Ожидая подвоха, публика не торопилась аплодировать. Занавес
раздвинулся, и на сцену вышла женщина в золотой тунике. Иссиня-черные волосы
падали на плечи, на голове был обруч в виде двух переплетенных змей, в руках
что-то вроде скипетра со стеклянным набалдашником. Женщине было лет тридцать,
хотя она могла быть и моложе, возраста ей прибавлял грим. Подведенные черным
глаза, маленький рот с яркой помадой. Слой пудры не мог скрыть бледности лица.
Девушка казалась хрупкой и даже болезненной и совсем не соответствовала моим
представлениям о ясновидящей. Я-то ожидала увидеть уверенную в себе особу,
вроде той, с которой столкнулась возле туалета. Признаться, при взгляде на ту
роковую красотку у меня мелькнула мысль, что она, возможно, и есть Эсмеральда.
А та, что сейчас стояла на сцене, выглядела беззащитной девочкой, которую
зачем-то нарядили в яркие тряпки. Тут она заговорила, и в зале стало тихо. Меня
поразил ее голос, низкий, грудной, он совсем не подходил ей, казалось, женщина
на сцене послушно открывает рот, а говорит за нее кто-то другой. Это выглядело
странно и почему-то беспокоило.
Говорила она о неблагоприятном расположении звезд и прочую
чушь в том же духе, все это отдавало дешевым фарсом. Я не особенно
вслушивалась, сидела и хмурилась, пока Эсмеральда не задала вопрос: есть ли в
зале добровольцы? Сонька, конечно, тут же подняла руку, но ее опередила девушка
за соседним столиком. Эсмеральда посмотрела на нее, кивнула и заговорила:
– Вы рассчитываете сегодня услышать признание от
молодого человека, который сидит справа от вас.
Заинтересованная публика вытянула шеи, девушка покраснела,
молодой человек справа от нее смутился и отвел взгляд, а две девушки и парень,
что сидели с ними за одним столом, захихикали. Тут пришла Сонькина очередь.
Взглянув на нее, Эсмеральда произнесла:
– Вы рассчитываете, что ваша подруга наконец согласится
с тем, что она видит вовсе не дешевый фокус.
Эсмеральда повторила то, о чем я за мгновение до того
подумала, это вызвало у меня странное чувство. Сонька посмотрела на меня с
таким видом, словно выиграла спор, а Эсмеральда между тем продолжала:
– Ваша подруга теряется в догадках, как оценить
происходящее. Она не хочет верить и сомневается.
И тут поднял руку Илья, что меня, признаться, удивило.
Эсмеральда перевела на него взгляд и едва заметно вздохнула:
– Вы думаете о женщине, которая сидит здесь, в зале.
Сожалеете о своем поступке и хотите получить прощение, загладить свою вину. Вы
любите эту женщину и боитесь, что она никогда вас не простит.
Я с усмешкой взглянула на друга детства и убедилась, что
слова Эсмеральды он воспринял абсолютно спокойно, как будто именно их и ждал.
Кивнул, словно соглашаясь, по залу прошел легкий шепоток, публика была
возбуждена, а я стиснула зубы, теперь абсолютно уверенная, что это дешевый
фокус.
– Ты говорила ему, что мы сюда придем? – хмуро
спросила я Соньку.
– Кому?
– Илье, естественно.
– Да я его сто лет не видела. Постой, ты что, хочешь
сказать… – договорить Сонька не успела, Эсмеральда вдруг сделала шаг
назад, прикрыв глаза ладонью, казалось, она вот-вот рухнет в обморок, и я
подумала, что девушка, должно быть, действительно нездорова и ее бледность
следствие плохого самочувствия. На ногах она устояла и произнесла:
– Здесь находится человек, задумавший убийство. Я слышу
его мысли.
Она сделала еще шаг, пошатнулась и непременно бы упала, не
успей тип во фраке подхватить ее. Он увел прорицательницу со сцены под ледяное
молчание зала. Народ переглядывался в недоумении, потом на лицах появились
ухмылки и послышалось робкое хихиканье. Тут грянула музыка, и на сцену высыпали
полуголые девицы.
– Ничего себе, – залепетала Сонька, наклоняясь ко
мне. – Ты слышала?
– Разумеется, слышала, ведь говорила она довольно
громко.
– И что ты думаешь?
– Эффектно, ничего не скажешь. Она прочитала мысли
потенциального убийцы и удалилась. А нам теперь гадай, кто из присутствующих
задумал злодейство.
– По-твоему, это неправда?
– По-моему, девушке стоило бы в милиции работать,
раскрываемость повышать.
– Я серьезно, – обиделась Сонька.
– Я тоже.
– Но ведь она сказала правду…
– Какую правду? Девчонка за соседним столом весь вечер
держит своего парня за руку, отгадать ее мысли проще простого. У тебя
физиономия восторженной дуры, а моя хмурая, и взгляд недоверчивый. Так что с
нами тоже проблем не возникло.
– А Илья?
– Что Илья?
– Ты же слышала, она прочитала его мысли.
– Я не знаю мыслей Ильи, но если ты думаешь…
– Я думаю, а ты нет? – усмехнулась Сонька. –
Да ты сама в этом уверена. Но из-за своего упрямства не хочешь признать, что
она их вправду прочитала. Вместо этого ты решила, что они с Ильей договорились.
– Возможно, – не стала я спорить. – Хотя
Илья, по моему мнению, не такой дурак, чтобы устраивать балаган. А его любовь
ко мне не выдерживает критики. Мы и раньше были просто друзьями, и сейчас
влюбляться ему в меня и вовсе глупо. Но я скорее поверю, что он спятил и
разыграл спектакль, чем соглашусь…
– Вот-вот, – фыркнула Сонька. – Если ты
что-то вбила себе в голову, тебя не переубедить.
– Хорошо, девица читает мысли, Илья не устраивал
спектакль, а все, что сказала Эсмеральда, относится вовсе не ко мне, а к его
спутнице. Довольна?
– Иди ты к черту, – обиделась Сонька.
На сцене девицы из кордебалета сменяли друг друга, я начала
откровенно скучать. Сонька лезла с разговорами, но я их игнорировала.
Присутствие в зале Ильи действовало мне на нервы. Я пересела так, чтобы не
видеть его физиономии, но легче от этого не стало. Я чувствовала его взгляд и,
поворачиваясь время от времени, видела, как он поспешно его отводит. Эта игра в
прятки выглядела по-дурацки, я выдержала еще минут сорок, после чего сказала
Соньке:
– Ты как хочешь, а я отправляюсь домой.
– О господи, – закатила она глаза. – В кои-то
веки выбрались в ресторан…
– Оставайся, если хочешь.
– Одна? Спасибо большое. Ладно, идем. Но тогда платишь
ты.
Я засмеялась, кивнула официанту, который поспешно
приблизился, расплатилась, и мы направились к выходу. Сонька продолжала
ворчать, косясь на меня.
