Лола пригнулась, чтобы поднырнуть под его левую руку, при
этом она крепко прижимала к себе спасенного Пу И, что заметно снижало ее
маневренность. «Ковбой» уже подбежал сзади и крепко схватил девушку за
воротник.
— Куда же вы, — проговорил он насмешливо, —
мы еще не успели поговорить.., вы, кажется, хотели поблагодарить меня за
спасение собачки?
— Как-нибудь в другой раз, — задыхаясь, ответила
Лола, пытаясь вырваться из железной хватки «ковбоя». Ей это почти удалось, но в
это время Пу И жалобно взвизгнул и завертелся в ее руках. Лола отвлеклась и на
мгновение утратила инициативу. «Ковбой» воспользовался этим и перехватил ее за
локоть.
— Помоги! — крикнул он своему менее ловкому
напарнику. Тот бросился на помощь, но Лола, ловко извернувшись, пнула его
каблуком по колену.
— Ах ты, стерва! — вскрикнул тот и запрыгал на
одной ноге.
Лола попыталась повторить этот удачный прием и так же пнуть
«ковбоя», но тот был гораздо бдительнее и увернулся от ее удара.
Второй нападающий тоже пришел в себя и обхватил Лолу поперек
туловища.
— Помогите! — не очень уверенно вскрикнула Лола,
но «ковбой» как следует встряхнул ее, и вдвоем с напарником затолкал в открытую
дверь похоронного микроавтобуса.
* * *
Леня внимательно пригляделся к заказчице. Конечно, ничего в
этой женщине не напоминало ту богатую даму в норковой шубке от миланского
дизайнера, которую они с Лолой видели на музыкальном конкурсе, посвященном ста
пятидесятилетию сочинения композитором Мендельсоном своего знаменитого «Свадебного
марша». Однако не было сегодня в ней и той нарочитой скромности, как при первой
их встрече. Сегодня на заказчице была короткая дубленка неброского
серо-зеленого цвета с капюшоном, серые брюки.
— Итак… — сказала женщина прерывающимся голосом, причем
Леня не понял, от волнения или от злости, — что вы мне можете сообщить?
Прошло уже много времени, думаю, что могу потребовать отчета.
— Это ваше право, — любезно согласился
Леня, — я явился на встречу, чтобы сообщить вам некоторые новости.
— Вот как? — женщина подняла брови. А я думала,
что вы принесете мне то, о чем мы договаривались.
— Как выяснилось позже, мы с вами договаривались
совершенно о разных вещах, бросил Маркиз и отвернулся.
Он видел, что заказчица сегодня приехала на машине. У нее
был не тот бирюзовый «фольксваген», который Леня видел раньше, сегодня она
прибыла на скромной «девятке».
«Одолжила, наверное, у какого-нибудь небогатого сотрудника
„Вечного покоя“, — подумал Маркиз, — не станет же она угоном
заниматься!»
— Что-то мне подсказывает, что вы водите меня за
нос! — сказала заказчица, видимо, на что-то решившись, голос ее перестал
дрожать.
— Как вы сказали, вас называть? — вкрадчиво
спросил Леня. — Вера? Или Надежда?
А может быть Любовь? Или мать их София?
— Это совершенно неважно! — бросила она. —
Важно то…
— Важно то, что вы совершенно сознательно ввели меня в
заблуждение, — перебил ее Леня. — Вы сочинили душещипательную историю
и всю прошлую нашу встречу старательно вешали мне лапшу на уши.
— Как вы смеете? — возмутилась она.
— Молчать! — приказал Маркиз. — Молчать и
слушать! Говорить будете потом. Хотя вы и так уже достаточно наговорили! Такую
телегу накатили — заслушаешься! И про крах мужниной фирмы, и про конкурентов, и
про отравленную секретаршу! У вас явный литературный талант!
— Но вы же поверили, — теперь в голосе женщины
слышалось несомненное ехидство.
— Не совсем, — ответил Леня, малость покривив
душой, — я сразу же понял, что вы та еще штучка!
— Нельзя ли повежливее, — буркнула заказчица и
отвернулась.
— Стерпите и такое обращение, — прошипел Маркиз,
эта женщина начинала его раздражать. — Вы, милая моя, пытались сделать из
меня лоха, а это еще никому не удавалось.
Вы слишком самонадеянны, вот что. Во всяком случае, я очень
скоро понял, что во всей вашей истории правдой является только то, что вы
преподаете музыку. А что, Миша Фонтанов действительно такой талантливый
мальчик, или просто у него крутой и денежный папа?
— Черт! — она повернулась и поглядела на Леню
внимательно и сердито. — Неужели это были вы — там, на конкурсе? То-то мне
показалось удивительно знакомым ваше лицо…
— В наблюдательности вам не откажешь, — заметил
Маркиз. — Так что, моя дорогая, мне не составило труда выяснить, кто вы
такая, как вас зовут. С мужем вашим пришлось пообщаться — ну, вы знаете, никак
не тянет он на директора фирмы! И очень он на вас сердит, просто на дерьмо
исходит, как только о вас речь заходит! Уж извините на резком слове.
— Вместо того чтобы шпионить за мной, лучше бы
занимались своим прямым делом! закричала она.
— Тише, — укоризненно сказал Маркиз. Говорите
тише, вы привлекаете к нам ненужное ??нимание. Насчет шпионства, так кто бы
говорил! Не вы ли зачем-то приставили ко мне хвост при первой нашей встрече?
— Какой еще хвост? — теперь она говорила тише, но
видно было, что это мнимое спокойствие дается ей с большим трудом.
— Синий «опель» за номером таким-то, любезно подсказал
Маркиз, — стекла тонированные, за рулем — форменный балбес, сразу же себя
обнаружил. Наружное наблюдение это, между прочим, серьезная наука! Так что,
дорогая Ольга Федоровна, не отпирайтесь, вы мне писали, как говаривал господин
Евгений Онегин в одноименной опере.
Видно было, что резкий ответ застыл на губах женщины.
— «Опель», говорите… — пробормотала она.
— Синий, — с готовностью подсказал Маркиз, —
у вас не возникает по его поводу никаких мыслей? Вы не хотите со мной
поделиться?
Она упорно молчала.
— Хорошо, — вздохнул Леня, — тогда слушайте,
слушайте и не перебивайте. Был когда-то давно у нас в городе некий криминальный
авторитет по кличке Картон.
Она дернулась, как от удара, но все так же хранила молчание.
— Этот Картон занимался похоронным бизнесом,
организовал его и навел относительный порядок. Было у него два доверенных лица
— вы и некий Паша Снеток, ныне Павел Андреевич, владелец агентства «Светлые
воспоминания». Какие-то там случились крупные разборки, и Картон попал на зону.
— Это Пашка посодействовал! — тихо сказала она.
— Однако до конца Картон не доверял никому и на всякий
случай оставил захоронку.
Известно было, что человек он не бедный, а денег после него
никаких не нашли, так?
— Так, — нехотя подтвердила Ольга.
— Вы себе тихо-мирно управляли бизнесом, пока не
узнали, что Картон погиб на зоне…
