– Ты как, женщина? С тобой все в порядке? Не успели тебя обесчестить? – опускаясь в изнеможении на землю и держась руками за голову, хрипловато и немного насмешливо спросил долговязый и тут же застонал протяжно. – Ой, зараза, больно-то как… Проехался-таки по мне перышком порядочно, сволочь черномазая…
– Да, со мной вроде все в порядке… Спасибо вам… – пролепетала благодарно Ася, изо всех сил пытаясь унять нервную дрожь. Но безуспешно: зубы продолжали выбивать дробь, звонко и довольно противно клацая – было даже неловко перед незнакомцем…
– Да что мне от твоего спасибо! – сердито проговорил-простонал вдруг он. – Скажи лучше, зачем в арку-то эту поперлась? Здесь и двор-то вроде нежилой…
– Да я вас испугалась! Вы же за мной шли и шли по пятам все время!
– Нужна ты, за тобой идти! Я домой к себе шел, видел, что ты оглядываешься, как заяц лихорадочный. Потом смотрю: пропала, только пискнуло вроде что-то в арке. Вернулся, заглянул, – а тебя уже тащит за гаражи сволочь эта! Вот и пришлось героем заделаться. Я, главное, и драться-то совсем не умею…
– Ну ничего себе не умеете! Вы дрались, как лев…
– Ладно, не хами. Помоги-ка лучше встать…
Долговязый протянул ей руку, оперся другой о землю и с трудом выпрямил свои длинные циркульные ноги. И тут же, охнув, пошатнулся и чуть не упал прямо на Асю, и она вдруг с ужасом разглядела в темноте, что все его лицо залито кровью, и ее рука, которую она ему подавала, помогая подняться, тоже в крови…
– Ой! Вам же срочно в больницу надо! Он что, вас ранил, да? Давайте я вас в больницу отведу! Сейчас выйдем на улицу, машину поймаем…
– Не тарахти, женщина. Не ранил он меня, слегка только морду ковырнул. Да ногу. Ну, может, еще пару ребер подломал. Ерунда. Ты мне только помоги до дома дойти, а то кровь со лба хлещет – не вижу ничего…
– Да, да, конечно! Я вас доведу! Обопритесь на меня, пожалуйста! А где вы живете?
– Да тут, в соседнем дворе… Я сейчас у друга живу, временно. Пошли, потом Коля тебя проводит. Ты ведь тоже, я понял, недалеко живешь? Как будто даже и фигура мне твоя низкорослая знакома…
– Да, только чуть подальше, через перекресток… А может, все-таки в больницу? А?..
– Нет, пошли домой… Как тебя хоть зовут-то? А то я все женщина да женщина…
– Ася. Меня зовут Ася.
– Анастасия, что ли? Тогда Настя, а не Ася. Ася – это как-то совсем уж по-тургеневски. Или ты у нас барышня тургеневская и есть?
– Нет… Нет, конечно. А вас как зовут?
– А я Константин. Только Костей меня тоже никто не зовет. Все Котом кличут. И не по причине весенне-мартовской озабоченности, не мечтай даже! Просто я рыжий и еще усы ношу…
– Кот? Надо же, странное какое имя…
– Не вижу в нем особой странности…
– Хорошо, хорошо… Пожалуйста, Кот так Кот. И я вас тоже так звать буду, если хотите.
– Не вас, а тебя. Будь проще, Анастасия.
– И люди ко мне потянутся?
– Ага. Один вот в темной арке уже потянулся… Ты, вообще, почему одна-то так поздно ходишь? Встретить, что ль, некому?
– Некому…
– Понятно… – вздохнул Кот и замолчал, тихо ковыляя рядом с Асей и опираясь на ее плечо. Оторванная брючина жалко волочилась следом за ним по асфальту, из раны на ноге, чуть ниже колена, прямо в ботинок стекала кровь, и Ася шла, старательно выгибаясь всем своим худеньким телом, чтобы при ходьбе случайно не задеть эту кровоточащую рану, сделав мужчине еще больнее…
– Ну вот, мы и пришли. Сейчас на третий этаж поднимемся – и дома…
– А бинты с йодом у тебя есть? Надо же перевязать…
– Ничего, я сам. Я умею. А Коля тебя домой проводит.
– Но как – ты же не справишься!
– Ну да! Не справлюсь! Не смеши, Анастасия. Коты вообще всегда сами свои раны зализывают. Особенно такие героические.
Они с трудом поднялись на третий этаж. В свете хилой подъездной лампочки Ася успела рассмотреть, наконец, лицо своего спасителя. И правда – рыжий… И усы длинные, как у кота, и глаза, похоже, хитро-зеленые такие… Только хитрости в них сейчас, конечно, не было никакой – боли в них больше проглядывало, хотя и пытается Кот это всячески скрыть. Вон как губу вдруг закусил страдальчески, а еще и от помощи отказывается…
– Нет, Кот, я тебе все-таки помогу! – решительно произнесла Ася. – А вдруг и в самом деле что-то серьезное? У него там нож такой здоровенный был…
– Да ничего серьезного, Анастасия. Порезы просто. Ну, может, глубокие очень… Ты когда палец на кухне порежешь, «Скорую» вызываешь?
– Нет… Нет, конечно. Но…
– Вот и я не буду. Перевяжусь да дома отлежусь. Терпеть не могу больниц всяких. Ну вот, мы, кажется, и пришли. Звони давай в дверь быстрее!
Открыл им лохматый, заспанный молодой мужик. Асе он показался смешным каким-то, необычным слегка, но она не поняла, почему возникло такое впечатление. Ну, румяный, ну, толстощекий… Ну, глаза на них вылупил совсем уж по-детски испуганно, открыв рот, как удивленный ребенок… И все равно – было, было что-то еще очень странноватое в его облике, да только думать ей об этом недосуг, да и ни к чему…
– Коля, проводи даму домой! – весело приказал Кот странному этому мужчине, который все таращился и таращился на них из прихожей. – И штаны надень поприличнее, ради бога, а то мне за твои семейники неудобно. Вот парадокс, а? – обратился он со смехом к Асе. – Когда у мужика семьи никакой в наличии не наблюдается, он обязательно в семейные трусы норовит обрядиться…
Коля испуганно шарахнулся в глубь квартиры, потом вернулся и, подхватив Кота за плечи, повел его осторожно в комнату, приговаривая на ходу:
– Кот, ты чё это? Подрался, что ли? С ума сошел? Ты же не умеешь… Ты чё, Кот, не надо тебе драться… Нехорошо это…
– Почему же нехорошо, Коль?
– Ты учитель, тебе нельзя… Учителя, они никогда не дерутся… Ты чего…
– Коль, ты давай не рассуждай много, ты даму проводи. А то на нее еще кто-нибудь нападет. И не бойся, она не кусается…
– Ой, да ну, ладно тебе…
– Анастасия, Коля у нас очень скромный, ты там не пугай его по дороге, ладно?
– Постараюсь… – медленно проговорила Ася, с удивлением разглядывая и впрямь страшно смутившегося Колю. Все-таки что-то было не так с этим рослым парнем. А что – она не могла понять. Детский взгляд – наивно-простодушный и радостный, да еще это лицо, залитое краской стеснения…
– Всего тебе доброго, Анастасия. Иди уже.
– А можно, я завтра приду?
– Зачем?..
– Ну, узнать хотя бы, как ты тут…
– Ладно. Приходи. Только благодарность свою особо не рвись выражать, ладно? Если уж никак не сможешь без этого, то Коле вон торт воздушно-белый купи к чаю – он страсть как такой торт любит. Да, Коля?
