозг (почему-то совсем без моего участия) напряженно анализировал: чем бы он мог быть вооружен.
Все, что длиной со шпагу и больше, — отпадает, я бы заметил. Метательное оружие тоже маловероятно, плащ не особо просторный, лук бы выявился, не говоря уж об арбалете. Метательные ножи — возможно, но не очень офицерское оружие, в моем мире оно принято не было. Короткий клинок — очень возможно. Что еще? Нунчаки, кистень — вполне. Шестопер или булава — пожалуй, тоже, но лишь с короткой рукоятью. А больше ничего придумать не могу, кроме пистолета, но при таких арбалетах — маловероятно. От любого оружия ближнего боя я смогу убежать — просто потому, что вряд ли ВАЖНОЕ лицо станет меня преследовать. Напустить отделение солдат — вот это возможно, но к тому времени я буду уже далеко. Или попробую пустить в ход мою хорошую реакцию. Остается еще неясность: почему он держит руки пустыми?
Похоже, гросс-начальник дал ответ на этот вопрос. Он сделал еле заметный жест пальцами (даже не кистью), причем вообще без явной направленности в мою сторону. Ничего не произошло, то есть это я не почувствовал ничего, а вот на лице моего оппонента с совершенной отчетливостью последовательно пробежала стайка эмоций. Недоумение. Понимание. Еще большее недоумение. Страх. Да, господин младший офицер, тебе еще долго учиться играть в покер. У тебя что-то не сработало, ты не понял, почему такое случилось, потом у тебя мелькнула догадка, потом и она не подтвердилась, и вот тогда ты испугался.
А вот крестьяне мгновенно кинулись кто куда. Они явно знали, чем такое столкновение может кончиться. И это было не похоже на то, как отворачиваются, не желая быть свидетелями. Скорее это походило на уверенность, что у нас обоих есть за пазухой гранаты. И никто не желал словить осколок.
Но поединок на этом не закончился. Его правая рука нырнула за ворот плаща. Она еще двигалась, когда я сделал шаг влево — в неудобную сторону для прицеливания. Одновременно его лицо отразило уже не страх — ужас. Я понял: он успел пустить свое оружие в ход, и оно его подвело. И все-таки он его выхватил. Это была серебряная подвеска с бледно-розовым камушком посередине. Последовал вопль с его стороны, судя по всему: «Руки вверх или я стреляю!»
Ага, сей же момент. Ситуация: на вас навели пистолет, боек щелкнул вхолостую, после чего следует команда бросить оружие под угрозой расстрела на месте с конфискацией и строгим выговором. Вы бы поверили? Вот я тоже не поверил. Просто шагнул вперед и выхватил подвеску из его лапки. Цепочка лопнула, а офицерик чуть замертво не свалился от потрясения.
Теперь проблема — а что делать с этим пленным? «Язык» был бы ценным — кабы у меня самого было знание языка. Задача: кого бы выбрать в качестве учителя? Этот — человек явно образованный, он научил бы большему, чем любой из здешних крестьян, но… придется потратить немалые усилия на предотвращение его побега. Разве что напугать его так, чтобы о побеге и не думал. Как? Блефом? Подсунуть якобы магическую железку и сказать, что рванет? Если он маг — а на то похоже, — может и раскусить.
Однако почему же ни он сам, ни его магическая приспособа не сработали? Или это я таким дурным образом действую на здешнюю магию? На людей и на вещи. А что, на это похоже. Проверим.
Подзываю бывшего супротивника жестом поближе. У него в глазах читается полный разлад и жестокое поражение вкупе с внутренней контрреволюцией и пожаром на чердаке. Знаком показываю: выверни карманы. Понимает мгновенно. Это хорошо.
Каковая у меня добыча? Довольно увесистый кошелек с деньгами — до сотни серебряных и примерно тридцать медных монет. Это мне пока не нужно. Никакого оружия — ни холодного, ни «горячего». Значит, он целиком полагался на магию? Возможно. Непонятные побрякушки, числом шесть. Амулеты? Возможно. Все до единого снабжены кристаллами. Вот это уже дает некоторое объяснение. Интересно, что кристаллы не обработаны. А ведь делать кабошоны в Европе научились давно — с античных времен. Что за камни? Так, один розовый кварц, почти прозрачный, один с аметистом посередине и с черными кубическими кристалликами по краям — галенит, что ли? Странно: он не особо твердый, да и видом неказистый. Это — вроде турмалин, но очень небольшой. Еще прозрачный кварц, тоже некрупный. А этот совсем крошечный, но по цвету похож на рубин. Сплошь в трещинках, как бы не рассыпался. Даже не хочется проверять твердость, хотя стоило бы. Еще аметист, но довольно темный, почти непрозрачный и тоже некрупный. Видывали и побольше. Все заключены в серебро. Некоторые в виде подвесок, некоторые — просто блямбы. Все с узорами: магические руны, что ли?
