– Сумасшедший дом, – неизвестно кому пожаловался
парень и стал звонить Вадиму, а я в милицию. Насчет сумасшедшего дома – это в
самую точку. Зато когда приехала милиция, выглядели мы очень натурально:
совершенно очумелыми. И даже некоторые расхождения в показаниях общей картины
не портили. Две дуры-блондинки не могли точно сказать, как давно оставили
машину и была она поставлена на сигнализацию или нет. Верный телохранитель,
которого, кстати, звали Колей, отлично вписался в наш дуэт, продолжая хлопать
глазами и загадочно мычать.
После непродолжительной беседы мы расстались с
представителями правопорядка взаимно удовлетворенными. Сели в «БМВ»,
познакомились с Колиным напарником Володей и отправились в офис отца. Папа уже
час как был на работе.
О звонке Мигеля Вадим узнал от того же Коли и с величайшим
нетерпением ожидал нас в кабинете отца.
– Значит, он позвонил?
Я пересказала наш разговор, и папа вслед за мной посетовал,
что утром мы не сообщили о нежданном знакомстве с Мигелем в милицию. Допустим,
о трупе разумней было промолчать, но о вчерашнем инциденте на дороге вполне
могли поведать, ну и о том, что ему предшествовало. И сейчас наркобарон уже
сидел бы в наручниках и готовился остаток дней провести под присмотром.
– Если вам интересно мое мнение, – хмыкнул
Вадим, – так я скажу: пусть его ловят менты, недруги и прочие граждане,
кому это положено или жизнь не дорога.
– Мне этот мерзавец по барабану! – рявкнул
отец. – Но он звонит моей дочери и запихивает трупы в багажник ее машины.
– Да, теперь в этом сомнений нет: труп его рук дело.
Мужчины замолчали, я хмурилась, а Сонька переминалась с ноги
на ногу.
– Чепуха получается, – заговорил отец, обращаясь к
Вадиму. – Ты сказал, что его ищут. Так зачем он звонит, всячески привлекая
к себе внимание? Вот я, явился, ловите меня. Он что, совсем идиот?
– Черт его знает, – пожал плечами Вадим. – Но
если он так делает, значит, видит в этом смысл.
– Жаль, что я его не вижу. И ты, судя по всему, тоже. Я
бы очень хотел знать, при чем тут моя дочь.
– Не волнуйтесь, Борис Викторович. Разберемся.
– Да уж, сделай милость, – язвительно заметил
отец, что было ему совсем несвойственно, и стало ясно, что происходящее выбило
его из колеи.
– Папа, мы на работу поедем, – минут через пять
произнесла я, не видя толка в своем присутствии здесь.
– Какая работа? – возмутился он. – Сидите
дома.
Я потянула Соньку за рукав, и мы быстро оказались в
коридоре, где к нам присоединился Коля. Вместе с ним мы отправились домой и до
глубокой ночи изводили себя догадками и предположениями, в основном
бесполезными.
На следующее утро Вадим вновь возник в нашей кухне, я была
не в духе – жизнь совсем не радовала, и спросила сурово:
– Где моя машина?
– В Мельничном переулке, в тупике между
гаражами, – бодро сообщил Вадим.
– Так, может, забрать ее оттуда?
– Ее же менты ищут.
– А найдут?
– Кто знает, – удивился он.
– Почему бы не помочь людям? Позвонить, к примеру.
– Пусть еще немножко поищут, и позвоним. Не беспокойся,
за ней приглядывают.
– Нашла о чем переживать, – вмешался отец. –
Сейчас машина тебе все равно не нужна.
– Папа, я не могу сидеть дома. У меня работа. И у
Соньки, кстати, тоже. У нее квартальный отчет.
Папа махнул рукой:
– Возьми мою машину, я служебную вызову. Только ради
бога… – дослушивать я не стала и поспешила обрадовать Соньку, что домашний
арест отменяется.
Через час мы были в офисе и разбрелись по кабинетам.
Устроившись за рабочим столом, я с прискорбием поняла, что сосредоточиться на
текучке не получается. Мысли перескакивали со звонка наркобарона на труп в
багажнике и возвращались к пророчествам Эсмеральды. Чем больше я думала о
погибшей девушке, тем стремительнее росла уверенность: как ни фантастичны
утверждения Соньки о ее способностях, в словах Эсмеральды что-то было. Теперь
мне казалось совершенно очевидным: ее смерть – следствие неосторожно
произнесенных слов, а вовсе не ограбление.
Заглянув в кабинет подруги, я убедилась: работа ее занимает
так же мало, как и меня.
– Идем обедать, – позвала я. Сонька с готовностью
кивнула.
Обедали мы обычно в кафе напротив. Только перешли через
дорогу, как подруга, схватив меня за руку, сказала:
– Смотри, Юрка.
И в самом деле, возле газетного киоска стоял ее двоюродный
брат в компании девушки лет двадцати. Они то ли ссорились, то ли весьма бурно
что-то обсуждали. Заметив нас, Юрка махнул рукой в знак приветствия и поспешил
от девицы отделаться. Она с недовольным видом направилась в сторону универмага,
а Юра к нам.
– Привет, – сказал он, целуя Соньку.
– Юрик, – запричитала она. – Прими мои
соболезнования. – Юра нахмурился, что-то прикидывая, подружка пояснила: –
Я имею в виду Эсмеральду, то есть Иру. Ужасное несчастье.
– Да уж, – согласился Юра. – Меня вчера
полдня в ментовке мурыжили. Очень интересовались нашими отношениями, а еще
больше тем, где я был в момент убийства. Слава богу, что в ресторан я не один
приезжал. А когда ей какая-то сволочь дала по кумполу, находился в студии в
компании пяти почти трезвых парней. Не то непременно бы на меня списали, уж
я-то знаю, ментам лишь бы крайнего найти. А вы куда? Время вроде рабочее.
– Мы обедать, – ответила Сонька, кивая в сторону
кафе. – Идем с нами.
– Пообедать я не против, только за твой счет, я сегодня
на мели.
– Хорошо, за мой, – посуровела подруга. Такая
доброта требовала объяснения, впрочем, ждать пришлось недолго. Сонька жаждала
узнать кое-какие подробности жизни Эсмеральды. Мне они, кстати, тоже были
небезынтересны, и я решила разделить с подругой затраты. В общем, мы
отправились в кафе втроем.
