– Смотреть на них не могу, – процедил сквозь зубы майор. Тряхнув головой, он вернулся в комнату. Из «грузин» в живых не осталось ни одного человека.
Генерал тоже сходил к лестнице. Точнее, к тому месту, где она только что была.
– Ты видел, сколько там оторванных конечностей, Стольников?
– Видел.
– Я думаю, что могло так рвануть? И ничего не могу придумать. Если бы фугас, дом превратился бы в щепки и камни.
– Это газ.
– Газ?
– Пропан, думаю. Не всегда же здесь было электричество, товарищ генерал?
– Электричество появилось два года назад. А до этого тут действительно был газ.
– Тогда чему вы удивляетесь?
– Тому, что баллоны уничтожены.
– Это вам Вакуленко доложил.
– Нет, Бегашвили.
– А ему – Вакуленко. Понятно. Вот что значит, не проверять выполнение приказа. Не вы ли за это меня драли одиннадцать лет назад? Но самое странное – я всегда проверял, но вы драли. Видимо, здесь хранились баллоны. В подвале. Одна шальная пуля сбила вентиль с одного баллона, вторая высекла искру из второго. Бах – и мы между небом и землей. – Майор посмотрел в окно. – Под нами твари. Вакуленко – черт знает где. Лучше и не придумаешь. Связь со Жданом появилась?
– Ее нет и здесь…
– Генерал, я хочу сказать вам одну вещь… Только не обижайтесь. И, самое главное, не считайте меня психом. Договорились?
Расставив бойцов к окнам и убедившись, что Мамаеву и Баскакову ничего не угрожает, он отошел в угол, где на корточках сидел и курил генерал.
Опустился и вынул свою пачку. Последняя сигарета. Закурил, откинулся к стене, прислушался к тому, что происходит не этажом ниже, а в поселке. Частые выстрелы, где-то ухнула граната. Стрельба шла вокруг, словно сидел Стольников в зале и смотрел фильм со стереоэффектами. «Аватар», да и только…
– Вы ищете «крота» в своем ведомстве, генерал. А он сидит в кабинете напротив. – Зубов повернул к нему голову. Стольников пустил струю в воздух, положил автомат и вытер лицо рукавом:
– Баскаков, Ермолович, Мамаев! Чистить оружие!
Те, кого майор назвал, тут же принялись разбирать автоматы.
– У вас больше не получится связи со Жданом. Все, что полковник хотел у вас выяснить, он выяснил. У него есть связь с Вакуленко. Теперь он полностью контролирует ситуацию. Бегашвили со своими людьми в плену. Отправив туда батальон, вы снабдили боевиков оружием и боеприпасами. Те, кто был в курсе, пришли от «Миража» с Вакуленко. Остальные – верные вам люди. Только теперь, если кто из них и остался в живых, то они скорее завидуют мертвым. Батальона больше нет. Бегашвили захвачен боевиками, которыми управляет Ждан. А Вакуленко здесь расправляется с нами, действуя по указанию Ждана.
– Ты бредишь, Саня, – пробормотал Зубов. – Ты на самом деле сдвинулся…
– Вы еще скажите, что свой след оставили во мне дни, когда я недосыпал и в кошмарных снах продолжал уходить от ФСБ за границей…
– Ты сам-то понимаешь что говоришь?
– Хорошо понимаю. О Другой Чечне от начала до конца знаете только вы, Ждан и я с моими мужиками. Теперь я понимаю, почему трус Ждан был так активен в последней фазе операции, когда мы добивали банду Хараева.
– В смысле?
– Я хотел забрать Ирину и отходить со своими людьми к тоннелю. Хараев с людьми оставался на свободе. Была мысль, что он отправится в Южный Стан. Но тут Ждан вдруг проявил чудеса мужества и заявил, что в этом случае пойдет добивать банду в одиночку. После такого приступа отваги мне не оставалось ничего другого, как вернуться и добить банду. И теперь я понимаю, в чем дело.
– И в чем же?
– Это он организовал бунт в «Мираже». Это он связывался с Хараевым. Уверен, что он напрямую говорил с ним, когда был захвачен в плен во время нашей вылазки.
– Но зачем все это?! Он – человек Аль-Каиды?!
– Да ему плевать на Аль-Каиду! Но чего не сделаешь для себя!..
Жулин открыл глаза, убедился, что войны нет, и снова прикрыл. В окно влетела с визгом и полоснула по потолку шальная пуля. С центра потолка стала опускаться струйка известки, расползаясь и растворяясь в воздухе…
– Во-первых, случись с вами что-то вроде смерти, Ждан – единственный человек, которому Кремль может доверить управление «Миражом». А также УИН по Северному Кавказу и всю Другую Чечню. А это должность генерал-полковника. Но это еще не все.
– Еще не все?
– Нет. Ждан влюблен в вашу дочь и не намерен отступаться. Вы вряд ли согласитесь на такую партию для дочери, несмотря на все ваши заверения. Я вас недаром расспросил несколько часов назад…
– Из-за Ирины?!
– В том числе. Кроме того, это он спланировал заражение вирусом населения Южного Стана. Это с его подачи Вакуленко заговорил с Бегашвили о возможности эпидемии, и тот доложил вам. Как уничтожить население поселка численностью в четыре тысячи человек? Только эпидемией. Но ее нет. Тогда нужно ее завезти. Но Ждан очень умен для того, чтобы просто убить всех бубонной чумой или оспой.
Поднявшись, Стольников подошел к окну, рассмотрел раскинувшуюся перед ним панораму и швырнул в проем окурок.
– Заразы в Другой Чечне не должно быть! Ведь Ждан планировал эту территорию использовать! Как? Нужно будет расспросить его об этом. Если вернемся… И вот все население Южного Стана превращается в мерзоту. Знаете, что сделал Ждан?..
– Что?
– Создал войско, способное расправиться с людьми Вакуленко и боевиками. Просто мы слишком рано выпустили джинна из бутылки! А эта армия потерянных должна была загрызть часть оставшихся в «Мираже» боевиков и людей Вакуленко, тех, кто не в курсе… – Стольников потрогал затылок. – Голова болит, черт… – поморщился. – А если полгода сюда не соваться и слать в Кремль отчеты о том, что все в порядке, упыри передохнут сами. Они социально дезориентированы, разбредутся и сгинут. Остатки боевиков приберет к рукам спецподразделение, подчиненное Ждану. Вот и все. Ради этого стоит сдружиться с Аль-Каидой, верно, генерал?.. На время, понятно.
– Не верю, что ты это говоришь…
– Я так и думал. Я знал, что вы отнесетесь к моим словам именно так. К сожалению. Но пора открыть глаза, Александр Львович. Вы, я и мои люди – преграда для достижения Жданом цели. А цели две: безграничная власть над Другой Чечней и Ирина. – Саша покосился на генерала.
Тот сидел, в руке его тлела сигарета. Пепел свисал с нее кривым столбиком, но не падал. Руки Зубова не дрожали.
– Я тебе тоже хочу кое-что сказать…
Стольников наклонил голову.
– Месяц назад, перед очередной инспекцией «Миража», мне ввели вакцину.
Стольников долго смотрел в стену напротив:
