— Не понимаю, с чего ты взял, что я ничего старику не
сказала? — холодно спросила Лола.
— Ты имеешь в виду…
— Вот именно, — в голосе Лолы звучало теперь самое
настоящее неприкрытое злорадство, — вот именно. Разумеется, я сказала ему,
что было в том письме, то есть, что Лена на самом деле приезжает во вторник.
— Как ты могла? — возопил Маркиз.
Он был так возмущен, что даже бросил на минуту руль, и
машина завиляла.
— К твоему сведению меня пытали! — закричала Лола
еще громче него, так что Пу И задремавший было у Лолы на коленях, встрепенулся
и мигом перескочил на заднее сиденье, где устроился поспать рядом с мышами.
Мыши были не в восторге от такого соседства, но ничего не могли поделать.
— И кто я по-твоему? — агрессивно заговорила
Лола, — Жанна Д'Арк? Зоя Космодемьянская? Мальчиш-Кибальчиш? Позволь тебе
напомнить, дорогой компаньон, что, заключая наш договор о совместной работе, ты
ничего не говорил мне о том, что я обязана под пытками хранить военную тайну!
— Пытали, говоришь? — заинтересовался
Маркиз. — И что же старый негодяй с тобой сделал?
— Не спрашивай, — ответила Лола. — Я не могу
об этом говорить, этот ужас еще стоит перед моими глазами…
Лола бросила на своего компаньона сердитый взгляд, но он
сосредоточился на вождении автомобиля.
К дому они подъехали слегка успокоившись. Лола вспомнила,
что Леня все же успел вовремя и спас ее от старого вампира, ее компаньон думал
в это время, что все женщины одинаковы, нельзя требовать от них слишком много,
и что Лолка еще среди всего женского сословия не самый худший экземпляр.
Войдя в подъезд, Леня имел недолгую беседу с консьержкой
Виллиной Никитичной. В результате этой беседы клеточка с двумя мышками временно
переехала в каморку под лестницей. Леня опасался реакции кота Аскольда и, как
оказалось, не напрасно.
Увидев их на пороге, Аскольд распушил усы, шерсть у него на
загривке, да и на всей спине встала дыбом, глаза загорелись нестерпимым зеленым
светом.
— Мяу? — вопросительно сказал Аскольд и потянул
воздух.
От хозяев несло заманчивым мышиным духом. Аскольд сразу
понял, что они побывали в одном замечательном месте, где мыши так и кишат. Он
обнюхал Ленины ботинки и потерся о брюки.
— Извини, старик, — Леня смущенно развел руками.
Лола отпихнула ногой кота и прошла к себе в комнату. Пу И
поглядел на Аскольда с явственным чувством превосходства. Аскольд обиженно
поглядел на Маркиза и побежал за Пу И на кухню. Там их приветствовал попугай,
запертый в клетке. Леня покормил попугая и выпустил его полетать. Попугай
сделал круг по квартире и сел на Ленино плечо. Из Лолиной комнаты не доносилось
ни звука. Леня пожал плечами и накормил песика и кота, после чего вся троица
уединилась в гостиной.
— Лолка, твой волкодав вешает Аскольду лапшу на
уши, — сообщил Леня, — рассказывает все про мышей, а сам ведь ничего
и не видел, в машине просидел. Ой, врет-то!
Лола не ответила, она крепко спала, тяжко вздыхая во сне.
Дом номер четыре по Саламатинской улице, где располагалась
фирма «Мультимаус», принадлежал учреждению с замечательным названием
Гипрорыбкот. Как это название расшифровывается, не знали в точности даже
сотрудники института. Самым достоверным вариантом считалось «Государственный
институт проектирования рыбно-консервной отрасли». В прежние, доперестроечные
времена сотрудники чаще всего ездили в командировки на Дальний восток, где
действительно очень много консервных комбинатов, так что это косвенно
подтверждало вышеназванную версию. Из командировок сотрудники института
привозили крабов и красную рыбу, поэтому ездили в командировки очень охотно. В
промежутках между командировками сотрудники укрепляли производственную дисциплину,
собирали урожай в пригородных совхозах и перебирали его же на городских
овощебазах. Кроме того, мужчины играли в шахматы и обсуждали свежие
футбольно-хоккейные новости, женщины вязали, выращивали комнатные цветы и
обсуждали моральный облик друг друга, и все вместе с утра нетерпеливо ждали
обеда, а после обеда — окончания рабочего дня.
С тех пор прошло немало времени, в стране очень многое
изменилось, все более-менее толковые работники покинули Гипрорыбкот, найдя для
своих способностей лучшее применение. Те сотрудники, которые не сумели найти
для себя лучшего места, остались в родном институте и вели прежний образ жизни,
только сильно пообносились, и у них появились две новые темы для обсуждения:
собственная преданность науке, которая мешает им ринуться в бурное море
коммерции, и те бывшие коллеги, которые в этом море благополучно и
беззастенчиво плавают.
Так, одна сотрудница, в прежние времена поражавшая весь
институт качеством своих вязаных изделий, организовала вначале кооператив по
производству трикотажа, а потом — модный салон авторской вязаной одежды,
другая, чей моральный облик особенно горячо обсуждался коллегами, стала
крупнейшим в регионе оптовым поставщиком макаронных изделий. Бывший парторг
института стал известным в городе колдуном, приняв несколько двусмысленное имя
Вакханалий, и специализировался на снятии порчи, сглаза и венца безбрачия, а
также на привлечении успеха в бизнесе. От клиентов у него буквально отбоя не
было. Кстати, пользуясь знакомствами в руководстве института, и колдун Вакханалий,
и владелица салона вязаной одежды Алла Сныть по очень низкой цене арендовали
помещения в своем родном институте, а именно на его первом этаже, поскольку
известно, что помещения первого этажа более привлекательны как коммерческая
недвижимость.
В этот день в салоне авторской одежды Аллы Сныть царило
некоторое оживление. Салон посетила одна из постоянных и наиболее выгодных
клиенток, Маргарита Пеклеванная, та самая королева макарон, которая тоже вышла
в свое время из недр Гипрорыбкота.
— Маргариточка, как ты хорошо выглядишь! —щебетала Алла
Сныть, лично обслуживавшая дорогую клиентку. — Какой у тебя чудесный цвет
лица! Небось, только что на Канарах отдохнула?
— Ну, Алла, ты прямо какая-то дикая! — высокомерно
отвечала Маргарита. — Кто же, понимаешь, в наше время на Канары ездит?
Это, понимаешь, уже не актуально! Вот Сейшелы — это да, это актуально!
— Сейшелы? Да что ты говоришь, Маргариточка! —
восхищенно приговаривала Алла. — А чаю ты выпьешь? Черного, зеленого,
красного, желтого, белого?
— Чаю? Да нет, Алла, некогда мне! Дела, понимаешь,
ждут. Корабль макарон в Италию отправляю, а в порту, как всегда, бардак, без
меня погрузить не могут… так что давай мне мой кардиган, да я поеду, пожалуй.
— Сию секунду, золотко! — Алла махнула своей
помощнице, и та вынесла из служебного помещения фирменный бирюзовый пакет с
крупной ярко-розовой надписью:
«Алла Сныть. Вязаные изделия для тех, кто знает себе цену».
— Вот, Маргариточка, вот он, твой кардиганчик! —
Алла буквально захлебывалась от симпатии.
