Я включила свет, и теперь мы разглядывали друг друга, стоя
напротив. На его физиономии остались следы недавнего подвига: ссадины, царапины
и разбитая губа. Надеюсь, есть еще увечья. Просто обязаны быть, если он
свалился с третьего этажа. Не зря он морщится.
Я покосилась на дверь. Допустим, из комнаты я выскочить
успею, а дальше что? Чтобы позвонить по телефону, нужно время. На то, чтобы
открыть входную дверь, тем более и до нее еще надо добежать. Этот гад,
изувеченный или нет, куда сильнее меня, да и реакция у него лучше. Значит, надо
вести себя смирно и, выждав удобный момент, либо позвонить, либо сбежать. А
чтобы удобный момент наконец настал, усыпим бдительность мерзавца.
– Как ты здесь оказался? – спросила я, устраиваясь
в кресле.
Мигель прошел и сел в соседнее кресло, между нами был
кофейный столик. «Огреть бы его чем по голове», – помечтала я, зная, что
мечта неосуществима.
– В доме? – уточнил он.
– Конечно.
– Глупый вопрос.
– Как для кого. – Тут я вспомнила, что дом на
охрану сегодня не ставила, а замки для этого типа, должно быть, не
проблема. – Значит, ты сбежал, – сказала я. – Очень жаль, я
надеялась, ты уже в тюрьме.
– Туда я всегда успею, – пожал Мигель плечами. Он
продолжал поглядывать на меня с насмешкой, но, подозреваю, не без удовольствия.
Это меня все-таки беспокоило. Человек, которого разыскивает милиция, должен вести
себя иначе, тревожно прислушиваться, бояться, в конце концов.
– Что тебе надо?
– От тебя? Учитывая твой темперамент, от ночи любви я
бы не отказался. Но, если честно, я пришел не за этим. Хотя мы могли бы
счастливо совместить приятное с полезным. Как считаешь?
– Зачем ты пришел? – нахмурилась я.
– Я не стремился попасть именно сюда, – хохотнул
он. – То есть у меня не было особых предпочтений, нужно место, чтобы
отлежаться пару дней. Вышло так, что ничего, кроме твоего дома, на ум не
пришло.
– Мой отец…
– Я уже позвонил в его офис, и мне ответили: уехал в
Москву и будет только во вторник. Ну а если он вдруг объявится, посидит немного
в гардеробной.
– Мой папа в гардеробной? – хмыкнула я. – Ты
его совсем не знаешь.
– Его настоящее имя Терминатор? Ладно, появится папа,
тогда я и буду решать, что с ним делать. Пока мне одной тебя за глаза хватает.
– Ты намерен отсиживаться в моем доме несколько дней?
– Ага. Не могу я с такой рожей по улицам болтаться,
первый же мент непременно прицепится. Не волнуйся, в понедельник рано поутру мы
простимся. Я улечу и даже вернуться не обещаю. Мобильный давай сюда. Телефон
есть в кабинете отца, внизу в холле и здесь в прихожей. Отключать телефон не
стоит, это может вызвать подозрения. Значит, кабинет отца запрешь, ключ отдашь мне.
Телефон внизу уберем с глаз долой, а к тому, что здесь, без моего ведома ты не
подходишь. Будешь хорошей девочкой, расстанемся друзьями.
– Так я тебе и поверила. Я знаю, кто ты.
– А кто я? – удивился он.
– Психопат и мерзавец.
Он присвистнул.
– Солнышко, психопат на моем месте давно бы лишился
терпения, а я взываю к твоему разуму. Так что глупости не болтай. На самом деле
я хороший парень. Если меня не трогать. А лестные характеристики держи при
себе. Уяснила?
– Более или менее.
– Вот и хорошо.
Мигель поднялся, снял пиджак и задрал рубаху. Вся левая
сторона груди представляла собой сплошной кровоподтек, выглядело это ужасно, я
невольно отвела взгляд.
– Аптечка в доме есть? – спросил он.
– Внизу, в ванной.
– Тащи сюда. И помни, что я сказал.
Я пожала плечами и вышла из спальни. Спускаясь по лестнице,
прислушивалась. Кажется, он остался наверху. Недалеко от ванной была дверь в
сад, в саду сейчас так темно, что он вряд ли отыщет калитку в заборе, по
крайней мере потратит на это время. Рискнуть?
Боясь повернуть голову, я ускорила шаги и направилась к
заветной двери. Неужели удастся? Я уже протянула руку к замку, как вдруг рядом
что-то просвистело, и в стену воткнулся нож всего в нескольких сантиметрах от
моего уха. Я с трудом удержалась на ногах, таращилась на нож и пыталась
перевести дух. Мигель подошел не спеша и нож выдернул.
– Деточка, я хороший парень, но не очень, – сказал
он серьезно. – И ты меня уже достала.
– А чего ты хочешь? – с трудом сдерживаясь,
сказала я. – Чтобы я тебе поверила? Ты в любом случае меня убьешь.
– Да с какой стати? – удивился он. – Приди
мне такое в голову, убил бы сразу. Лишний труп, как ты понимаешь, для меня мало
что значит. Но в твоей кончине, милая, я не вижу никакого смысла. А
бессмысленных поступков я совершать не привык, хоть ты и считаешь меня психом.
Еще раз попробуешь сбежать, привяжу к стулу. Вряд ли тебе это покажется
приятным.
Я разглядывала его физиономию, силясь понять, что у него на
уме. Неужто я ему верю? Выходит, с головой проблемы у меня, а вовсе не у него.
Он ждал чего-то, наблюдая за мной разноцветными глазами, и, похоже, тоже
пытался что-то решить.
– За свою девичью честь можешь не переживать, –
добавил он насмешливо. – При других обстоятельствах я бы тобой с
удовольствием занялся, но сейчас мне шевельнуться больно. Так что извини.
– Черт с тобой, – буркнула я. – Возможно, я
дура и очень потом пожалею, но я верю тебе. Телефон не прячь и не таскайся за
мной по дому. Я не сбегу и звонить не буду. Честно. О своем обещании тоже не
забывай.
– Заметано, – кивнул он. – Давай аптечку.
Мы отправились в ванную. Пока я доставала лекарства, Мигель
стянул рубашку и стоял перед зеркалом, разглядывая свой бок. Он все еще
кровоточил.
– Как ты умудрился не свернуть шею, прыгнув с третьего
этажа?
– Я везучий. Тебя это расстроило?
– Пять минут назад я ответила бы утвердительно. Теперь
не знаю.
– Это почему?
– Я же сказала, не знаю.
Я подошла к нему, взглянула на рану и дрожащей рукой
попробовала коснуться ее ватным тампоном, но руку отдернула и пробормотала:
– Мамочка…
