– Но ведь не муж, – возразил Антон. – Вот после росписи его можно считать членом семьи.
– И поэтому ты его оставил без проверки? – уточнил мой муж.
– Да. – Отведя взгляд в сторону, айтишник забубнил: – Я действовал по твоему приказу, шерстил исключительно родственников.
– Понятно… – протянул Макс.
Когда мы сели в машину, я решила защитить Антона.
– Не злись на компьютерного гения. Ты ведь знаешь, какой он зануда. Произошло недопонимание, Тоша прекрасный специалист.
– Вполне вероятно, – перебил меня муж, – но он у нас больше не работает. Найду другого парня. Проверь Антон вовремя и тщательно Бориса, мы могли бы во всем разобраться намного раньше, и, вероятно, Валя была бы жива. Косяк служащего наложился на глюк системы, и то, что Боря Петров и Бронислав Комаров одно и то же лицо, выяснилось только сейчас. А что в результате? Антон грамотный специалист, но я ему уже не смогу доверять. В последнее время он стал халатно относиться к своим обязанностям. Да еще попытался свалить вину на меня, дескать, шеф неправильно сформулировал задание. Не желаю иметь с ним дела. Да, у нас дружеские отношения, но они не должны мешать работе. Все. Закрыли тему.
* * *
Увидев нас, Борис приподнялся на локтях и сказал:
– Меня отравили. Думаю, тем же средством, что и Раису Измайловну.
– Смерть жены Весенина результат действия яда? – уточнил Макс. – Вы знали о том, что ее убили, и молчали?
– Не мог сказать, ну… вот… так… не… не думал, что… – забормотал больной. И вдруг оживился: – Я все расскажу, только пусть ее посадят. Она жуткая! И сделайте так, чтобы меня не арестовали. Я не хочу! Я жертва шантажа! Я пострадавший!
Макс сел на стул.
– Боря, за что вас могут арестовать?
Петров оперся спиной на подушку и еле слышно произнес:
– За воровство. Она меня шантажировала.
– Кто? – не вытерпела я. – Назовите имя.
– Валя! – выпалил парень.
Мы с Максом переглянулись.
– Понимаю, вы не верите, – простонал он. – Но, честное слово, клянусь! Весенины ужасная семья.
– Ваш отец, Петр Комаров… – начал Макс. Однако Борис не дал ему договорить.
– Да, я поменял фамилию. Конечно, мне не хотелось после всего совершенного папашей оставаться Комаровым. Но я не знал, что Валя дочь любовника моей мамы!
– Верится с трудом, – вздохнула я. – Вы решили отомстить Ларисе за смерть Инны, прикинулись влюбленным юношей, обманом проникли в семью Весениных и отравили Раису Измайловну. А потом убили Валю, вместе с сестрой Яной отвезли тело в деревню, решив получить еще и миллион долларов.
– Что? – подскочил Боря. – С ума сойти… Я ничего об этом не слышал!
– Яне не удалось обогатиться, – продолжала я, – она задержана.
– Так это Янка придумала! – закричал Боря. – Вот дурочка! Она решила меня спасти, изобразить дело так, будто Валю похитили. Раз я попал в клинику и лежу там, значит, не виновен в смерти Валентины.
Макс потер затылок.
– Спокойно. А то у меня голова заболела. Хотите нас уверить, что Яна действовала одна на свой страх и риск? Придумала историю с похищением, надеясь выручить вас?
– Да, да, да, – закивал Боря. – Но она ни при чем! Янка дурочка! Это Валя шантажистка! Можно, я все по порядку расскажу? Пожалуйста!
– Начинайте, – велел Макс.
…В тот год, когда Петр Комаров взорвал автобус, Бронислав, которого все приятели и сестра Яна звали Борисом, служил в армии и страшно злился на родителей, в особенности на мать. Ну почему Инна не отмазала его от службы? Да, Петрова пристроила любимого сына в особую, расквартированную в Москве, часть, Боря проводил дома выходные и праздники. Но в остальные дни недели приходилось заниматься тупой работой под окрики сержанта и ночевать в убогой комнатушке, где жил еще один, на редкость противный парень. А придя в пятницу вечером домой, Борис чаще всего становился объектом критики матери, которая грызла сыну мозг.
– Возьмись за ум, – жужжала она осенней мухой, – смотри, как плохо жизнь начал. В институт не попал, служишь в армии. Подумай над своим поведением.
Ну и так далее, хоть в домой не заглядывай.
Справедливости ради следует отметить, что Яне тоже доставалось. Только текст был иной:
– Еле-еле удалось тебя в дерьмовый вуз пристроить. И что? Опять сплошные тройки получаешь. Надеешься всю жизнь на нашей шее просидеть?
Инна надоедала детям, а отец не ругал их. Зато он «воспитывал» жену.
Я старалась не меняться в лице, слушая парня. Мне давно стало понятно, что Петрова очень любила сына и дочь, только из-за них она терпела жестокое обращение супруга – боялась лишить Бориса и Яну материального благополучия. Отчитывала она отпрысков исключительно ради их же блага, надеялась, что брат с сестрой возьмутся за ум, перестанут бегать по клубам, вспомнят про учебу. Но младшие Комаровы хотели только веселиться. День за днем Инна сыпала замечаниями, и в конце концов добилась совсем не того эффекта, на который рассчитывала – дети возненавидели мать. Яна с Борисом мечтали о том, чтобы «вредная скандальная баба» куда-нибудь исчезла, тогда бы они смогли жить в свое удовольствие.
А потом Петр подложил в сумку жены бомбу. Инна погибла, Комаров очутился на зоне, и брат с сестрой наконец получили свободу. Совершенно не тоскуя ни о матери, ни об отце, отвязная парочка пустились в загул. Боря, правда, тогда еще служил, поэтому мог отрываться только в выходные, а вот Яна, забыв об учебе, гуляла напропалую. Когда наступило время сессии, нерадивая студентка пришла в учебную часть и заплакала на груди у доброго куратора курса, исполнила песню с одним припевом:
«Никак не могу опомниться! Вы же знаете, какая трагедия случилась в моей семье!»
Яну принялись жалеть, гладить по головке, и в зачетке прогульщицы волшебным образом появились слова «зачет» и «хорошо».
Где братец с сестрой брали деньги? Да просто бездумно тратили накопленные родителями и ощущали себя счастливыми. Единственное, что доставляло им неудобство, это звонки от Виктора Никитина, сына водителя взорванного автобуса. Парень раздобыл домашний телефон Комаровых и стал докучать им. Чего он хотел? Денег. Материальной компенсации за смерть своего отца.
Сначала Борис пытался разговаривать мирно, объяснял Виктору:
– Мы ни при чем. Все претензии к Петру Комарову, обращайтесь в суд.
Но Никитин не успокаивался, трезвонил по ночам и кричал:
– Убийцы! Живете в большой квартире, вот и продавайте ее, заплатите нам с мамой за причиненное горе!
Боря купил аппарат с определителем номера и перестал снимать трубку. Сын шофера стал звонить с других номеров. Потом привлек своих приятелей, и те тоже на разные голоса твердили про компенсацию. Пик активности Никитина и его друзей пришелся на первый-второй месяц после взрыва. Поэтому, когда с Борисом связался Юрий Приходько и стал излагать историю про Ларису, младший Комаров решил, что это очередной прикол помощников Виктора, и молча слушал его. Почему он просто не бросил трубку? Да потому, что успел убедиться: если сразу отсоединиться, Никитин и его дружки как с цепи срываются, звонки идут лавиной. А вот если дать им выговориться и еще буркнуть: «Хорошо, я подумаю», – на неделю наступает затишье.
