Остальные игроки относились к обитателям Плосефонта по-разному, но в основном снисходительно. Как к местным дурачкам. И называли их тоже по-разному. За то, что плосефонтцы не убивают мобов — пацифисты или хиппи. За то, что ходят туда-сюда в разноцветных тряпках и сооружают на головах безумные прически — стиляги. Но по-настоящему прижился только один термин, опять же с подачи администрации Вальдиры — социальные персонажи. Если коротко — социалы. Представители же «субкультуры творческих людей» предпочитали, чтобы их называли не иначе как «творцы». Но столь громкий титул им не обломился.
Именно в это странное место я сейчас и направлялся, стараясь идти по центру оживленных городских улиц и при этом не попадать в толпу. Боялся игроков-воров, которые обожали столпотворение, позволяющее им безнаказанно обчищать карманы горожан. Терять наличность не хотелось. Зачем я вообще шел на площадь Семи фонтанов? За информацией. В Ясли, где, по словам Киры, осталась книга с жизнеописанием Грима и Мирты, мне уже не попасть. Но сомневаюсь, что эта книга только в единственном варианте. И кто-то обязательно ее прочитал. Или слышал упоминание о великих героях прошлого из другого источника. А рано или поздно, вся информация подобного толка обязательно стекается на Плосефонт. Если не удастся узнать ничего интересного, навещу городскую библиотеку, что всего в квартале от площади, и побеседую с тамошними служащими.
Плосефонт встретил меня шумом и буйством красок. Народу было никак не меньше пары тысяч человек, и все они постоянно двигались, перемещаясь от одного места к другому. Фонтаны, в честь которых и была названа площадь, представляли собою семь белоснежных мраморных колон, высоко вздымающихся к небу и извергающими из себя струи бурлящей воды. Поглядев на людскую мешанину, я даже несколько растерялся, не зная, откуда начать поиски интересующей меня информации. Если искать вслепую, то можно задержаться здесь до самого вечера, что никак не входило в мои планы.
Пока я чесал в затылке, подсказка пришла ко мне сама — шустрый парень из «местных» носильщиков, с плетеной корзиной на голове, выскочил из толпы и, не успев затормозить, налетел на меня, едва не сбив с ног. С трудом удержав равновесие, носильщик поторопился принести извинения:
— Прощения просим, добрый господин! Не увидел.
— Бывает, — пробурчал я, убедившись, что это на самом деле совпадение и ничего из моих вещей не пропало.
Парень собрался было уже бежать дальше, но я успел ухватить его за рукав, заставив притормозить.
— Послушай, где тут можно найти сказителей, воспевающих великих героев, сказания о прошлом и прочее в том же духе.
— Шутите, господин? — вытаращился на меня носильщик. — К любому, у кого на голове высокий полосатый колпак, подойдите, он и есть сказитель. Такого вам расскажет, что ночью спать не сможете.
— И много здесь таких полосатых колпаков?
— Ну… я считать не сильно разумею, но десятков шесть наберется. А то и все семь!
— Та-а-ак… — огорченно протянул я, сильно обескуражившись полученным ответом. Это сколько же мне ходить придется?
— А вы господин, что услышать хотите? Как есть правду аль историю красивую?
— Я? Правду! Красивые истории и сам могу рассказать.
— Тогда, господин, вам к ведунье Снессе прямая дорога! Она все ответы знает!
— Куда-куда ты меня сейчас послал, добрый человек?
— К ведунье Снессе, — терпеливо повторил носильщик и подбородком ткнул в гущу толпы. — Вон туда. Если прямо пойдете, то шагов через полтораста шатры увидите. У великой Снессы шатер светло-синего цвета, а над входом белая змея нарисована. Вот ведунья Снесса вам правду и откроет! Если возжелает, конечно.
— Ясно, — удивленно кивнул я, пораженный столь полным ответом от обычного носильщика. — А ты откуда знаешь?
— А я ей двоюродным племянником прихожусь, — охотно ответил «местный» и, увидев, как вытянулось мое лицо, поспешно заверил: — Но к ней не потому зову, господин! Она ведунья! Настоящая! Другие вам наплетут чего ни попадя, лишь бы деньжат заработать, а ведунья Снесса либо правду скажет, либо промолчит, а то и вовсе в шатер не пустит! Она такая! Каждого насквозь видит! Верьте, добрый господин, — не прогадаете, если с ведуньей Снессой поговорите!
— Держи. — Я вручил носильщику несколько медных монет.
— Благодарю за доброту! — обрадовался парень. — Чуть не позабыл! Совет вам один дам! С ведуньей Снессой торговаться не вздумайте! Какую цену скажет, столько и платите! А если хотите, чтобы подешевле, то к сказителям идите или к другим ведуньям, но они врут через каждое слово! Прощайте, добрый человек!
— И тебе не хворать! — крикнул я ему вслед.
Ввинтившись плечом в толпу, я медленно продвигался вперед, стараясь придерживаться указанного направления. В глазах рябило от диких расцветок, а в ушах перекатывались вроде бы как торговые зазывы, чей смысл я толком не понимал.
— Снимаю проклятие пятой смерти! Почти безболезненно и всего за пять серебряных монет!
— Вареные курлюпы! Покупайте вареные курлюпы!
— Начало пятой главы! И возгневался он! Лютая злоба кипела в нем, выплескиваясь из глаз подобно раскаленной лаве, обжигающей одним своим видом…
— Гадание по руке! Линии на вашей виртуальной руке есть истинное отражение судьбы в реальной жизни!
— Рисую портреты почти бесплатно!
— И познал я перерождение! А оно познало меня! Был я изящным эльфом, приземистым гномом, скользким ахилотом и могучим полуорком! Но теперь я человек! Ибо снизошел ко мне великий…
— Продам карту сокровищ! Дорого!
Примечательно, что эти полубезумные торговые зазывы исходили от игроков, а редкие здесь «местные» только удивленно покачивали головой, когда подобные вопли достигали их ушей. Как и я, хотя старался больше уделять внимания нахождению пути. То и дело приходилось обходить прилавки, заваленные игрушками лотки, осторожно обтекать массивных полуорков и стараться вовремя заметить невысоких гномов. Но в конце концов своего я добился, благополучно добравшись до цели назначения.
Тесно поставленные шатры занимали весь западный угол Плосефонта. И ни один шатер не был похож на другой. Размеры, очертания, цвета и даже материал — все различалось. Полотняные, шелковые, сшитые из шкур или кошмы, форма основания от круглой до квадратной и даже треугольной. Над шатрами развевались разноцветные флаги, входы украшены гирляндами цветов, лоскутками кожи, бусами и прочими, казалось бы, первыми попавшими под руку предметами. Все эти кажущиеся непрочными сооружения непрерывно подрагивали и колыхались в порывах теплого ветра.
Нужный мне адрес оказался в третьем ряду этого гигантского палаточного лагеря. Шатер из плотной синей материи был втиснут между большим куполообразным иглу из сверкающего льда и красным типи. Остановившись перед небесно-синим шатром, я убедился, что над занавешенным входом и правда изображена белая змея — крайне небрежно, практически одним быстрым движением кисти, словно рисовавший куда-то спешил. К моему удивлению, рядом с шатром никого не обнаружилось. Вокруг постоянно перемещались гости и жители города, но перед шатром было абсолютно свободное пространство, на которое никто не посягал. Ни малейших признаков очереди из желающих узнать свою судьбу или получить ответы на вопросы мистического толка.
