Подростков сменили два молчаливых азиата. Данилов незаметно задремал и проснулся минут через сорок.
— Осторожно, двери закрываются, — объявил голос. — Следующая станция «Таганская».
В раннем детстве Данилов думал, что остановки объявляют вагоны. Почему бы в таком чудесном месте, как метро, не быть говорящим вагонам?
Пора было продумать вопрос напитков. По здравому размышлению Данилов решил взять полтора литра какой-нибудь мягкой, легко пьющейся водки. Такой, под которую хорошо вести долгий, неспешный разговор. И никакого пива вдогонку. Лучше перебрать водки, чем мешать ее с пивом – в этом Данилов давно успел убедиться на собственном опыте.
Как назло, выбранная Даниловым водка была только в литровой посуде; пришлось взять два.
Стол у Полянского был холостяцким, но с претензиями. Колбаса, сыр, сало, шпроты, острая корейская морковь, соленые огурцы.
— Да это же просто праздник какой-то! — восхитился Данилов. — Дастархан!
— Собственно, словом «дастархан» называется прямоугольная скатерть, — уточнил зануда Полянский. — А скатерти, как видишь, здесь никакой нет.
— Не сверли мне мозг! — цыкнул на него Владимир. — А то пропадет всякое желание хвалить твое гостеприимство!
— Ты садись и пользуйся моей добротой, — Игорь дружеским тычком отправил Данилова в кресло. — А заодно поделись своим горем.
— А почему ты решил, что у меня горе? — спросил Данилов, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Не решил, а узнал, Ватсон, — поправил Полянский.
— И как? По лицу?
Игорь молча покачал лысой головой.
— Звонил домой?
— Снова не угадал.
— Сдаюсь, — в подтверждение своих слов Данилов воздел кверху обе руки и потребовал: – Колись!
— Элементарно, Ватсон, — снизошел до объяснения Полянский. — Долгий и печальный опыт общения с мужчинами учит, что доза, принятая вами «на грудь», обратно пропорциональна вашему настроению. Раз уж ты притаранил два литра водяры, то, значит, тебе херово.
— А то что поллитровок в магазине могло не быть, вы допускаете?
— Допускаю, — признал Полянский. — Но в хорошем настроении ты пришел бы с одной литровой бутылкой, а не с двумя. Так что давай выпьем по первой за твою легкую исповедь…
Когда Владимир закончил жаловаться, открыли вторую бутылку.
— Вот поэтому я до сих пор и не женюсь, — проговорил Полянский. — Насмотришься со стороны, и вся охота пропадает. Нет, прав был старик Сократ, когда сказал о женитьбе: «Как ни поступай, все равно пожалеешь».
— Его за эту фразу отравили? — пошутил Данилов.
— Не помню… Знаешь, если хочешь – можешь пожить у меня.
— Зачем это? — от удивления Данилов даже слегка протрезвел. — У меня есть где жить…
— Ну, может не стоит раньше времени расстраивать Светлану Викторовну, — замялся Полянский. — Вдруг у вас все еще наладится…
— Не исключено, — без особой веры подтвердил Владимир, — но жить у тебя я не буду. Разве что сегодня заночую.
— Давай! — оживился Полянский. — У меня как раз есть несколько новых фильмов.
— Под которые так сладко спится, — добавил Данилов.
— Я вспомнил хороший тост, — Игорь наполнил стопки, взял свою и встал.
Данилову тоже пришлось подняться.
— Есть такая красивая грузинская пословица, — тоном заправского тамады начал Полянский. — Вот она… Бадрижанс ром пр… прд… патрэ…
— Давай сразу перевод, — попросил Данилов.
— Что-то вроде «наличие крыльев заставит запеть и баклажан». Красиво сказано, верно?
— Красиво.
— Так давай пожелаем друг другу, чтобы у нас всегда были крылья, побуждающие нас петь! — провозгласил Полянский, поднимая свою стопку чуть ли не к потолку.
— Давай! — поддержал Владимир.
Пословица ему понравилась – тем более что каждый сам для себя решает, какие крылья побуждают его петь.
Глава четырнадцатая
Ультиматум
— Близится наше расставание, — сказал доцент Астраханцев, притворно огорчаясь так, будто ординаторы приходились ему родными детьми. — И мне хочется напоследок порадовать вас чем-нибудь особенным, таким, чтобы надолго запомнилось. А может, и пригодится когда. Вспомните старика добрым словом, мне будет приятно.
— Да мы благодаря вам буквально переполнены незабываемыми впечатлениями, — в тон ему ответил Данилов.
Он сознавал, как от него разит перегаром, немного этого стеснялся – надеялся только, что ко времени приезда в фитнес-клуб последствия вчерашнего сидения у Полянского несколько выветрятся.
— И до старика вам еще очень далеко, — добавила Ира. — Но это не повод не вспоминать вас добрым словом.
— Да будет вам, — поскромничал довольный Астраханцев. — Столько всего хотелось вам показать, но, к сожалению, не оказалось под рукой нужных трупов. То есть, что это я несу? Не к сожалению, а конечно же к счастью! Да, да – к счастью. Кое-что вы еще увидите, но сначала давайте-ка вспомним воздействие высоких температур на человека. Что является непосредственной причиной смерти в первые часы и даже в первые сутки, в подобном случае?
— Ожоговый шок, — ответил Данилов.
— Доводилось видеть? — спросил доцент.
— Да, всяких, вплоть до «боксеров».
Сгоревшие во время пожара трупы сгибаются, подворачивая под себя руки и ноги – как боксеры в оборонительной стойке. Под воздействием высокой температуры свертывается мышечный белок, мышцы сокращаются. Природа сделала мышцы-сгибатели сильнее мышц-разгибателей.
— А признаки прижизненности ожогов перечислить можете?
— Попробую, — ответил Данилов. — Ожоги слизистой оболочки рта, глотки, гортани, трахеи вместе с отложениями копоти на ней и, что более показательно – в мелких бронхах и альвеолах. Наличие карбоксигемоглобина в крови. Артериальные тромбы в поврежденных областях…
— А еще? — Астраханцев картинно зажмурился.
— Сохранившаяся кожа на складках в уголках глаз, образующихся при их зажмуривании, — вспомнил Данилов.
— Добавите что-то? — Астраханцев обратился к Ире.
— Копоть в сосудах…
— А еще? — Астраханцев не утерпел и ответил сам: – Наличие ожогов первой и второй степеней указывает на прижизненные повреждения, так как на трупе могут образовываться только ожоги третьей и четвертой степеней. Вспомнили? То-то же! Это просто. А вот с поисками следов внешнего насилия на обгоревшем трупе порой приходится повозиться. Но пойдемте в секционную – лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать.
— Прямо жалко уходить отсюда, — негромко сказала Ира Данилову на лестнице.
