— Вы же слышали — он просил не беспокоить! —оборвала
его женщина. — Мне еще простит, а на посторонних напустится… и не даст
денег!
Последний аргумент показался ювелиру убедительным. Он тяжело
вздохнул, вытащил из кармана бархатный футляр и протянул даме. Она, не сказав
ему ни слова, приоткрыла обитую золотистой кожей дверь и скрылась за ней.
— Я же просил… — донесся из-за двери недовольный
мужской голос.
— Но мой козлик! — откликнулась дама, и дверь
захлопнулась.
Ювелир уселся на диван и нетерпеливо побарабанил пальцами по
резному подлокотнику.
Из-за второй двери доносились приглушенные фортепьянные
гаммы и резкий женский голос:
— Андрэ, еще раз! Резче и отчетливее!
Телохранитель Гена прислонился к стене и слегка повел
широкими мощными плечами. Вся его фигура могла служить иллюстрацией старого
пионерского лозунга «всегда готов».
— Андрэ, держите спину прямее! — надрывалась
учительница в соседней комнате. Невидимый Андрэ раз за разом выдавал неуверенные
гаммы.
«Небось, лет семь паршивцу, — подумал Арнольд
Иванович, — а она с ним на вы! Однако скоро ли выйдет наша дамочка? Уж
верно, муженек упирается, не хочет бабки выкладывать! Еще бы, денежки-то
немалые! Ну ничего, ей небось не впервой его уламывать, справится и на этот
раз! Одно плохо, что посетитель у него, наедине бы она быстрее справилась!»
— Андрэ, не заваливайтесь на бок! — продолжала
учительница. — Руки держите свободнее! Только тогда получится хороший
сильный звук… и спину, никогда не забывайте про спину!
Ювелир посмотрел на часы. Хозяйка отсутствовала уже минут
пятнадцать. Арнольд встал, сделал несколько шагов и остановился возле обитой
кожей двери. Неуверенно покашлял, затем костяшками пальцев постучал по двери.
Звук вышел из-за обивки слишком тихий и какой-то неубедительный. Он глубоко
вздохнул и толкнул дверь. Она не поддалась.
В груди ювелира шевельнулось нехорошее предчувствие.
— Гена! — обернулся он к своему охраннику и кивнул
на дверь.
Тому ничего не нужно было объяснять, он понимал хозяина с
полуслова и даже вообще без слов, как хорошая собака. Подойдя к двери,
несколько раз ударил по ней кулаком, плечом, потом ногой. Дверь не поддавалась.
Достал из кармана пистолет и вопросительно взглянул на хозяина. Тот помедлил и
кивнул. Гена дважды выстрелил в замок.
В замкнутом пространстве звук выстрелов показался
оглушительным. Как только пороховой дым рассеялся, Гена снова ударил в дверь
плечом, и на этот раз она распахнулась.
За ней был небольшой, совершенно пустой тамбур и еще одна
дверь, стальная, явно ведущая на вторую лестницу.
— Ах, сука! — взвизгнул Арнольд, — ушла!
— Андрэ, держите спину прямее! — донеслось из
соседней комнаты. — И руки свободнее…
Ювелир бросился к второй двери, резким рывком распахнул ее.
В пустой комнате на полу стоял магнитофон, из динамиков которого доносились
неуверенно разыгрываемые гаммы.
Арнольд Иванович завыл.
Он очень часто обманывал других людей, можно сказать, это
было его настоящей профессией, и поэтому ему показалось особенно обидным, когда
обманули его самого. Обидным и унизительным.
Взяв себя в руки, он в считанные секунды обежал квартиру.
Естественно, в ней не осталось ни души, более того, все комнаты, кроме тех,
через которые его вначале провела хозяйка, были совершенно пустыми.
Охранник, дежуривший на первом этаже, на все его вопросы
ответил, что жильцы из шестой квартиры сняли помещение только вчера, заплатили
за месяц и еще не перевезли вещи.
Была еще одна зацепка.
Арнольд Иванович позвонил знакомому в ГАИ, точнее —в ГИБДД,
и спросил, кому принадлежит двухместный «мерседес» такой-то номер. Запоминать
номера машин Арнольд привык после того, как лет десять назад, во времена
криминального беспредела, попал в одну очень неприятную историю.
Знакомый внимательно выслушал его, пощелкал клавишами
компьютера и сообщил, что интересующий Арнольда «мерседес» принадлежит жене
известного дирижера Пургеева. Арнольд Иванович растерянно поблагодарил, но его
знакомый продолжил:
— Машина вчера угнана, так что если ты знаешь, где она,
Пургеев будет тебе очень благодарен и будет присылать тебе контрамарки на все
свои концерты…
— Всю жизнь мечтал! — ответил взбешенный ювелир и
невежливо прекратил разговор.
В машине водитель, скромный с виду мужчина обаятельной, но
незапоминающейся наружности вполголоса сказал зеленоглазой даме с пышными
рыжими волосами:
— Умница, девочка, все сделала, как надо!
— Еще бы! — самодовольно ответила дама и сняла
рыжий парик, — мы ведь с тобой профессионалы!
Ее собственные волосы тотчас радостно распрямились, стало
ясно, что парик дама надевала исключительно для дела. Наконец, дама достала
пудреницу, несколько ватных тампонов и чуть—чуть поработала над своим лицом —
стерла грим. Стало видно, что она гораздо моложе, чем старалась казаться, и еще
привлекательнее. Заметив в зеркальце одобрительный взгляд своего партнера, она
подмигнула.
— Ты, Ленечка, тоже молодец, как всегда все отлично
организовал.
— Мы с тобой два берега у одной реки! — негромко
пропел Леня Маркиз и обнял свою верную компаньонку Лолу одной рукой. Она
старательно стерла помаду и только после этого чмокнула Леню Маркиза в щеку.
Двумя днями раньше Маркизу позвонил мужчина, который
сослался на одного верного и уважаемого человека и попросил переговорить с ним
по срочному делу. Откладывать разговор нельзя, сказал он, промедление чревато
большими неприятностями, время будет упущено, возможно навсегда.
Заинтригованный Леня тотчас согласился.
Собственно, он согласился бы в любом случае, во-первых,
потому что неизвестный мужчина представил солидные рекомендации, а во-вторых,
Лене Маркизу уже почти две недели было нечего делать.
Маркиз был мошенником экстра-класса, зарабатывал себе на
безбедную жизнь тем, что избавлял богатых людей от некоторого количества денег,
которое оседало в их толстых бумажниках и на банковских счетах. Леня не грабил
их на больших дорогах, упаси Бог, не похищал их детей и не требовал за них
выкупа. С детьми вообще большая морока — с одной стороны, киднеппинг жестоко
карается законом во всех странах, а с другой — неизвестно, как родители
отреагируют на исчезновение любимого чада — вполне возможно, что перекрестятся
и решат хотя бы несколько дней отдохнуть спокойно, не станут торопиться
собирать выкуп. В художественной литературе такие случаи описаны. Леня Маркиз
вообще был противником всяческого насилия, для этого и выбрал такую бескровную
профессию. Леня никогда не обижал вдов, сирот и малоимущих пенсионеров, он
считал, что это аморально и нерентабельно.
