Милиционеры услышали, как чудовище глухо и угрожающе
зарычало, это Вениамин спросил, что, собственно, им угодно в его квартире,
просто из-под платка было плохо слышно. В это время котенок на вешалке
почувствовал воздух свободы. Одним ловким прыжком он очутился на пороге,
проскочил в дверь и понесся вниз по лестнице, а затем беспрепятственно выскочил
из дома. Это ему удалось, так как дверь подъезда в связи с трагическими
событиями была раскрыта настежь, а сама консьержка покинула свой пост, чтобы
присоединиться к толпе любопытствующих соседей, отиравшихся на площадке возле
квартиры убитого Каретникова, несмотря на то что участковый строго советовал им
расходиться по домам.
Надломленные вчерашним организмы капитанов не выдержали.
Первым сдался Гудронов. С громким криком он бросился по лестнице вниз. Капитан
Ананасов, бормоча что-то о чертовщине, побежал за ним, призывая коллегу
вернуться. По пути они чуть не уронили поднимавшихся наверх маляршу Люську и ее
спутника. Те стояли, окаменев от страха.
— Нечистая! — ахнул Прохор. — Сатана явился!
— Что ты несешь? — опомнилась Люська. Какой еще
сатана?
— А кот? — спросил Прохор. — Кот-то черный!
— Да тебе померещилось все от водки! заявила Люська.
Но Прохор наотрез отказался войти в подозрительную квартиру.
Ремонт у Вениамина закончился нескоро, поскольку Прохор
немедленно дал согласие на лечение от алкоголизма и добровольно записался на
курс лекций по антиалкогольной психотерапии.
* * *
Черная машина похоронного агентства «Светлые воспоминания»,
в которой помимо угрюмого неразговорчивого водителя находились Лола и Маркиз,
въехала на территорию Успенского кладбища и остановилась на площадке перед
кладбищенской церковью.
— Как нам найти участок? — спросил Леня водителя,
прежде чем выбраться из салона.
— Я вас сам туда отведу, — ответил немногословный
мужчина, бросив на Леню подозрительный взгляд.
Леня понял, что водителю поручили не спускать с них глаз и
непременно привезти обратно в «Светлые воспоминания». И что водитель сделает
все, от него зависящее, чтобы выполнить это поручение.
— Тем лучше, — согласился он с широкой доверчивой
улыбкой, — не придется блуждать по кладбищу! Зимой это удовольствие ниже
среднего!
Даже в сопровождении водителя они довольно долго шли по
запутанным кладбищенским дорожкам.
Зимнее кладбище — это самое унылое зрелище, какое только
можно себе представить.
Ровные ряды заснеженных могил на новых участках,
покосившиеся кресты и заброшенные памятники в старых частях навевали на
немногочисленных посетителей погоста самые горестные раздумья. Летом, среди
пышной зелени и разросшихся на могилах цветов, это зрелище не так трагично и
вызывает в душе скорее легкую поэтичную грусть.
Возле одной из свежих могил толпились тесной группой
родственники усопшего. Они невольно жались ближе друг к другу, чтобы не
чувствовать острую тоску и одиночество, которыми все здесь, кажется, было
пропитано. Сутулый старичок в куртке с капюшоном разливал в одноразовые
стаканчики водку, чтобы по русскому обычаю помянуть покойного.
— Теперь уже близко, — хмуро проговорил водитель,
свернув на узкую дорожку и обойдя выступающую из общего ряда заброшенную могилу
с покосившимся чугунным крестом.
Леня и сам узнал знакомое место, хотя прежде видел его
только на фотографиях на нескольких старых снимках из квартиры Каретникова и на
крупной, хорошо отпечатанной рекламной фотографии в похоронном бюро. Вот
надгробный памятник в виде ангела с опущенным факелом, а вот, чуть в стороне,
часовня, та самая, с окнами из мелких стекол в свинцовом переплете,
составляющих сложный мозаичный узор. Если даже на яркой рекламной фотографии,
сделанной в солнечный летний день, было видно, что часовня нуждается в ремонте,
то сейчас она казалась совершенной развалиной, которую повалит первый же порыв
ветра. И вообще, участок не производил того впечатления умиротворенности и
покоя, как на снимке, где его очень украшали густые кусты цветущей сирени.
— Вот, — лаконично сообщил водитель. Смотрите. Это
и есть тот участок.
— Вижу, вижу, — задумчиво проговорил Маркиз и чуть
отступил, наклонив голову к левому плечу. — Вроде бы ничего, а все же
что-то.., а можно, я сделаю несколько фотографий?
— Почему нельзя? водитель равнодушно пожал
плечами. — Снимайте, мне-то что!
— Покажу их двоюродному брату, Валерию, — говорил
Леня, заходя с разных сторон участка и щелкая цифровой камерой. — Он ведь
тоже родственник, тоже имеет право голоса.., правильно я говорю? И племяннику
тоже надо показать, Константину.., тоже ведь не чужой человек!
Водитель ничего не ответил. Он достал смятую пачку сигарет и
закурил, внимательно поглядывая по сторонам и вместе с тем не спуская глаз с
Лени, который прыгал через засыпанные снегом могилы, выбирая все новые и новые
ракурсы — с мраморным ангелом, с часовней, с гранитным надгробием, с черными
кустами без листьев.
— Ну что, — проговорил наконец водитель, докурив
очередную сигарету. — Все сняли?
Пора нам обратно в «воспоминания» ехать!
Вам там еще с документами долго возиться!
— Хорошо, — моментально согласился Маркиз. —
Мы готовы.., правда, дорогая? — и он подхватил Лолу под локоть.
Обратная дорога пролегала мимо той могилы, на которой
многочисленные родственники только что поминали усопшего. Они тоже уже
собрались в обратный путь и медленно двигались по узкой обледенелой дорожке,
переговариваясь между собой излишне громкими голосами, ясно говорящими о том,
что на могиле была выпита не одна бутылка водки.
Леня, скосив глаза на неотступно следующего за ним водителя,
чуть прибавил шагу, догнал крупную краснощекую блондинку в дубленке, едва не
лопающейся на обширном бюсте, и что-то прошептал ей на ухо.
— Нахал! — возмущенно воскликнула блондинка и
обернулась. Но Леня уже отступил в сторону, и оскорбленная блондинка увидела
позади себя мрачного водителя из «Светлых воспоминаний».
— Нет, ну какой нахал! — еще громче повторила она,
смерив ни в чем неповинного шофера презрительным взглядом и решив, что именно
он только что шептал ей на ухо.
— Анюта, четой-то ты шумишь? — торопливо
приблизился к ней невысокий кривоногий мужичок с синяком под глазом и явным
желанием подраться на плохо выбритой физиономии.
— Твою жену оскорбляют, а ты молчишь! воззвала к нему
блондинка.
— Это вот он тебя оскорбил? — деловито осведомился
кривоногий, смерил шофера презрительным взглядом и сплюнул на снег.
— Никто тебя не оскорблял! — неохотно проговорил
водитель, покосившись на еще больше раскрасневшуюся от предвкушения скандала
Анюту. — Кому ты, на фиг, нужна!
