Не то чтобы на нее не стоило смотреть.
Ее волосы были не просто светлыми — они сияли словно чистая платина, хотя и были, к его досаде, стянуты в тугую косу, спускавшуюся почти до пояса. Кожа у нее была безупречно-алебастровой и такой шелковой, что даже святому захотелось бы согрешить. А огромные невинные глаза имели цвет весенней травы, неожиданно припорошенной золотой пылью.
А еще у нее была безупречная фигура. Даже под рваными джинсами и бесформенной толстовкой невозможно не разглядеть изящные изгибы и сильные мышцы. Она женщина, способная принять волка, охваченного желанием.
Каин втянул сладкий аромат лаванды, и тело напряглось от потребности наброситься на нее.
Вместо этого он привалился к разделочному столу, скрестив руки на груди, и смотрел, как она неуверенно проводит рукой по микроволновке, рассеянно нажимая кнопки на панели управления.
В его доме не было никакой роскоши. Кухня выложена сине-белым кафелем, на окнах висели традиционные клетчатые занавески, а в центре стоял простой деревянный стол со стульями. Именно такой домашний уют ценят на Среднем Западе.
Однако Кассандра исследовала окружающую обстановку с восторженным интересом, будто была на экскурсии на космической станции. И это было вполне понятно. Она была заперта в темной сырой пещере бог знает сколько лет. Даже простейшие устройства должны казаться ей поразительными.
Каин даже почувствовал укол ревности, ему хотелось, чтобы весь ее интерес был сосредоточен только на нем.
Резко вскинув голову, Каин заставил себя отодвинуться от столика и перешел через кухню, встав у Кассандры на пути.
— Ты собираешься всю ночь расхаживать по дому?
Не понимая сарказма, она замерла, обдумывая его вопрос.
— Точно не знаю. Мне надо ответить прямо сейчас?
Он потер затылок, смутно вспоминая мрачные предсказания своей матери.
— Меня предупреждали, что мои грехи приведут меня в ад, — проворчал он.
Зеленые глаза смотрели на него с искренним интересом.
— Ты расстроен.
— Когда я умираю, у меня портится настроение.
— Ты был мертвым всего несколько минут, а теперь у тебя есть то, чего ты всегда желал, — резонно напомнила она ему. — Ты — чистокровный оборотень.
— Да, я получил извещение.
Он содрогнулся: ощущения, обрушивающиеся на него, все еще оставались непривычными. Каина поглощал мощный поток необузданной силы. Потребуются многие дни, если не недели, чтобы он привык к новым обострившимся чувствам и незнакомым желаниям, которые его обуревают.
— Тогда почему ты не рад? — мягко поинтересовалась она.
Ее недоумение заставило его поморщиться. Конечно, он никогда не делал тайны из своего стремления получить способности чистокровного оборотня. Кому не захотелось бы стать сильнее, быстрее и вообще лучше?
И конечно, оставалось еще бессмертие.
Но он никогда не подозревал, чем ему придется пожертвовать.
— Потому что это…
— Что?
Он стиснул кулаки в бессильной досаде.
— Я считал, что мне суждено открыть тайну превращения полукровок в чистую породу, — процедил Каин, — а не что я генетически изменюсь из-за того, что психованный демон-повелитель протаранит меня в попытке вырваться в иное измерение.
Кассандра склонила голову набок, задумавшись над его словами.
— Ты жалеешь, что не сможешь поделиться своей чудесной трансформацией с другими?
Этот наивный вопрос заставил его фыркнуть. Очевидно, Кассандра еще не сообразила, что он — эгоистичный подонок, который ни разу в жизни не сделал ничего такого, что не принесло бы ему какой-то выгоды.
— Я не Махатма Ганди.
— Кто?
Каин тяжело вздохнул:
— Не важно.
— Я все равно не понимаю, почему ты расстроен.
— Я хотел, чтобы мои видения стали реальностью благодаря науке, а не магии.
— Почему?
— Дарованное магией никогда не приходит даром. Вселенной неизменно удается получить плату. Господи! — Каин содрогнулся. — Не могу даже представить себе, каким громадным окажется долг за бессмертие!
— Жалеть уже поздно. — Услышав его резкий смех, она нахмурилась. — Я сказала что-то смешное? Я никогда не могу это определить.
— Я все последние десять лет говорил, что жалеть уже поздно, — проворчал он.
— А! — Повернувшись, Кассандра отошла к ближайшему окну и стала смотреть на буйную растительность, окружавшую дом. — Но ты все равно сожалеешь.
— Я… — Каин изумленно раскрыл рот: Кассандра рассеянно стянула через голову толстовку и швырнула ее на пол. За толстовкой быстро последовали джинсы, так что она осталась стоять только в простом белом лифчике и таких же трусиках. — Срань господня, что это ты делаешь?
Кассандра посмотрела в глаза Каину, где пылало пламя его зверя. Похоже, его хриплый вопрос ее удивил.
— От моей одежды плохо пахнет. — Она наморщила носик. — И мне нужно помыться.
Жаркая, дикая похоть захлестнула Каина, чуть не сбив его с ног. Такое желание способно свести мужчину с ума. Он поспешно отвернулся, вцепившись в мраморную столешницу с такой силой, что та треснула.
В последние несколько десятков лет он постоянно принимал неправильные решения. Пора научиться думать головой.
— Ну да, и хотя я вполне оценил импровизированный стриптиз роскошной женщины, я собой совершенно не владею, так что предложил бы тебе отправиться наверх! — прорычал он.
Было слышно, как она втянула воздух, легко унюхав его возбуждение.
— Ты меня хочешь?
Хочет? Его член давил на ширинку с такой силой, что казалось, будто кровообращение остановилось!
Одним плавным движением он развернулся обратно и пересек кухню, прижав эту провокаторшу к стенке. Он смутно помнил о необходимости умерять свою новообретенную силу, но почти целиком был поглощен тем, что трется лицом о ее шею, впитывая ее особый аромат.
— Уточним: меня распирает от желания! — хрипло признался он. Его тело горело от яростного влечения. — Но мы оба сейчас не в лучшем состоянии. Я сделаю тебя своей ровно тогда, когда буду хотеть лишь доставлять тебе удовольствие.
Каин и сам не знал, чего ожидал, но явно не того, что окажется лежащим на полу навзничь, а Кассандра склонится над ним с довольной улыбкой.
— Ты станешь моим возлюбленным тогда, когда я это решу, и ни минутой раньше, — заверила она его.
Каин перекатился на живот и успел увидеть, как она гордо удаляется из кухни.
Дерьмо.
Кто, к дьяволу, эта Кассандра? Заключенная в пещеру пророчица, необратимо травмированная безумным демоном-повелителем? Или безжалостно соблазнительная женщина, которая только что с пугающей легкостью дала ему отпор?
