На ум пришла заезженная истина, не раз слышанная от матери, утверждающая, что лучшим подарком является книга. Минута размышлений — и этот вариант тоже отпал.
«Ладно, — наконец-то определился Данилов. — Диск с классическим джазом будет в самый раз. Если даже у нее уже есть такой же, ей хотя бы будет приятно, что я помню ее пристрастия».
В половине пятого он стоял в магазине и выбирал подарок. Не без помощи парнишки-продавца остановился на «подарочном» джазовом сборнике из четырех дисков. Уже собрался расплатиться на кассе, как подумал о том, что неплохо было бы порадовать и сына Елены, любителя боевиков.
Требовались боевики, и желательно не из последних, новинки есть у всех любителей жанра. Тут долго размышлять не пришлось — в фильмах киноман Данилов разбирался не хуже, чем в медицине.
— У вас есть фильм Тарантино «Настоящая любовь»? — спросил Данилов у продавца в отделе художественных фильмов.
— Минуточку! — продавец набрал на клавиатуре название фильма, пощелкал мышью и обрадовал: — Есть.
— Прекрасно! А «Харлей Дэвидсон и ковбой…»
— Обижаете, — улыбнулся юноша. — Это всегда.
На кассе Данилов купил два подарочных пакета и разложил по ним подарки, приговаривая вслух:
— Жене — цветы. Детям — мороженое.
«Бриллиантовую руку» он мог смотреть бесконечно.
Без десяти пять он уже был на месте. Тогда, в их прошлой жизни, Елена славилась тем, что никогда не опаздывала. Ни на занятия, ни на свидания.
Не опоздала она и сейчас, даже подъехала к Данилову на три минуты раньше.
— Приветствую! — сказал Данилов, садясь на переднее сиденье. — Держи — это тебе и Никите.
— Спасибо, — Елена слегка покраснела. — Очень приятно!
Данилову понравилось, что она не отправила пакеты на заднее сиденье, а сразу же заглянула в них.
— Вау! — восхитилась она, разглядывая свой подарок.
— Соври, что у тебя нет такого — мне будет приятно это слышать, — с улыбкой попросил Данилов.
— Вова! Я даже не знаю этих исполнителей! Какой-то Армстронг, какая-то Сара Вон! Как чарующе звучат их имена! Наверное, они играют классный джаз!
— Там еще есть такие уникумы, как Чарли Паркер и Элла Фицджеральд, — заметил Данилов. — Говорят — потрясные перцы!
— Надо убедиться! — Елена сунула свой подарок обратно и взялась за Никитин. — «Харлей Дэвидсон». Что-то знакомое… Вова, а это — приличные фильмы, без порнографии?
— Приличней не бывает! — заверил Данилов. — Ну, тряхнут разок сиськами или голой попой повертят. Средоточие целомудрия. Соври, что у твоего сына нет таких фильмов, и в знак признательности я покажу тебе, где можно оставить машину.
— Нет, таких фильмов у него точно нет!
Осмотренные подарки отправились на заднее сиденье.
— Поверни направо во двор… езжай прямо… еще раз направо… тормози. Здесь тебя не запрут и до входа в метро полтора шага.
— Ты так хорошо знаешь местные закоулки! — похвалила Елена.
Данилов, вытаращив глаза, уставился на нее.
— Елена Сергеевна, это же район нашей подстанции!
— Простите, Владимир Александрович, когда я на свидании, я забываю о работе.
— А у нас, что — свидание? — снова удивился Данилов. — Я думал, мы просто поужинаем вместе.
— Прямо в моей машине? — Елена открыла свою дверцу и выставила ногу наружу.
— Наверное, нет.
— Тогда вылезай!
Внизу, на перроне, Елена обеспокоенно спросила:
— Чего ты так на меня смотришь?
— Забыл, какая ты в штатском, — признался Данилов, окидывая взглядом ее фигуру, тесно обтянутую джинсами.
— Ну и?.. — Елена выжидательно поиграла бровями.
В такой момент нельзя было удержаться от теплого дружеского хамства.
— Белый халат делает тебя соблазнительнее! — доверительно сказал Данилов.
Он ожидал подзатыльника или пинка, но в ответ услышал короткий смешок.
«Девочка выросла», — подумал Данилов и слегка погрустнел.
— Куда мы едем? — спросила Елена.
— Я знаю на «Китай-городе» одно чудное местечко. На задворках, но зал уютный, народу всегда мало и кормят вкусно. Не против?
— Едем!
Данилов обернулся к подошедшему поезду и одновременно с раскрытием дверей получил крепкий пинок коленом в зад, отчего вошел в вагон чересчур поспешно.
— Один — один! — констатировала Елена. — Будешь знать, как говорить женщинам гадости.
До «Китай-города» по предложению Данилова играли в «камень — ножницы — бумагу». Пытались вести подсчет очков, но трижды сбивались со счета и в конце концов бросили это дело и играли просто так — ради азарта. Елена жульничала — пыталась показать свою фигуру на долю секунды позже Данилова. Данилов сердился и призывал в свидетели соседей по вагону.
На эскалаторе, стоя лицом к Данилову, Елена сказала:
— Сто лет не целовалась в метро…
— Ну и зря, — ответил Данилов. — Где ж еще целоваться, как не в метро. Тепло, светло и с потолка не каплет.
Но сам никаких попыток к сближению не предпринял и лезть с поцелуями не стал.
В ресторане, если так можно было назвать крошечное заведение из барной стойки и четырех столиков, Елена отодвинула от себя меню.
— Закажи мне что-нибудь сам, только без спиртного.
— Два салата «Цезарь», две отбивные с овощами на гриле, апельсиновый сок даме, минералку с газом и пятьдесят грамм «Джонни Вокера» мне, — быстро сказал Данилов официанту.
— Хлеб нужен? — уточнил официант. — Есть свежевыпеченные булочки.
— Спасибо, не надо.
— Я чувствую себя как школьница, которую приобщает к взрослой жизни строгий папаша, — призналась Елена.
— Почему?
— Ты с таким серьезным видом делал заказ, и вообще — ты солидно смотришься.
— Даже в этом наряде?
Собираясь на встречу Данилов, не стал облачаться в костюм с галстуком, сочтя этот вариант пошлым и не вписывающимся в ситуацию. Вместо костюма он явился в джинсах, синей рубашке с короткими рукавами и кожаном жилете. Этакий помощник шерифа с Дикого Запада, только без кольта.
— Наряд как наряд, — пожала плечами Елена. — Нормальный наряд. Когда несколько лет проживешь с человеком, который даже дома ходит при галстуке, то…
— Слушай и запоминай! — перебил ее Данилов, и в этот момент вид у него был внушительный, даже чуточку грозный. — Между нами не должно быть никаких призраков прошлого. Твои мужчины, мои женщины, что с кем было, когда и за сколько — все эти темы для нас запретны. Мы с тобой когда-то расстались, а теперь снова встретились. И мы будем продолжать встречаться, если поймем, что нам хорошо друг с другом. Или не будем, если нам будет скучно и неинтересно. Но при одном условии — все, что было не с нами обоими, нас не интересует. Ты согласна?
