— Тара, — выдохнул я, ошарашенный ее новым, взрослым образом. — Я тебе едва узнал. Замечательно выглядишь.
Она с удивлением посмотрела на меня, затем широко улыбнулась.
— Спасибо, — рассмеялась она, как мне показалось, слегка покраснев. — Ты очень любезен. Ты тоже неплохо выглядишь для своих лет.
Я тоже хмыкнул — скольких еще 256–летних людей она знает? — и покачал головой, стараясь не пялиться на нее. После того, как с формальностями было покончено, мы заказали сравнительно легкий ланч и поудобнее устроились в креслах; повисло неловкое молчание. Разумеется, это я пригласил Тару, и потому беседу следовало начать мне.
— Как жизнь на «Биб»? Лучше, чем у нас, полагаю?
Она пожала плечами.
— Прекрасно, — сказала она без особого восторга. — Очень отличается от того, что я ожидала.
— Чем же?
— Ну, они тратят на тебя кучу денег, но, похоже, их совершенно не волнует, занят ли ты какой–то работой. Мне кажется, это довольно странный способ вести бизнес.
— Это называется сохранять контроль над талантом, — пояснил я. — Они готовы платить огромному количеству людей, подписавших с ними контракты, не столько для того, чтобы они работали на них, сколько для того, чтобы они не работали на кого–то другого. Это старая практика, я и раньше с нею сталкивался.
— Не пойми меня неправильно, — поспешно сказала она, стремясь не выдать, насколько она разочарована в своей новой работе. — Мне есть чем заняться. Через несколько недель я еду на карнавал в Рио–де–Жанейро. В конце этой неделе буду участвовать во «Времени вопросов». В следующем месяце мы с Гэри Линикером
[113]
собираемся переоформить гостиные в доме друг у друга для передачи, посвященной дизайну интерьеров. У нас на это только два дня, так что нужно сделать… — Она попробовала найти подходящее слово, но не смогла и сдалась. Я опустил взгляд на еду, которую только что принесли, и начал жевать, стараясь не смотреть на Тару: вдруг у нее на лице отразилось крайнее уныние.
— Ну, я рад, что все так хорошо, и тебе есть чем заняться, — наконец сказал я. — Хотя мы, конечно же, скучаем по тебе.
— Еще бы не скучали, — ответила она. — Не нужно было столь поспешно от меня избавляться.
— Это неправда, — запротестовал я. — События разворачивались слишком стремительно, и мне казалось, что если ты получила стоящее предложение от «Би–би–си», в твоих интересах принять его. Я просто думал о твоем будущем.
Тара засмеялась. Она верила в это не больше, чем я.
— Ну что ж, — сказала она. — Все не так просто, признаюсь тебе честно. Думаю, что я немного заблуждалась. У меня были и другие причины уйти со станции, не только это предложение. Я уверена, ты это понимаешь.
Я с удивлением глянул на нее, но Тара смотрела поверх моего плеча — на другой столик, за который только что уселась парочка знаменитостей. Она кивнула им, затем принялась за пиццу.
— Как Томми? — спросила она через минуту, глядя на меня так, точно намеревалась задать этот вопрос, как только вошла.
— Не очень хорошо, — сказал я.
— Я очень расстроилась, когда прочитала.
— Это было неизбежно, — сказал я. — Он давно уже к этому шел. Время не на его стороне.
— Но он уже не в коме?
— О нет. И вернулся домой, а это хорошо. Но он подавлен. И неизвестно, сохранится ли у него работа, когда он поправится.
— Ему это будет нелегко пережить. Я знаю его продюсера, настоящая сука. Ужасная лицемерная дрянь. Охотно показывает в своем шоу какое угодно человеческое поведение или извращение, но если кто–то ведет себя, как обычный человек, она считает, что настал конец света. Кошмар, а не женщина. Хотя не мне об этом говорить.
— О, перестань. — Я улыбнулся ей, не вполне понимая, то ли она ищет участия, то ли просто дурачит меня. — Ты не так уж плоха, — иронично добавил я.
— Я была такой, — сказала она. — Я была в точности, как она. — Тара умолкла, закусив губу и раздумывая, хватит ли ей смелости произнести заготовленную речь. Но слегка запнувшись, все же продолжила: — Послушай, Матье. Я должна тебе кое–что сказать. Я давно уже хотела, но всякий раз, когда собиралась, мне не хватало смелости. Ты позвонил мне, и вот пока мы здесь сидим, я решила, что готова пережить унижение и уладить этот вопрос.
Я посмотрел на нее и отложил вилку.
— Ну? — сказал я.
— По поводу того, что случилось, — объяснила она. — Между нами, я имею в виду. Когда я… заинтересовалась твоим племянником.
— Это было так давно, Тара, — раздраженно сказал я, не желая снова поднимать этот вопрос.
— Я знаю, знаю, — ответила она, — но я должна сбросить эту тяжесть с души. — Она сделала глубокий вдох и посмотрела мне прямо в глаза. — Прости, — сказала она, — Прости за то, что я сделала. Я была неправа. Я поступила бесчестно по отношению к тебе и к Томми. Не знаю, о чем я тогда думала — я повела себя, как влюбленная школьница, — но, как ты сказал, это было давно, и я… думаю, я изменилась. Так что я просто хотела извиниться, вот и все. Твоя дружба всегда много значила для меня, мне ее недостает. Я поступила плохо и сожалею об этом. Ты был первым человеком…
Я накрыл ее руку своей.
— Тара, все в порядке, — сказал я. — Все уже в прошлом. Никто из нас не совершенен. Ты не представляешь, какие ошибки мне доводилось совершать в былые годы.
Она улыбнулась, я рассмеялся и покачал головой. Я был благодарен ей за эти слова. Мы снова принялись за еду, и хмарь за нашим столиком развеялась. Мы снова стали друзьями, и это было хорошо. Что еще важнее, она теперь совершенно не походила на ту Тару, которую я разлюбил, и стала гораздо ближе к той, в которую я когда–то был влюблен.
— Передай ему мои наилучшие пожелания, — сказала она через минуту, пытаясь найти нужные слова. — Даже если считаешь, что он поступил дурно. А может, тебе и не стоит ему говорить обо мне. Скорее всего, он небольшой мой поклонник. Особенно после… Ну, тогда я ведь ему не помогла, правда? — Колонка «Тара говорит», навлекшая тогда на него столько неприятностей, теперь в беседе даже не всплыла. Я сменил тему.
— Забудь об этом, — сказал я. — Как бы то ни было, я пригласил тебя сюда не беседовать о Томми или каких–то старых проблемах. Ты же знаешь, у нас деловая встреча.
— Вот как? — переспросила она, хотя я ни на секунду не поверил, что она об этом не думала. — Хорошо. Как дела в моем бывшем пристанище?
— Оживленно, — сказал я. — Весьма оживленно.
— Ты нашел кого–то на место Джеймса? — спросила она, и я покачал головой.
— Нет. После его смерти я работаю за него. А П.У. удрал на Карибы или что–то в этом роде и напустил на меня свою дочь, вместо того, чтобы самому позаботиться о своих акциях. Девица — худшее, что случалось со мной за долгие годы, а это о чем–то говорит.
