Я ехала домой, Мигель плелся сзади. Я достала мобильный из
сумки и вертела его в руке. Надо звонить в милицию. Перевела взгляд на зеркало.
Позвоню и назову номер «Хонды» или, еще проще, назову свой адрес, возле моего
дома они и будут его ждать. Такому психопату, как он, место в тюрьме. Одна
улица сменяла другую, а я так и не позвонила.
Впереди показался мой дом, и стало ясно: я не буду звонить.
Мигель пришел меня выручать, хотя мог бы и не вмешиваться… И вовсе не за мной
он пришел, он хотел что-то узнать. Скорее всего, так. Но если все-таки за мной?
Если бы он не рассказал мне о той девушке, я бы позвонила в милицию. А теперь я
думаю: он хотел меня спасти, сделать то, что должен был сделать много лет
назад. Его мать права, в нем действительно уживаются два разных человека. Жаль,
что их нельзя держать врозь, и если я отправлю в тюрьму одного, там неизбежно
окажется и другой. Он спас меня, и я не стану сдавать его. Будем считать, что
мы квиты. Очень хочется верить, что на этом все и закончится.
Поднимаясь на второй этаж, я услышала голос отца:
– Аня, это ты вернулась?
– Да, папа. Не беспокойся.
Прошла в свою комнату и первым делом наревелась досыта.
Голова разболелась, зато на душе полегчало. О том, чтобы лечь спать, не могло
быть и речи, я знала, что не усну. Достала из сумки мобильный и, соединив его с
компьютером, распечатала фотографию, которую сделала в квартире. Потом долго ее
разглядывала.
Очень захотелось сразу же отправиться к Соньке или хотя бы
позвонить. Я с трудом отговорила себя от этой затеи. Зато в девять утра уже
стояла на пороге Сонькиной квартиры. Подружка удивилась раннему визиту.
– Ты что в такую рань? – Я сунула ей под нос
фотографию. Она несколько минут ее разглядывала, потом буркнула: – Так это же
Пашка.
– Уверена?
– Конечно. Только здесь ему лет тринадцать. Где ты ее
взяла?
– Вчера Ольга заезжала на одну квартиру. Квартира
съемная. Живет там молодой парень. Его я не видела, зато нашла там эту
фотографию.
– А как ты в квартиру попала? – растерялась
Сонька.
– В форточку влезла, – соврала я, чтобы не
рассказывать о Мигеле.
– Ты что, спятила? Почему меня не позвала?
– Соня, ты в своем уме?
– А ты? Она лазит в форточку, а я даже ничего не знаю.
Хороша подруга. Подожди, это что получается? Пашка знаком с Ольгой Леонидовной?
– Выходит, так.
– Немедленно едем к этому мерзавцу. Я ему устрою…
– Что ты ему скажешь? – попыталась я умерить ее
пыл.
– То и скажу: куда ж ты, любимый, подевался?
– Я серьезно.
– По дороге придумаю. Едем.
Что Сонька придумала по дороге, я так и не узнала. Дверь
первой квартиры нам никто не открыл. Я достала клочок газеты с номером телефона
хозяйки, решив, что другого способа узнать, куда делся Пашка, просто нет.
Женский голос звучал утомленно:
– Слушаю.
– Я по поводу вашего квартиранта, Павла. Вы ведь сдаете
квартиру?
– Ну, сдавала. Вчера вечером жилец съехал, ключи
привез. Только его Эдик зовут.
– Эдик? А фамилия?
– Сейчас посмотрю, у меня записано… Туров, Эдуард
Матвеевич. А чего случилось-то?
– Он мне денег должен, – ответила я, не желая
пускаться в объяснения.
– Ну, не знаю, где вы его теперь искать будете.
– А где он работает?
– Не говорил. Да я и не спрашивала. Он заплатил вперед
за полгода, прожил только пять месяцев. – Женщина повесила трубку.
– Это что ж такое, – всплеснула Сонька
руками. – Про учебу врал, про то, где живет, тоже, а теперь еще и имя не
его. Нюся, может, с квартирой мы чего-то напутали? Надо с Ольгой поговорить.
– Сомневаюсь, что она будет с нами откровенничать.
Сможешь на такси домой добраться?
– А ты куда?
– К Глебу. Без его помощи мы не обойдемся.
Глеб встретил меня улыбкой и букетом цветов, держа его в
руке, он и открыл дверь. Правда, от букета поспешил избавиться и заключил меня
в объятия. Но потом, взглянув на меня, нахмурился:
– Аня, что случилось?
– Я могу тебе доверять? – в свою очередь спросила
я.
– Разумеется. Так что случилось?
Мы прошли в гостиную, и, устроившись на диване рядом с
Глебом, я рассказала ему все, что узнала сама с момента убийства Эсмеральды. Он
слушал и мрачнел на глазах. Потом взял телефон и минут пять разговаривал с
каким-то Сергеем. Попросил его встретиться с Надеждой, у которой Павел снимал
квартиру по известному адресу, и узнать по возможности все о ее недавнем
жильце.
– Ему понадобится время, – возвращаясь ко мне,
сказал Глеб, поразмышлял о чем-то и спросил: – Ты уверена, что все эти события
имеют отношение к твоему отцу?
– А у тебя есть сомнения? – усмехнулась я.
– Допустим, ты права. И все же… это мало похоже на
происки конкурентов. Скорее… скорее личная месть.
Я достала распечатанную фотографию и протянула ему. Глеб
взглянул на снимок, выражение его лица вдруг изменилось, и, когда он перевел на
меня взгляд, в нем было нечто большее, чем беспокойство.
– Это… – начал он, а я пояснила:
– Тот самый Павел, который вовсе не Павел, а Эдик.
– А женщина? – спросил Глеб хрипло.
– Женщина? – удивилась я. – Наверное, его
мать. Кто же еще?
– То есть ты не знаешь эту женщину?
