– Кто мне объяснит, что происходит? – спросил он, глядя поочередно на Вакуленко и второго майора. – Во-первых, что это за перманентный бланш у вас под глазом?
– Качнуло в кузове, – коротко объяснил Вакуленко, стараясь не глядеть на Стольникова.
Саша стоял за спиной генерала с невозмутимым лицом и держал автомат, уложив между скрещенных на груди рук.
– Во-вторых, доложите свой порядок действий после совещания.
Вакуленко рассказал, что сразу после совещания он получил команду от полковника Бегашвили на выдвижение. На выходе из тоннеля на территорию подразделение разделилось. Основные силы направились к «Миражу», а роте майора Вакуленко была дана команда прибыть в Южный Стан и удостовериться в наличии или отсутствии бежавших боевиков. Стольников слушал, глядя мимо Вакуленко, и пытался понять, что его не устраивает в официальных ответах майора.
– И вы побывали здесь, в поселке?
– Так точно, товарищ генерал. Выяснив, что боевиков нет, мы вернулись к полковнику Бегашвили, чтобы доложить.
– Между ними что, нет связи? – вмешался Саша.
– Так же как и между мной и ими. Все контакты – через центр в НИИ. Эта зона свободна от эфира. А почему, Вакуленко, вы не связались с центром и не доложили Ждану о выполнении задания?
– Как это я не доложил?! Простите… Я доложил, товарищ генерал-полковник! Сразу по исполнении! И он велел отправляться в «Мираж» – так распорядился относительно моей роты полковник Бегашвили.
Зубов поднес к губам рацию:
– Третий!
– Третий на связи.
– Вам докладывал Девятый о том, что Южный Поселок чист?
– Нет.
Посмотрев куда-то в небо, Зубов свирепо покусал нижнюю губу:
– Я вас всех параши в зону драить отправлю… Ты разговаривал лично со Жданом, Вакуленко?!
– Так точно!
Зубов снова поднес рацию к губам:
– Третий, выясни, как дела у Десятого!
– Так точно.
Через минуту, в течение которой появился отправленный на поиски следов Айдаров и коротким кивком отозвал Стольникова, Ждан вышел на связь:
– Первый, у меня нет связи с Десятым.
Впечатленный этими переговорами, Саша снялся с места и подошел к Татарину.
– Тебе надо это увидеть, – проговорил Айдаров.
– Товарищ генерал, я на минуту! – крикнул Стольников и побежал вслед за снайпером. В спину им смотрел внимательный взгляд Вакуленко.
– И что у нас сложилось на данный момент, – проговорил Зубов, скользя взглядом по офицерским воротникам. Он подумал, стоит ли размышлять вслух, решил, что не стоит, и поднял глаза на майора: – Вакуленко, а что в «Мираже»? Ты же оттуда следуешь?
– В тюрьме осталось около сотни заключенных. Вероятно, это те, кому не хватило антидота. Или те, кто не захотел покидать места заключения в надежде, что ему скостят срок.
– Сколько человек из персонала осталось в живых?
– Лично я слышал, что их около пятидесяти. Тюрьма порядком разворочена, на восстановление, говорят инженеры, уйдет не меньше месяца при активном содействии извне…
– Почему вы не выполнили мой приказ?
– Я подчинился распоряжению полковника Бегашвили, товарищ генерал-полковник. Я не имею права отказаться выполнять его распоряжение.
– Ты прав. Это вопросы не к тебе. – И Зубов еще раз поднес рацию к лицу: – Третий, мне нужен Десятый. Хоть умри там, а чтобы связь была!..
Это последнее, что слышал Стольников из разговора. Айдаров бежал впереди него, и вскоре они поднялись на пригорок, который географически обозначал окраину поселка. Еще мгновение – и они скрылись из виду тех, кто стоял на главной улице перед больницей.
– Саша, – тихо заговорил Татарин. – Очень странные события здесь происходят. Сюда посмотри…
Он подошел к наваленной в ложбине куче хвороста и двинул ее ногой. Стольников ошеломленно присел. Отброшенные ветки открыли удивительную картину. Перед ним плечом к плечу лежали трое боевиков. Узнать их было нетрудно по характерным для кавказцев приметам и одежде – часть гардероба составляла военная форма, часть – гражданская. Да характерная для «Миража» короткая стрижка и отпущенная щетина.
Глава 4
Ни слова не говоря, Айдаров взял труп крайнего за ноги и оттащил в сторону. Труп послушно сполз, открывая тело, лежащее под ним. Татарин взялся за ноги и снова оттянул. Внизу был еще один труп.
– Они лежат здесь около четырех часов, – сказал майор, ощупывая тела. – Еще не окаменели, но пальпировать уже сложно. Их сложили не более четырех часов назад… – повторил задумчиво. – Кто?
– Хотел бы я это знать. Я их тут тягал, тягал, но когда понял, что до вечера не перетягать, сложил снова штабелем и ветками забросал.
– А они зарыты были?
– И дерном заложены.
– Как же ты, злодей, разыскал? – восхитился Стольников.
– Саня, ты же знаешь, я из семьи потомственных промысловиков. – И Татарин улыбнулся. – Иногда, бывает, разыщешь тушку кабанчика подтухшую, и ждешь трое суток, пока мишка явится…
Стольников уселся на землю:
– Закидай их ветками. Я ничего не понимаю… сколько их там?
– Наверху – двенадцать. Сколько под этой чертовой дюжиной – это выкапывать надо.
Стольников понял, что впервые в жизни оказался в ситуации, которой нет объяснения. То есть объяснение есть, конечно, но его нет у него. Даже приблизительного. Во-первых, понятно, что боевики в поселке были. Ну, или, по крайней мере, проходили мимо. Это все, что было ясно. А кто убил и почему вокруг царит молчание на этот счет? – эти вопросы остались без ответов.
Те, кого Саша успел бегло осмотреть до того, как Айдаров забросал их хворостом, были убиты из огнестрельного оружия. Причем в районе грудины или во лбу у каждого присутствовали пулевые отверстия с опаленными краями. Это значит, что беглых каторжников добивали в упор, с расстояния не более двадцати-тридцати сантиметров.
В поселке не то что автомата, даже ружья нет. Абсолютно демилитаризованная зона! – если опираться на результаты шмона, устроенного бойцами его группы. В поселке – ни следа, ни капли крови, ни одной пустой гильзы. Мир и согласие царят в Южном Стане. А в двухстах метрах от него – яма, набитая трупами.
И никто не слышал выстрела, никто не видел боевиков, и Вакуленко таращит глаза и клянется, что бандитов в поселке не было обнаружено. А между тем время смерти этих боевиков совпадает с тем временем, когда Вакуленко якобы проверил поселок и убыл обратно в «Мираж».
– Я хочу показать тебе кое-что, – сказал Стольников и сунул руку в карман. – Скажи, друг мой, это тебе напоминает что-нибудь?
