— Значит, в ритуальных услугах хорошо знают его голос,
и только с ним связывают Ольгу Федоровну, — вздохнул Леня. — Вот что,
Лолка, нужно ехать в эту похоронную лавочку и разбираться на месте, это
единственный след.
Скажем, что хотим похоронить тетю…
— Тетю? — завопила Лола, — да ты с ума сошел,
типун тебе на язык! Ты желаешь плохого моей родной тетке Калерии Ивановне?
— Да что ты! — испугался Леня, — я к ней
очень хорошо отношусь! Ну, какую-нибудь другую тетю…
— У меня полно теток в городе Черноморске, и все они,
слава богу, живы и здоровы! кипятилась Лола.
— Ну, хорошо, допустим, мы хотим похоронить мою
тетю, — терпеливо сказал Леня, такой вариант тебя устраивает? Дело в том,
что никакой тети у меня нет. И дяди тоже. И никогда не было. Так что никому
наша ложь повредить не может.
— Ты — счастливый человек, — тихонько сказала
Лола, несмотря на то, что очень любила свою тетю Калерию Ивановну.
— Машину придется бросить, — деловито сказал
Леня, — ты права, на этой мы доедем до первого гаишника, — поедем на
метро.
— Какое метро? — охнула Лола. — Ты выяснил
адрес этого похоронного бюро?
— Ну да, проспект Сантехников, дом двадцать четыре.
— Ну, так туда никакое метро не довезет!
Ленечка, ну заедем домой переодеться, — заныла
Лола, — ну я в этой шубе чувствую себя опасной для общества! У меня
разовьется комплекс неполноценности!
— Некогда, — безапелляционным тоном сказал Маркиз,
и Лола поняла, что спорить бесполезно.
— Ну можно я хотя бы избавлюсь от этого ужасного
накладного бюста? — взмолилась Лола отчаянным голосом.
— Это — можно, — смилостивился ее суровый
компаньон и повелитель, — только кофта у тебя свободная, пузыри будут.
— Ничего, — обрадовалась Лола, — я шубу
поплотнее запахну!
Компаньоны покинули многострадальную «тойоту» и зашагали по
улице Красных Печатников навстречу судьбе. Ни один порядочный владелец
транспортного средства не остановился, очевидно, их всех отпугивала Лолина шуба
из китайской собаки. Наконец, компаньонам посчастливилось заинтересовать
потасканную «пятерку».
— Да, дорогая, это тебе не «бентли», — сказал
Маркиз, усаживаясь на заднее сиденье.
Его подруга ничего не ответила, только поглядела
страдальчески и тяжко вздохнула.
После их поспешного ухода к брошенной «тойоте» подобрался
местный бомж по кличке Кефирыч. Он грелся во дворе возле теплой трубы котельной
и приметил битую «тойоту» сразу же. Но опасался подойти, так как хозяева вполне
могли наблюдать за машиной из окна и успеть спуститься, пока он ковыляет прочь.
Бегать Кефирыч не любил, предпочитал спокойное существование. Теперь же хозяева
машины явно бросили ее здесь на время. Ну торопятся люди, дела у них важные.
Если бы не торопились, то дождались бы эвакуатора. А если денег на эвакуатор
нету, то попросили бы кого-нибудь на «галстуке» подтянуть.
Кефирыч был твердо уверен, что торопливость нужна только при
ловле блох, коих он ловил на себе, надо сказать, в достаточном количестве и с
большой ловкостью. Во всех остальных делах торопливость только помеха. Поэтому
он не спеша отлепился от теплой трубы и приблизился в машине. Он подергал
дверцу, потом заглянул в окно. Дверца была заперта, стекло же треснуло, тогда
Кефирыч легонько стукнул его кулаком. Помогло. И сигнализация не сработала,
должно быть, отключилась. Когда же обрадованный бомж сунул голову в салон, то
на глаза ему попался очень странный предмет нежно-розового цвета, состоявший из
двух скрепленных между собой полушарий.
Что там замкнуло в мозгу бедного бомжа, отравленного
настойкой боярышника, хотя и покупал он это зелье исключительно в аптеке, науке
не известно. Жиличка с первого этажа Варвара Михайловна Сидорова видела только,
как Кефирыч резво метнулся от машины в сторону, испуганно крича на бегу, что
террористы подложили бомбу.
— Совсем допился, прости господи, — сказала сама
себе Варвара Михайловна и широко перекрестилась, так как знала Кефирыча давно
как бомжа совершенно безобидного.
Бесхозную «тойоту» вскоре оприходовала стайка подростков. Эти
не побоялись ни бомбы — они в нее не поверили, ни сигнализации, ни даже грозных
криков Варвары Михайловны из окна, которая обещала им немедленно вызвать
милицию. Подростки деловито вырвали магнитолу, сняли зеркала и забросили
зловредной бабке в окошко накладной бюст.
Милиции они тоже не боялись.
* * *
Дом номер двадцать четыре по проспекту Сантехников оказался
симпатичным одноэтажным особнячком с яркими розовыми ставнями на окнах.
— Мы не ошиблись? — вполголоса проговорила Лола,
оглядывая особняк. — Это здание как-то не очень напоминает похоронное
бюро…
— Да нет, — успокоил ее Леня. — Видишь, над
входом надпись — «Вечный покой».., это именно то место, куда мы звонили! Здесь
наверняка можно найти Ольгу Федоровну Стриженок…
— Только, знаешь, я туда не пойду, — Лола зябко
поежилась. — Лучше я на улице погуляю.., не люблю я всю эту похоронную
тематику. В конце концов, тетя твоя, так что я тут ни при чем.
— Какая тетя? — переспросил Леня.
— Усопшая! — отрезала Лола.
— Ладно, — Леня махнул рукой. — Только далеко
не уходи и посматривай тут по сторонам. Мало ли, она тут случайно объявится…
— Кто — твоя усопшая тетя?
— Сама ты тетя! — рассердился Маркиз. Заказчица!
Ольга Федоровна!
Закончив разговор с Лолой на этой мажорной ноте, Леня вошел
в здание.
Как только за ним закрылась входная дверь, из репродукторов
под потолком полились звуки траурного марша Шопена. Навстречу Лене выпорхнула
юная особа в черном платье такой длины, что его скорее можно было назвать
траурным купальником. Макияж у нее тоже был, если можно так выразиться,
траурным — черный лак на длинных ухоженных ногтях, черная помада на пухлых
губах. Невероятно длинные и чрезвычайно стройные ноги, как нетрудно догадаться,
обтягивали черные ажурные чулки.
— Скорбим вместе с вами! — проговорила красотка
волнующим низким голосом, подхватила Леню под руку и повела его по коридору
«Интересно, — подумал Маркиз, — а если к ним приходит
женщина-клиентка, ее встречает кто-то вроде Брэда Питта или Арнольда
Шварценеггера?»
— Я понимаю, что понесенная вами утрата
невосполнима, — продолжала девица задушевным голосом, жарко дыша Маркизу в
ухо. Но мы, сотрудники «Вечного покоя», сделаем все для того, чтобы снять с вас
бремя тягостных забот и провести церемонию на самом высоком уровне!
— Что вы хотите с меня снять? — с интересом
переспросил Маркиз.
— Бремя! — повторила красотка и ловко втолкнула
Леню в светлый просторный кабинет.
