Я помотал головой, чтобы избавиться от этих мыслей, и оглянулся в поисках Мэриан. Она была в каких-нибудь десяти или двенадцати футах от меня, и притом не одна. Мужчина из кафе последовал за ней и теперь стоял рядом, неистово размахивая руками. Я не сразу понял, что происходит, и глядел на них, не трогаясь с места, пока до меня не дошло, что в жестах мужчины сквозит агрессия. Я быстро подошел к нему и к Мэриан:
— Здравствуйте. Что-нибудь случилось?
— А ты, — мужчина повысил голос и ткнул пальцем мне в лицо, глаза его яростно блестели, — ты, приятель, можешь пока отойти, потому что это не твое дело, и если ты подойдешь хоть чуть ближе, я за себя не отвечаю, понял?
— Леонард. — Мэриан шагнула вперед и встала между нами. — Он тут совершенно ни при чем. Оставь, иначе тебе же будет хуже.
— Не смей мне указывать! — ответил он. Я понял, по крайней мере, что они знакомы — это не просто какой-то прохожий пристал к ней на улице. — Ты не отвечаешь на мои письма, не желаешь со мной разговаривать, когда я прихожу к вам в дом, а теперь заводишь шашни с кем-то еще и тыкаешь этим мне в нос! А ты вообще кем себя вообразил?
Последний вопрос был адресован мне, и я изумленно взглянул на незнакомца, не понимая, что тут вообще можно ответить. Он был вне себя от ярости, щеки красны от гнева, и я видел: он едва удерживается, чтобы не отпихнуть Мэриан и не сбить меня с ног. Я инстинктивно сделал шаг назад.
— Вот правильно, и отойди подальше, — прокомментировал он; мое отступление его так обрадовало, что он начал наступать, думая, видимо, запугать меня. По правде сказать, я его совершенно не боялся; у меня просто не было желания ввязываться в уличную потасовку.
— Леонард, слышишь, прекрати! — закричала Мэриан, хватая его за пальто и оттаскивая назад. Редкие прохожие смотрели на нас со смесью интереса и презрения, но не замедляли шага, лишь качали головой — словно ничего лучшего от нас и не ожидали. — Это вовсе не то, что ты думаешь! Ты, как обычно, все перепутал.
— Ах, я все перепутал? — спросил он, повернувшись к ней. Я пока что разглядывал его с близкого расстояния. Он выше меня, шатен с румяным лицом. Судя по всему, в хорошей форме. Единственной деталью, разрушающей облик сильного мужчины, были очки, придающие ему сходство с совой или с ученым. И все же он устроил скандал на улице. — Перепутал? Когда вы сидели там целый час, я сам видел, и ворковали как два голубка? И я видел, Мэриан, ты взяла его за руку! Та к что, пожалуйста, не говори мне, что между вами ничего нет! Я все видел своими глазами!
— А если что-то и есть, что тебе с того? — закричала она в ответ, тоже раскрасневшись. — Твое-то какое дело?
— Не смей со мной так разговаривать… — начал он, но она шагнула вплотную к нему и выпалила:
— Я буду говорить так, как считаю нужным, Леонард Легг! У тебя нет на меня никаких прав! Больше нет! Ты для меня никто!
— Ты принадлежишь мне, — не уступал он.
— Я никому не принадлежу! И меньше всего — тебе. Ты думаешь, я на тебя взгляну хоть раз? После всего, что было? После всего, что ты сделал?
— После того, что я сделал? — повторил он, рассмеявшись ей в лицо. — Вот это номер. Да одно то, что я готов забыть прошлое и все-таки жениться на тебе, показывает, что я за человек. Готов связаться с семейкой вроде твоей, хотя мне это ничего, кроме неприятностей, не принесет. Но все равно я готов на это пойти. Ради тебя.
— Ну так можешь не беспокоиться. — Мэриан чуть сбавила тон и уже обрела прежнее достоинство. — Если ты думаешь, что я соглашусь за тебя выйти, что я унижусь до этого…
— Ты — унизишься?! Да если бы мои родители только знали, что я с тобой разговариваю, мало того, что я тебя простил…
— Тебе не за что меня прощать! — закричала она, негодующе вскинув руки. — Это я должна тебя простить. А я тебя не прощаю.
Она снова подошла к нему вплотную.
— Не прощаю! И никогда, никогда не прощу!
Он уставился на нее, тяжело дыша, раздувая ноздри, как бык, что собирается атаковать. На секунду мне показалось, что он сейчас бросится на нее, и я шагнул вперед; он тут же повернулся ко мне, и ярость, направленная на Мэриан, обратилась на меня. Я вдруг, безо всякой прелюдии, очутился на мостовой. Вокруг все было в каком-то тумане, и я ощупывал нос. Как ни странно, кровь из него не лилась, но к щеке было больно притрагиваться, и я понял, что он не попал мне в нос и ударил правее, сбив с ног, отчего я растянулся на земле.
— Тристан! — воскликнула Мэриан, бросаясь ко мне. — Вам плохо?
— Кажется, все в порядке, — сказал я, садясь и глядя на своего обидчика. Всеми фибрами души я жаждал встать и ударить его в ответ — гнать пинками отсюда до Лоуэстофта, если надо будет. Но я этого не сделал. Я, как когда-то Вульф, отказался драться.
— Ну давай же! — Подначивая меня, он издевательски принял боксерскую стойку — выглядело это жалко. — Встань и покажи, из какого теста ты сделан.
— Убирайся отсюда! — крикнула Мэриан. — Пока я полицию не вызвала!
Он засмеялся, но, кажется, упоминание о полиции его слегка встревожило. Должно быть, то, что я отказался драться, его тоже выбило из колеи. Он покачал головой и сплюнул на землю — плевок упал всего в футе или двух от моего левого ботинка.
— Трус! — Он презрительно глядел на меня сверху вниз. — Неудивительно, что ты ей нравишься. Бэнкрофты сами трусы и любят трусов.
— Уйди, прошу тебя, — тихо проговорила Мэриан. — Ради бога, Леонард, оставь меня наконец в покое. Пойми, ты мне не нужен.
— Дело еще не кончено, — заявил он напоследок. — Не думай, что все кончено, потому что еще ничего не кончено.
Он еще раз оглядел нас обоих, вцепившихся друг в друга на мостовой, презрительно покачал головой, направился по одной из боковых улочек и пропал из виду. Я, ничего не понимая, взглянул на Мэриан и увидел, что она чуть не плачет. Она закрыла лицо руками и покачала головой.
— Простите меня, — сказала она. — Тристан, ради бога, простите меня.
* * *
Чуть погодя я поднялся и мы пошли бок о бок по центральным улицам Нориджа. На щеке у меня образовался небольшой синяк, но больше никакого ущерба я не потерпел. Несомненно, мистер Пинтон завтра посмотрит на меня неодобрительно, снимет пенсне и выразительно вздохнет, списывая мое украшение на безумства молодости.
— Вы, должно быть, обо мне теперь совсем плохо думаете, — сказала она после долгого молчания.
— Почему? Это же не вы меня ударили.
— Нет, но я была в этом виновата. По крайней мере, частично.
— Вы явно знакомы с этим человеком.
— О да, — откликнулась она с глубоким сожалением. — Еще как знакома.
— Он, кажется, считает, что имеет на вас какие-то права.
— Имел. Когда-то. Видите ли, он мой бывший жених.
