Лейла фыркнула и закрыла дверь в коридор.
— Увы, я тоже не образец нормальности.
— Неудачно выбрала слово. — Джульетта налила две чашки чаю. — А ты знаешь, что я полукровка? Ведьма и бес… или бес и ведьма, в зависимости от того, кого именно мне надо шокировать.
Привлеченная дружелюбной болтовней собеседницы и, конечно же, соблазнительным тортом, Лейла прошла через комнату и присоединилась к Джульетте в эркере, выходившем на большой парк.
— По-моему, скорее уж я тебя шокирую.
— Это точно. Надеюсь, ты… — Джульетта неожиданно замолчала и устремила на Лейлу изумленно округлившиеся глаза. — Проклятие!
— В чем дело? — Лейла подняла руку и провела ладонью по своей щеке. — У меня что-то на лице?
Джульетта тряхнула головой.
— У тебя есть в Лондоне родственники?
У Лейлы сильнее забилось сердце. Неужели она проделала такой путь не напрасно?!
— Я здесь именно для того, чтобы это выяснить. Леве сказал, что сталкивался в Лондоне с каким-то джинном. О! — Лейла виновато поморщилась, запоздало сообразив, что с утра даже ни разу не вспомнила про беднягу демона. — А где горгулья?
— Охотится. — Джульетта содрогнулась. — Лучше не спрашивай.
Убедившись в том, что у Леве все благополучно, Лейла снова вернулась к причине своего появления в Лондоне.
— Так ты что-то знаешь про того джинна?
Джульетта кашлянула и, резко повернувшись, начала ходить по комнате в явном смятении.
— Боюсь, что знаю. Кажется, это было двести лет назад, а может, чуть раньше, — проговорила Джульетта, не поворачиваясь к Лейле лицом. — Это было до того, как я стала спутницей Виктора, хотя он уже испытывал ко мне влечение.
— Видимо, это типично для всех вампиров, — проворчала Лейла, стараясь не обращать внимания на боль, пронзавшую ей сердце. Она изо всех сил старалась не вспоминать о той необузданной, лихорадочной близости, которую разделила с Тейном. Действительно, о чем тут было думать? Он потряс ее мир. Проклятие! Он просто забросил ее на невероятные высоты! А теперь снова стал ее врагом.
Вот и все.
— Да, — охотно согласилась Джульетта. — Тем не менее Леве без разрешения поселился у моего бывшего господина и стал одним из немногих моих друзей. Поэтому, когда его похитили, я бросилась на его поиски. Но я и предположить не могла, что он нарвался на джинна. В таком случае я бы хорошенько подумала, прежде чем его выручать.
— Так ты сама знакома с тем джинном?
— Не совсем. — Джульетта со вздохом повернула к Лейле опечаленное лицо. — Честно говоря, он просто хотел меня убить.
— Это был мужчина? — Лейла подалась вперед. Трудно было поверить в то, что она наконец сможет узнать правду о своем прошлом. Ведь она ждала этого так долго! — Ты в этом уверена?
— Совершенно уверена.
Вот как. Джинновскую кровь она получила по отцовской линии. Это уже зацепка.
— Но ты не знаешь, почему он оказался в Лондоне?
— Увы. — Джульетта развела руки. — Я знаю лишь то, что он был прекрасен, страшен и настолько силен, что запросто убил бы меня, а уж тем более Леве и Виктора.
Лейла разочарованно вздохнула. Она надеялась, что за словами Леве о встрече с джинном скрывалось нечто большее, нежели короткая стычка.
— Проклятие!
— Лейла…
— М-м?
Погруженная в свои размышления, Лейла очнулась, лишь когда Джульетта положила руку ей на плечо.
— Это нелегко сказать, но я убила его, — тихо призналась Джульетта. — Мне так жаль!
Лейла вскрикнула от изумления: как эта хрупкая ведьма смогла пережить столкновение с сильным джинном, не говоря уже о том, чтобы… убить?
— Это ты его убила?
Джульетта с несчастным видом ответила:
— Клянусь, это была самозащита!
Лейла схватила Джульетту за руку и бережно сжала ее пальцы.
— Тебе ничего не надо мне объяснять, Джульетта, — заверила она свою собеседницу. — Я достаточно читала, чтобы знать: чистокровные джинны — это лживые аморальные существа, которые преданы только собственным интересам.
Глаза Джульетты были полны печали и сожаления:
— Это не имеет значения, раз он был твоим родственником.
Лейла пожала плечами: она не могла точно определить, что именно сейчас чувствует. Конечно, можно было бы убедить себя, что тот джинн был ее отцом и теперь ее поиски завершены. Она могла думать, что смерть стала причиной ее сиротства. Однако Лейла и сама была демоном, успела немало повидать и испытать и понимала, что волшебные сказки нужны только простофилям.
— Наверное, был, раз я достаточно на него похожа, чтобы ты это заметила, — сказала она.
— О нет! — удивленно заморгала Джульетта. — С виду ты совсем не похожа на того джинна. Ну может, только чуть-чуть, носом и губами. Но ты могла бы оказаться дочерью леди Хавасси. — Ее взгляд скользнул по бледному лицу Лейлы. — Сходство просто поразительное.
На мгновение Лейла онемела. Она настолько сосредоточилась на поиске сведений о джинне, что даже не думала о возможности обнаружить в Лондоне других родственников.
— А кто такая леди Хавасси? — с трудом выдавила она наконец.
— Местная вампирша с отвратительным характером и большой антипатией к Виктору. — Джульетта поморщилась: леди Хавасси явно не вызывала у нее ни малейшей симпатии. — К счастью, она редко выходит из своего дома, который расположен неподалеку от Букингемского дворца.
— Вампирша… — Лейла озадаченно нахмурилась. — Но они же не могут иметь детей, так ведь?
— Да. Но до обращения они люди, — напомнила ей Джульетта. — А у людей есть семьи.
— Но тогда я была бы смертной.
— А что, если она сошлась с джинном, когда была человеком, а после твоего рождения стала вампиром?
Лейла даже не задумывалась о том, что один из ее родителей мог оказаться смертным просто по причине наличия несвойственных джиннам способностей.
Она нервно пригладила влажные волосы. Она явилась в Лондон за ответами, но пока нашла только новые вопросы.
Словно почувствовав досаду Лейлы, Джульетта поспешно взмахнула рукой. По изысканным движениям легко угадывалось ее нечеловеческое происхождение.
— Это может быть и простым совпадением, — заверила она Лейлу. — Считается же, что у каждого из нас где-то есть двойник, правда?
Лейла кивнула, хотя слова Джульетты ее нисколько не убедили.
— Наверное.
Дверь распахнулась, врезавшись в стену так громко, что обе женщины вздрогнули. В это же мгновение в комнату проковылял крошечный горгулья, на уродливой мордочке было глубочайшее отвращение.
