Около небольшого антикварного магазина в тихом переулке,
расположенном в старом центре Петербурга, остановился двухместный «мерседес» с
откидывающейся крышей — идеальная личная машина хорошо обеспеченной дамы.
Дверца машины распахнулась, и появилась сама хорошо обеспеченная дама.
Дама была на редкость хороша. Пышные рыжие волосы и огромные
зеленые глаза удивительно гармонировали с легкой шубкой из темно-золотистой
щипаной норки, в ушах и на пальцах убедительно сверкали благородные старые бриллианты.
Дама огляделась капризным самоуверенным взглядом, закрыла «мерседес» и
направилась в магазин. Здесь она решительно миновала горку с бледно-бирюзовым
английским фаянсом и пышными немецкими фарфоровыми безделушками, обошла
бронзового рыцаря и мраморную статую богини Деметры и остановилась перед
витриной с ювелирными украшениями.
Продавец, респектабельный мужчина с седыми висками,
подтянулся и изобразил на своем лице, отчетливо свидетельствующем о двух высших
образованиях, готовность служить клиентке всеми доступными способами.
— И это все? — протянула дама, капризно приподняв
верхнюю губку. — А Ксюша Айвазян говорила, что у вас бывают интересные
вещи…
— Позвольте обратить ваше внимание, — бархатным
голосом умелого соблазнителя начал продавец, — на эти серьги. Бриллианты
чистой воды, прекрасная работа, принадлежали княгине Юсуповой…
— В лучшем случае — ее горничной! — фыркнула
рыжеволосая красавица. — Это вы называете бриллиантами? Да здесь самое
большее по карату в каждой сережке!
Продавец хотел что-то возразить, но в это время приоткрылась
дверь, ведущая во внутренние помещения магазина, и на пороге появился
невысокий, но очень пузатый человек с редеющими рыжеватыми волосами и
маленькими бегающими глазками неопределенного цвета. Сложив на огромном животе
маленькие ручки, мужчина окинул капризную клиентку оценивающим взглядом и
только что не облизнулся.
— Арнольд Иванович… — вполголоса проговорил продавец,
обращаясь к толстяку, но тот почти неслышно проговорил:
— Вижу! — и сделал носителю двух высших образований
знак отойти в сторону.
Сам же он приблизился к рыжеволосой посетительнице,
ослепительно улыбнулся и произнес голосом, полным глубокого почтения:
— Приятно иметь дело с человеком, так хорошо
разбирающимся в драгоценностях!
Сделав небольшую паузу, он добавил еще более подобострастно:
— Особенно когда этот человек — такая прекрасная
женщина.
Дама окинула толстяка пренебрежительным взглядом, как будто
хотела сказать: «А ты кто такой?», однако воздержалась. Толстяк же чуть
отступил и сделал приглашающий жест:
— Пройдемте в мой кабинет, я покажу вам по-настоящему
достойную вас вещь!
Оказавшись в своем кабинете, Арнольд Иванович открыл сейф и
достал из него небольшой футляр из черного бархата. Прежде чем открыть его, он
еще раз оглядел свою гостью и произнес с наигранным почтением:
— Настоящему знатоку, такому как вы, не надо объяснять,
что действительную ценность представляют только старинные украшения, только
изделия прекрасных мастеров восемнадцатого и девятнадцатого веков…
— Не надо, — прервала его дама. — Что там у
вас? Слишком уж маленькая коробочка…
— Мал золотник, да дорог! — воскликнул ювелир и
открыл футляр. На бархатной подложке покоился перстень — огромный изумруд в
обрамлении довольно крупных бриллиантов, каждый из которых, как розовый бутон,
поддерживали легкие лепестки из темного золота.
Глаза клиентки заблестели, и этот блеск не укрылся от глаз
ювелира.
Он хищно улыбнулся и заговорил, как змей-искуситель:
— Вы видите, какая уникальная работа! Придворный ювелир
императрицы Марии Федоровны… а какой изумруд! Какая огранка, какая чистота
камня! И как он подходит к вашим прекрасным глазам… этот перстень ждал вас! Я
не выкладывал его в зал, потому что знал: вы придете!
— Ну, прямо даже не знаю… — протянула дама, не сводя
глаз с украшения. — Это не совсем то, что я искала…
— Перстень стоит триста тысяч, — произнес ювелир,
почувствовав колебания клиентки и применив несложный психологический
ход. — Конечно, если это для вас слишком дорого, я предложу его Нелли
Рудольфовне…
— Этой старой вешалке? — фыркнула дама и полезла в
сумочку. — Триста тысяч долларов или евро?
— Евро, — скромно уточнил Арнольд Иванович. Дама
вынула из сумочки платиновую кредитку:
— Я беру.
— Простите, — ювелир потупился, как будто собрался
сказать непристойность, — но я вынужден попросить у вас наличные. Конечно,
я принимаю кредитки, но в этом конкретном случае… налоги и все прочее…
— Да вы что! — дама повысила голос. —
Думаете, что я таскаю за собой грузовик с наличностью? Каменный век какой-то!
— Но вы можете прислать охранника с деньгами…
— Вот еще! — красотка топнула ножкой. — Я хочу
этот перстень сейчас же!
— Ну что же делать… — протянул ювелир. — Давайте,
проедем с вами к вам в банк… вы снимете сумму, и получите перстень…
— Триста тысяч сразу могут не дать, — дама
поморщилась. — Они просят предупреждать заранее… Впрочем, дома у мужа
всегда есть какая-то сумма наличных… хорошо, поедемте со мной!
— Ладно, — ювелир встал из—за стола, — ради
вас, мадам, я готов на что угодно!
Он надел длинное кашемировое пальто, которое на его фигуре
смотрелось довольно карикатурно, и снял трубку.
— Гена, подойди! Поедем с тобой по делу!
Дверь открылась, и в кабинет вошел здоровенный широкоплечий
мужчина со сросшимися на переносице бровями. Короткая кожаная куртка едва не
лопалась на мощных бицепсах, а слева под ней просматривались очертания
пистолета.
— Сами понимаете, — ювелир кивнул на безмолвно
остановившегося возле притолоки громилу. —Соображения безопасности… деньги
все-таки немалые…
— Триста тысяч? — дама презрительно фыркнула.
— Ну, у каждого свой масштаб…
Дверь открыла женщина средних лет в темном шерстяном платье
и строгом белом переднике.
— Маргарита Андреевна, — зачастила она, ловко
подхватив небрежно сброшенную хозяйкой шубу. — У Виктора Сергеевича
посетитель, просили не беспокоить…
— Глупости! — дама быстрыми шагами пересекла
огромный зеркальный холл, прошла в просторный, почти пустой зал, показала
ювелиру и его охраннику на диванчик и попросила:
— Подождите несколько минут, я переговорю с мужем… и
перстень ему покажу!
— Я пройду вместе с вами… — начал ювелир.
