Дью кивнул. Он видел немало подобных магазинов, внезапно появившихся по всему Лондону, однако не одобрял их. Инспектор не болел ни единого дня в своей жизни и поэтому не интересовался чудодейственными средствами и восточными снадобьями.
— Признаться, ко мне никогда раньше не заходили полицейские, — сказал Хоули, когда они сели. — Надеюсь, ничего серьезного.
— Я тоже надеюсь, что ничего слишком серьезного, — произнес Дью, достав из кармана записную книжку и по привычке облизнув кончик карандаша. — Я просто хотел задать вам пару вопросов — вот и все.
— Пожалуйста.
— О вашей жене.
Хоули моргнул и минуту помедлил.
— Моей жене? — переспросил он.
— Да. К нам поступила жалоба, и…
— О моей жене?
Хозяин дома казался удивленным.
— Ваша жена недавно скончалась, не так ли? — спросил инспектор Дью, предпочитая задавать вопросы, а не отвечать на них.
— К сожалению, да.
— Не могли бы вы об этом рассказать?
— Конечно. А что вас интересует?
— Главным образом — обстоятельства смерти. Когда она произошла. Где. В общем, все, что вы пожелаете мне сообщить.
Хоули задумался. Он знал, что подобный момент, возможно, наступит, и приготовил для такого случая речь, но теперь — от неожиданности — немного ее подзабыл.
— Кора, — начал он, — то есть миссис Криппен. У нее был родственник в Америке. В Калифорнии. Дядя. Он написал, что очень болен и ему осталось жить пару месяцев. Это произошло несколько месяцев назад. Она была сильно привязана к нему в детстве и, естественно, очень расстроилась.
— Естественно, — сказал Дью.
— Поэтому решила навестить его.
— Аж в Америке? — спросил инспектор. — Неблизкий путь для кратковременного визита. А у него не было какой-нибудь семьи поближе к дому?
— Нет. Понимаете, у него никогда не было жены, и он жил бобылем. И, как я уже сказал, инспектор, одно время они были очень близки, поэтому он с ней и связался. Она не могла вынести мысли о том, что он умирает и никто не утешит его в конце. Поэтому решила ехать сама.
— Понятно, — сказал он. — И куда именно?
— В Калифорнию.
— Значит, она поехала в Калифорнию за ним ухаживать, и потом…
— Я думаю, она подхватила на борту корабля какой-то вирус и почувствовала себя неважно, прибыв в Нью-Йорк. Оттуда телеграфировала мне об этом, но сказала, что ей обязательно станет лучше, как только доберется до дядюшки.
— У вас сохранилась эта телеграмма?
— К сожалению, нет. Обычно я подобные вещи выбрасываю. Даже не подумал, что она мне может понадобиться.
— Безусловно, безусловно, — произнес инспектор, что-то записав. — Продолжайте.
— Потом она отправилась в поездку через все Штаты — от восточного побережья к западному. Вероятно, это ее и доконало. Неделю или две я не получал от нее никаких вестей, а потом калифорнийские власти телеграфировали мне о том, что она скоропостижно скончалась. Дядюшка пережил ее лишь на пару дней, и похоронили их вместе.
Инспектор Дью кивнул и продолжал что-то записывать, хотя Хоули уже умолк. Инспектор не хотел пока ничего говорить: обычно он давал допрашиваемому возможность полностью высказаться, в надежде, что человек сам себя изобличит. Иногда гнетущее молчание вынуждало людей сказать больше, чем они первоначально хотели. Уловка сработала — когда в полнейшем молчании прошло целых полторы минуты, Хоули наконец снова подал голос.
— Для меня это стало настоящей трагедией, — сказал он. — Никогда не отпустил бы ее, если б знал, что это случится. Я слышал, плавание на трансатлантических судах нередко приводит к гибели. Я плавал на одном, когда переезжал из Америки в Лондон, но не хотел бы это повторить.
— Вы американец? — удивленно спросил инспектор Дью.
— Родился в Мичигане.
— Никогда бы не догадался. У вас ни малейшего акцента.
Хоули улыбнулся.
— Я давно здесь живу, — сказал он. — Видимо, сгладился.
— Нам сообщили, что нет никаких документов, подтверждающих пребывание вашей жены в Калифорнии, — сказал Дью через минуту и, облизнув губы, посмотрел Хоули в лицо: нет ли каких-либо перемен?
— Как это? — спросил он.
— Иностранцы обязаны докладывать властям о своем прибытии в штат, — пояснил инспектор. — Очевидно, нет документов, подтверждающих прибытие Коры Криппен в Калифорнию.
— Нет документов? — повторил Хоули, вникая в суть этих слов.
— И к тому же нет свидетельства о смерти. Или какого-либо подтверждения похорон.
— Понимаю, — сказал Хоули, кивнув.
Вновь на пару минут воцарилось молчание, однако на сей раз его нарушил сам инспектор Дью.
— Возможно, вы проясните это, — сказал он.
— Насколько я понимаю, инспектор, — произнес Хоули, — вы говорите, нет документов, подтверждающих, что Кора Криппен прибыла в Калифорнию и там умерла.
— Совершенно верно.
— Дело в том, что жена была не совсем обычным человеком и имела несколько, как бы это сказать, псевдонимов.
— Правда? — сказал Дью, выгнув брови дугой. — А зачем они ей? Она была романистка?
— Нет, конечно нет, — рассмеялся Хоули. — Артистка. Певица мюзик-холла. И в театральном мире называла себя Белла Элмор. Так что, возможно, она пользовалась этим именем и в Калифорнии. Или даже своей девичьей фамилией — Тернер. Или, опять-таки, вполне возможно, в паспорте у нее стояло имя Кунигунда Макамотски.
— Простите?
— Кунигунда Макамотски, — повторил Хоули. — Ее настоящее имя. Понимаете, она русско-польского происхождения. Взяла себе имя Кора Тернер лет в шестнадцать, когда решила, что столь экзотическое станет помехой ей в жизни. Быть может, она была права, не знаю. Но вполне возможно, именно это имя стояло у нее в паспорте, поскольку оно, скорее всего, значилось и в ее свидетельстве о рождении. К сожалению, этого документа я никогда не видел, так что не могу быть уверен до конца. Ну вот и разобрались. Она могла там пользоваться одним из этих имен. По правде говоря, Кора Криппен — наименее правдоподобный вариант.
Дью кивнул и закрыл записную книжку.
— Полагаю, это — единственное имя, которое искали, — сказал он, удовлетворившись ответом Хоули. — Видимо, это и все, что мне было нужно узнать, так что теперь я с вами попрощаюсь. Извините, что обеспокоил и задавал вам такие личные вопросы. Несомненно, вы еще в трауре по миссис Криппен.
— Вы нисколько не обеспокоили меня, инспектор, — сказал Хоули, поднявшись и проигнорировав вторую часть замечания Уолтера Дью.
— И конечно, примите мои соболезнования в связи с кончиной вашей супруги.
