На пороге стояла она. Стас почувствовал, как сердце чуть тихо дернулось в груди и продолжило биться дальше — но уже чуть чаще, чем секундой до этого.
Несколько мгновений они стояли и молча смотрели друг на друга.
Она была прекрасна. На ней был домашний, уютный свитер с высоким воротом, чуть скрывающий подбородок, мягкие штаны, выгодно подчёркивающие фигуру, и меховые тапочки. Волосы, красивые каштановые волосы, свободно падающие на плечи, завершали образ — от нее дышало теплом, домом, спокойствием, уютом…чем-то таким родным и близким, что Стас просто застыл на месте и стоял, смотрел на неё, не в силах вымолвить ни слова. Лишь чуть подался вперёд, чтобы лучше чувствовать её запах, по которому так сильно соскучился.
Она тоже смотрела на него… но в её глазах он читал сразу несколько эмоций. Она была рада его видеть, это точно…но что-то ещё было в этом взгляде, какая-то грусть… боль? Но почему? Стас, не в силах понять этого, просто молча стоял на пороге.
— Привет — просто сказала она.
— Привет, родная — еле слышно вымолвил он и с тревогой заметил, как грусть в её взгляде на секунду вспыхнула чуть ярче, будто его слова сделали ей больно.
Она улыбнулась, наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Проходи — сказал она, повернулась и пошла в дом.
Стас последовал за ней. Прихожая, затем светлая, просторная комната с кухней и диванным уголком, расставленные в углу мольберты с её незаконченными картинами — всё это он, конечно, видел уже, но почему же ему кажется, что он тут как будто впервые? Как будто кто-то другой приходил сюда, всё сфотографировал и отправил фотки на почту, а он просто просмотрел их и забыл, запихнув в папку где-то на задворках своего компьютера, а теперь образы всплывали в голове один за другим. Он медленно шёл по гостиной, осторожно рассматривая всё вокруг себя. Проходя мимо большого, мягкого кресла, Стас коснулся его рукой, и всё тело покрылось мурашками — настолько это незначительное ощущение в кончиках пальцев тронуло его, показавшись таким знакомым. Наверное, он выглядел довольно странно, потому что Оля, включив стоящий возле раковины чайник, повернулась и пристально посмотрела ему прямо в глаза. Стас, смутившись, выдержал этот взгляд, улыбнулся и развёл руками.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, продолжая изучающе смотреть на него.
— Нормально — ответил он. — Голова болит, но… но у тебя мне всегда становится лучше. Ты даже не представляешь, насколько. — Стас обвёл глазами гостиную и добавил: — Этот дом, он для меня как живой… он лечит меня, ты же знаешь.
Она улыбнулась — одним ртом, не глазами, повернулась и начала доставать из мойки посуду.
— Я рада — сказала Ольга, не поворачиваясь. — Я же переживаю, как ты там… — она на секунду запнулась — …поэтому хорошо, что ты всё-таки иногда звонишь и приезжаешь — она поставила на стол чашки и снова отвернулась. — Я волнуюсь за тебя, Стас.
Вдруг что-то мокрое ткнулось ему в ногу под столом. Он вздрогнул от неожиданности и опустил глаза — большой рыжий пёс смотрел на него чёрными блестящими глазами. Вопрос «Ты что, завела собаку?», оставшись невысказанным, застрял в горле — ну да, собака, это же Джерри, большой озорник и проказник, но почему за секунду до его появления он ничего не знал о нём? И чуть не спросил об этом, ведь так? Наверное, она сочла бы его за психа, слава богу, что он не успел этого сделать. Стас потёр виски пальцами — боль уходила, голоса тоже стали намного тише, но он по-прежнему не понимал, что с ним происходит. Стас поднял глаза и увидел, что она стоит перед ним и внимательно смотрит на него, сжимая в руке чашку, от которой шёл ароматный пар. Ольга молча протянула руку вперёд.
— Спасибо — сказал он и взял чай, затем шумно втянул носом запах.
— С травами? — Стас чувствовал, как нагревшаяся кружка приятно жжёт ладони.
Ольга кивнула, повернулась и начала наливать чай себе. Закончив греметь ложками, она села прямо напротив него, откинула со лба прядь волос и посмотрела прямо ему в глаза — и снова этот взгляд говорил о чём-то, чуть не кричал. Но Стас не мог понять, о чём, поэтому поспешил отвести глаза, и, чтобы преодолеть сковавшее его волнение, сделал обжигающий губы глоток.
— Ну рассказывай, как ты живешь? — спросил Стас, глядя на неё сквозь клубы пара, идущие от кружки с чаем.
Ольга пожала плечами.
— Нормально живу. Работаю много в последнее время, крупный заказ пришёл. Приходится даже на дом работу брать — она неопределённо махнула рукой в сторону рабочего стола, стоящего в углу комнаты. — Машкой занимаюсь, у неё сейчас график — мне иногда кажется, плотнее моего — танцы, художка, языки… только и ношусь с ней как, белка в колесе — она о чём-то задумалась и помешала ложечкой в своей кружке, затем поморщилась и добавила. — Да ладно, что я, ты про себя расскажи.
Стас задумался. Вопрос, казалось бы, такой банальный, вдруг поставил его в тупик. Что ему рассказать про себя? Он попытался вспомнить, то с ним было вчера…или позавчера, или неделю назад, и с удивлением обнаружил, что не может обнаружить в памяти ничего конкретного. Ну, он вроде был дома…или не был? Что он делал, если всё-таки был? Всё было затянуто какой-то непробиваемой молочной пеленой… Стас почувствовал, как в висках снова начинают колотить маленькие острые молоточки. Она, наверное, заметила гримасу боли на его лице, и поспешила сменить тему.
— Ладно, можешь не напрягаться — с пониманием сказала она. — Захочешь — расскажешь потом.
Она повернулась к окну и задумалась о чём-то. Стас смотрел на неё, не отрывая глаз, на линию губ, свободно падающие вниз волосы, и вдруг, неожиданно сам для себя, вдруг спросил:
— Оль, а почему мы так редко видимся с тобой сейчас?
Она улыбнулась — но улыбка опять получилась какой-то неуловимо грустной, как последние осенние солнечные дни перед наступлением холодов.
— Стас, ты ведь знаешь ответ на этот вопрос.
Он, не сводя с неё глаз, медленно покачал головой. Ольга вздохнула и встала из-за стола. Подошла к плите, поправила висящее рядом на крючке полотенце. Затем открыла шкаф, что-то достала оттуда. Ей было неловко, Стас видел это, но ничего не мог с собой поделать. Он будто бы не владел собой, находясь тут.
Оля повернулась.
— Стас, ты же знаешь, что мы не можем быть вместе. Это невозможно. Я не хочу возвращаться туда, в прошлое, где мне было так тяжело. Зачем?
— Затем, что я люблю тебя, Оль — тут же, ни на секунду не задумавшись, ответил Стас.
Она склонила голову набок, продолжая улыбаться — но уже как будто по инерции, потому что в глазах, где-то глубоко, тлела тоска — глубокая, задушенная, но так и не погасшая.
— Мы уже проходили это, Стас. И я рада, что этот урок уже закончился — медленно, словно с трудом, проговорила она.
Стас замолчал и опустил голову вниз, рассматривая узоры дерева на столе перед собой.
Повисла тяжкая, невыносимая пауза. И в этот момент, где-то на втором этаже, послышались чьи-то быстрые шаги. Они становились всё громче, и вот уже чьи-то ножки торопливо топали, спускаясь по лестнице. Стас повернулся и увидел как Маша (боже, уже такая большая) чуть ли не кубарем скатывается со второго этажа.
