— И много предложил? — Данилову никто не делал подобных предложений.
— Две тысячи евро чистыми, две недели в году за его счет в Грециях-Турциях и бесплатная еда по принципу «сам ем и тебя с собой беру». Учитывая его пузо, этот пункт договора был самым многообещающим.
— А что — нормальное предложение, — пошутил Данилов. — И на сколько поднялась зарплата в процессе торга?
— Не помню уже, — улыбнулся Эдик. — Но набавлял он понемногу…
— Значит — торговался без притворства. Эх, упустил ты свой шанс.
— Не поверишь — до сих пор жалею, — поддержал игру Эдик. — Надо было хотя бы визитную карточку попросить.
— Ты ищи шанс получше, — посоветовал Данилов. — Очаровательную и состоятельную женщину, ну, и молодую, конечно.
— И слегка больную, чтобы нуждалась в регулярной медицинской помощи. Кроме шуток, родители в последнее время все больше и больше достают женитьбой, — пожаловался Эдик. — А я никак не определюсь…
С четверть часа обсуждали перспективы личной жизни, потом Эдик зевнул и сказал:
— Все, мне пора баиньки. А то упаду прямо здесь. Бессонная рабочая ночь, разгул страстей, пиво… Пора прощаться.
— Давай, — Данилов протянул ему руку. — Я еще посижу немного. Ты не пропадай, звони, когда вспомнишь.
— Ты тоже звони, — Эдик натянул пуховик, висевший на спинке стула, положил на стол три сотенные купюры и пошел к двери, на ходу надевая перчатки. Данилов заглянул под стол в поисках шапки Эдика, но сразу же вспомнил, что тот был без головного убора.
Встреча оставила двойственное впечатление. С одной стороны — случайно встретились два хороших человека. С другой — оба быстро поняли, что, кроме общего прошлого, никаких других точек соприкосновения у них нет. Ну планами еще поделились, как же без этого.
А так, если бы Эдик не заторопился домой, скоро и разговаривать стало бы не о чем. Пришлось бы анекдоты травить.
Ну и рассказ о новом директоре региона не улучшил настроения. Хоть Владимир и старался не подавать вида, но, скорее всего, был более сдержанным и задумчивым, чем нужно для дружеских посиделок. Может, Эдик ушел так внезапно именно потому, что разговор стал заходить в тупик? Деликатный парень…
После ухода бывшего коллеги Данилову захотелось выпить еще, слишком уж холодно и неуютно было за окном. Он попросил официантку принести сто пятьдесят грамм водки, а в ожидании откинулся на спинку тревожно скрипнувшего стула, вытянул под столом ноги и начал рассматривать других посетителей.
Его внимание сразу привлекла женщина, в одиночестве сидевшая за угловым столиком. Она сосредоточенно и понемногу откусывала от булочки, механически жевала и проглатывала, запивая водой каждый третий кусочек. Данилову показалось, что женщина совсем не обращает внимания на то, где находится и что ест, полностью погрузившись в свои мысли.
Внезапно Владимиру захотелось встать и пересесть за стол к этой женщине, но Данилов представил себе, как та, не прерывая своего занятия, взглядом или жестом просит его удалиться. Незачем разыгрывать из себя ловеласа, страдающего от одиночества…
«Наверное, ей так же хреново, как и мне», — рассеянно подумал Владимир, отправляя в рот первую порцию холодной, почти ледяной, водки. На пиво водка легла божественно — даже заоконная мерзость превратилась просто в не самую лучшую погоду. Для закрепления эффекта не следовало делать паузы между первой и второй порциями. Данилов и не стал.
Головная боль начала убывать.
«А сегодня, в принципе, удачный день, — подумал он. — Недорого купил отличную шапку, встретил хорошего человека, сейчас вот закажу еще сто пятьдесят, выпью и пойду домой…» Идти к Елене не хотелось, а больше было некуда. Чтобы не впасть в хандру, Данилов постарался не думать о доме. Было здорово сидеть вот так в кафе и никуда не спешить. Благословенный субботний день!
Когда мир вокруг стал подрагивать и расплываться, Данилов рассудил, что пора встать и уйти, но подумал об этом как-то равнодушно, без особого желания покидать теплое место, с каждой рюмкой казавшееся ему все более уютным.
Подсчитав деньги, Владимир заказал официантке еще сто грамм водки и два бутерброда с ветчиной и сыром.
Наслаждаясь умиротворением, Данилов постарался придать лицу довольное выражение и посмотрел на свое отражение в оконном стекле. Да, давно он себя таким не видел.
Пора было идти, но следовало немного взбодриться перед уходом.
— Вы можете принести мне очень крепкий чай? — попросил он официантку.
— Пачка на кружку? — ее лицо удивительно красила улыбка. — Или полегче?
— Ложка на кружку, — улыбнулся в ответ Данилов.
Денег хватило на все — и на оплату счета, и на чаевые официантке. Даже еще осталось около тысячи рублей.
Труднее всего было дойти до выхода на улицу: непослушные ноги норовили вели Владимира во все стороны разом. Обошлось благополучно, как говорил Петрович, водитель со «скорой»: «Пошатало, но не уронило». На холоде Данилов слегка протрезвел, и походка его стала по-обычному твердой.
«Жаль, что звезд не видно», — подумал он, бросив взгляд на черное небо. Зачем ему были нужны сейчас звезды, Владимир не знал. Просто хотелось, чтобы они были.
День и впрямь оказался удачным: дома никого не было. «Наверное, ушли в гости», — подумал Данилов и очень некстати вспомнил, что на днях истекает срок Елениного «ультиматума», а он так еще и не разобрался ни в своих чувствах, ни в своих желаниях.
Захотелось полюбоваться собой в обновке. Покупка оказалась очень удачной — собственное лицо в меховом обрамлении очень понравилось Данилову. Сквозило в нем нечто такое… романтическое и в то же время мужественное. «Красавец мужчина в полном расцвете сил, — отметил Данилов. — Увы — недооцененный и недолюбленный, но это уже по не зависящим от него причинам. Совершенно не зависящим».
— А что разбираться в чувствах? — спросил Данилов у своего отражения. — Все будет так, как она захочет. Хочет — останется со мной, не захочет — уйдет к дру… нет, уйти придется мне, но это ведь ничего не меняет? Я не слабохарактерный, я просто очень умный. Верно?
«Кто бы сомневался… Конечно же верно. Насильно мил не будешь, а тратить оставшуюся жизнь на склеивание разбившегося горшка, в котором когда-то было счастье, нет смысла. Проще обзавестись новым. Или вообще жить без счастья, так даже спокойнее», — раздумывал напившийся доктор.
Владимир подмигнул своему отражению. Отражение подмигнуло в ответ — задорно и ободряюще.
Есть не хотелось, пить тоже. Хотелось спать, но перед сном потянуло сделать что-нибудь по хозяйству. Данилов перебрал в уме варианты и остановился на стирке.
Джинсы, в которых он проходил последние дни, свитер, кое-что по мелочам… В итоге стиральная машинка оказалась полной. Данилов засыпал порошок, выбрал режим стирки и включил машинку. Все, пусть стирает, вытащить можно утром. Теперь немного постоять под душем и лечь спать. Положить голову на подушку, укрыться одеялом и забыть на время обо всем — и о плохом, и о хорошем.
