И тут я увидела Данилу. Он шел пешком, сжимая в руке потертый портфель, высоко держа красивую голову и сведя скулы. Шел, не глядя по сторонам, походкой уверенного в себе человека, которому жизнь не преподносит неприятных сюрпризов, а если таковые и появляются, то ненадолго. Он умеет становиться выше обстоятельств и неверных жен. И подойти к нему показалось невозможным. Я не смогу разорвать защитный магический круг, который он создал, ограждая себя от таких неприятностей, как я.
Оставалось лишь проводить его взглядом и тяжело вздохнуть. И обрадоваться, что у Данилы не очень хорошее зрение, потому что он не увидел мою, вернее, когда-то нашу, машину. Или сделал вид, что не увидел? Тогда тем более не стоило к нему приезжать. Вот дура-то!
Конечно, гораздо легче было бы, если бы я увидела мужа сгорбленным и вселенски опечаленным. Если бы он едва волочил ноги и передвигался с большим трудом, словно каждый шаг без меня был для него последним. Но он был спокоен и полон решимости жить не со мной. Что ж, все к лучшему.
Успокаивая себя избитыми фразами, я подъехала к дому. Припарковала автомобиль на обычном месте и пошла к подъезду.
– Элеонора, – окликнула меня соседка Марья Васильевна, подслеповатая старушка с бойким характером и изрядной долей любопытства. Она упорно звала меня Элеонорой, хотя я не раз поправляла ее. – Твой сегодня приходил.
– Мой? – я забыла ее поправить в очередной раз. – Марь Сильна, вы не ошиблись?
– Как будто я его не знаю, – возмущенно хмыкнула соседка, поправляя съехавшие на нос очки с толстенными линзами. – Весь такой из себя с портфельчиком…
Это Данила! Это был точно он!
– Что, – ехидно хмыкнула старушка, – помирились?
– Еще нет, – бросила я ей, изумляясь, откуда эти сидящие на лавочках бабульки все про всех знают, и понеслась к себе домой.
Я остановилась как вкопанная перед своей дверью. В ручку, довольно массивную и внушительную, были вдеты стебли цветов. Я выхватила букет, не разобрав, какие именно там цветы, и понеслась вниз.
– Марь Сильна, – кинулась к старушке, – это он принес?!
– Не-а, – та поправила очки и пригляделась к цветам более внимательно. – Не-а, цветочков при нем не было, только портфель, а такой букетище туда не вместится.
– Понятно, – сникла я, возвращаясь в подъезд. Хоть ничего мне было не понятно.
Я открыла квартиру и сразу поняла, что Данила сюда не заходил. Запах его парфюма я уловила на лестничной клетке, но ни в комнате, ни в коридоре его не было. Что-что, а уж аромат любимого мужчины я поймаю на неимоверном расстоянии, словно от этого зависит моя жизнь. Получалось, что Данила остановился возле нашей квартиры, увидел букет и повернул обратно. Я схватила цветы и принялась их потрошить. Зря, было достаточно просто повернуть блестящую упаковку другой стороной, оттуда немым укором свешивалась карточка.
– «С праздником от Сережи Колесникова», – гласила корявая надпись на карточке. – Кто такой Сережа Колесников? – изумилась я. – И почему он дарит мне цветы? Сергея я знаю только одного, но у него фамилия Басов. Басов! Серж! Он же Сергей, он же Сережа?! Данила не знал его фамилии и подумал, что цветы от Басова?! Он подумал, что у меня до сих пор с ним отношения?! Как глупо. Боже, как глупо. Этот букет попал в мою дверь случайно! Мне никто не дарил цветы эти два месяца, никто.
Первым порывом было позвонить Даниле и обо всем рассказать. Но получится, что я начну оправдываться. А может получиться, что он не захочет меня выслушать, все заранее решив и обдумав. Так вот почему у него было такое надменно-сосредоточенное лицо. Он возвращался, подумав про меня и Сержа. Но зачем-то же он приходил! Не стоит обольщаться, строго я сказала себе, он приходил за свежей рубашкой. Нонне надоело стирать те пять, что Данила прихватил с собой, и он решил… Ах, знать бы, что он решил на самом деле.
Я развернула букет, довольно скромный даже по моим меркам. Хризантемы с астрами, больше ничего. Скорее всего, Сережа Колесников ошибся, и этот букет должен радовать другую девушку. Кто у нас на площадке одинокая девушка, кроме меня? Точно! Валентина из соседней квартиры. Я взяла букет и позвонила к ней в дверь.
– Эля, – обрадовалась она, – что цветы не понравились?! Хочешь, я тебе их на гладиолусы поменяю?
– Что? – не понимала я.
– Сегодня первое сентября, – ущипнула меня за руку Валя. – Я и Марь Сильне три розы подарила, но они вот-вот зачахнут. Пусть порадуется старушка.
– А-а-а, – протянула я, – нет, не надо гладиолусов, – и уткнулась в букет. – Мне эти очень нравятся. Я зашла сказать спасибо. Спасибо, Валюш.
– Пожалуйста, Эля. Мне ведь столько дарят, что ставить некуда.
– Ну, да, – кивнула я, отступая к себе.
Вспомнила, ведь Валентина учительница младших классов, а младшие школьники в отличие от старшеклассников приходят на первый день занятий обязательно с цветами. И домой учительница несет огромную охапку цветов, половину из которых раздает в учительской менее удачливым коллегам.
– Этот букет от Сережи Колесникова, – брякнула я.
– Сережа очень хороший мальчик, – улыбнулась Валентина.
Я поняла, что она его ценит и без букета.
– Эля, чаю выпьем?
– В другой раз, Валюш, – прижав руку к сердцу, отказалась я. – Цветы нужно поставить в воду.
– Добавь еще таблетку аспирина, тогда раскроются и бутоны, – посоветовала Валя.
Я кивнула и исчезла вместе с букетом в своей квартире. В любом случае цветы не виноваты, что думают об их происхождении люди. Нашла вазу, – Данила подарил мне ее на Восьмое марта, такую пронзительно-нежную в форме длинного сосуда серебристо-белого цвета. Букет в ней заиграл новыми красками. Пусть стоит на столе, решила я. Сережа Колесников действительно хороший мальчик, комната стала значительно уютней с цветами. И мне с ними стало уютнее. И веселее.
Получается, что Данила меня все еще ревнует! Ревнует, значит, любит? Как бы узнать, зачем он сегодня приходил. И ключи от нашей квартиры все еще у него. И замки я не поменяла. И не поменяю никогда. Я схватила со стола вазу с цветами и закружилась с нею по комнате.
На ночь глядя ко мне приехала Лиля. С замиранием сердца я двигалась по направлению входной двери, коря себя за то, что облачилась в хлопковую пижаму, а не в соблазнительные кружева, когда пришло осознание того, что это не Данила. У Данилы есть ключи.
– Это я, – влетела моя коллега. – Уф, хорошо, что ты не спишь! У меня к тебе така-а-ая больша-а-ая просьба!
– Лиля, нет, – отрезала я. – Завтра с утра мне понадобится свободное время. Районный гинеколог принимает по вторникам…
– Ты что, – изумилась она, – беременна?!
– Как ты догадалась, – поморщилась я.
– О, Элечка, – она схватила меня за руку, – у меня есть знакомый доктор в абортарии…
