Итанка мягко взяла Клариссу за руку и повела куда-то. Дорога оказалась не слишком долгой: хлопнула неприметная дверь, и дождь остался позади. Темно здесь было — хоть глаз коли. Волны тепла наплывали откуда-то из глубины помещения. Женщина нашарила спички и запалила свечу. Тут Кларисса впервые обратила внимание, насколько красива ее провожатая; особенно хороши были волосы цвета темной меди. Дверь в дальнем конце помещения чуть приоткрылась. Итанка что-то торопливо сказала; ей ответил мужской голос. Из тьмы выступил широкоплечий здоровяк с переломанным носом, живо напомнивший Клариссе портового боксера Барсия. Что-то недовольно буркнув, он оглядел Клариссу с ног до головы и посторонился. Они прошли через скупо освещенный зал, абсолютно лишенный мебели, если не считать свисающего с потолка бревна, обмотанного в несколько слоев витками корабельного каната. Одетая в черное цирковое трико девочка-итанка исполняла возле него странные танцевальные па. Она то замирала в неподвижности, то вдруг оказывалась возле снаряда, слегка, как показалось Клариссе, касаясь его неким темным предметом, — и каждый раз бревно отзывалось глухим «чванк!». Плясунья не обратила никакого внимания на вошедших, продолжая свои упражнения. Проходя мимо, Кларисса вздрогнула: в руках у девочки был длинный стилет…
Следующая комната встретила их духотой. Здесь, на узких двухъярусных койках, под лоскутными одеялами спало множество народу — судя по миниатюрным фигуркам, сплошь дети. Одна из коек пустовала. Итанка жестами показала своей спутнице, что ей следует раздеться и лечь. Не смея перечить, Кларисса скинула мокрую одежду и юркнула под одеяло. Восхитительное тепло тотчас окутало ее со всех сторон. Медноволосая куда-то ушла, но вскоре появилась вновь, с маленькой пиалой в руках. Ободряюще улыбнувшись, она протянула ее Клариссе. Девочка послушно сделала глоток — и едва не поперхнулась: темная жидкость оказалась чем-то вроде сладковатого, но очень терпкого травяного настоя с чуть заметным гнилостным привкусом. В ушах сразу зашумело, в глазах возникла резь, все стало двоиться… Кларисса хотела вернуть пиалу, однако пальцы перестали слушаться; фарфоровая посудина упала на пол и, судя по звуку, разбилась. Девочка сделала попытку встать — но еле смогла пошевельнуться, тело словно превратилось в кусок тяжелой сырой глины. «Она меня чем-то опоила», — равнодушно подумала Кларисса. Девочка совершенно не испытывала страха, все эмоции как будто отключились — очевидно, это тоже было эффектом странного зелья. Она не испугалась даже тогда, когда потолок и стены тронули мертвенно-синие паутинки некросвета.
— Так-так-так! — молвил Петроний, бесцеремонно сдергивая одеяло. — Значит, это и есть наша фигурантка? Ну что ж; неплохо, Селина, весьма неплохо! По-женски изящно, я бы сказал.
— Вы можете рассчитывать на быстрое продвижение по службе — в отличие от ваших бестолковых коллег, — скупо улыбнулась Мельдана. — Кстати, что это за место?
— Школа наемных убийц, — откликнулась медноволосая. — Некоторое количество итанго обеспечило мне их покровительство на сегодняшнюю ночь.
Властительница сделала манящий пасс; из мрака выплыл черный лакированный гроб.
— Переложите ее внутрь…
— А как же Тварь? — удивилась Селина.
— Твари больше нет, кто-то или что-то убило ее… С этим еще предстоит разбираться; впрочем, свою главную задачу она выполнила.
— Как долго девчонка пробудет в таком состоянии? — внезапно поинтересовался Петроний.
— Покуда не получит противоядия. Я дала ей очень сильное средство, Властитель: если мы не поспешим — придется поддерживать жизнь в этом маленьком тельце искусственно. Да и потом потребуется длительный период восстановления.
— В таком случае не будем терять времени! — Петроний легко поднял Клариссу на руки и опустил в гроб. Запахи мускуса и сырой земли защекотали ей ноздри. Последнее, что увидела девочка, — это надвигающуюся в призрачном свете крышку.
ЧАСТЬ III
Загадка Брауде Тролле
ГЛАВА 1
Вечереет. Силуэты крыш и печных труб кажутся особенно отчетливыми на фоне нежных лиловых сумерек; весь город напоминает чуть подкрашенный акварелью эстамп. Повсюду лежит снег, пока еще тонким слоем — но таять уже не собирается. У берегов Сильферры появился первый ледок, тонкий и блестящий, словно стрекозиные крылышки. Волны то и дело отламывают его края, и льдинки с чуть слышным шорохом трутся друг о друга. Над озером стоит тихий звон. Такое бывает не каждый год — согласно приметам, это предвещает студеную зиму.
Народу на улицах почти нет. Люди побогаче предпочитают коротать время у камина, слушая уютное потрескивание дров и задумчиво любуясь игрой винных бликов в гранях бокала. Те, кто попроще, довольствуются теплом угольных печек и пивом из оловянных кружек. Изредка по улице проезжает дилижанс; закутанный до самого носа возница сутулится, пряча лицо в теплые складки башлыка.
По тротуару одиноко бредет старый фонарщик, выдыхая облачка пара и оставляя за собой неровную цепочку следов. В одной руке у него деревянная стремянка, в другой — маленькая старинная лампа: именно такие использовались раньше в его ремесле. Нынче все не то… Газокалильные фонари вытеснили старые добрые светильники на каменном масле — впрочем, и их в свой черед ждет та же судьба; скоро уже, скоро… Фонарщик тяжело вздыхает. Работа, дававшая пусть небольшой, но верный доход, грозит исчезнуть, развеявшись, словно дым. Должность упразднят… Возникшая в одночасье «Титанская Электрическая Компания» каким-то образом смогла убедить муниципалитет, и скоро дутые стеклянные пузыри повсеместно заменят уютное газовое пламя. Небось, пошли в ход все эти жуликоватые аргументы: калильные колпачки дороги, а газ ненадежен; он причина пожаров, им легко отравиться… А вслед за Уфотаффо настанет очередь других городов. Поговаривают, среди акционеров «Титанской Электрической» сплошь важные шишки, магнаты да господа из правительства. Пожалуй, так оно и есть: простым трудягам вроде него глупо ждать добра от власть имущих. Уж это-то он прочувствовал на собственной шкуре! Новомодное электричество — штука сложная, по крайней мере, так заверяют представители компании — поэтому обслуживание они целиком берут на себя. Болтают, мол, освещение теперь будет повсеместно, на каждой улочке. Глупости, конечно: обитатели окраин всю жизнь прекрасно обходятся без него… Но в центре города работы уже начались. Землекопные команды разбирают брусчатку, роют канавы под кабели, оттаивают кострами подмерзшую землю; пожалуй, такими темпами очередь скоро дойдет и до его участка… Старик останавливается у ближайшего фонаря, раскладывает стремянку и с кряхтеньем забирается по ступенькам. Да, ноги уже не те… Ноги, глаза, спина… Он открывает заслонку, нащупывает бронзовый краник подачи газа. Проклятье, как туго идет! Надо было взять флакон смазки… Скрюченные старческим артритом пальцы терзает боль. Но вот голубоватое пламя начинает лизать пропитанный патентованным составом колпачок; тот постепенно раскаляется, заливая все вокруг теплым сиянием. Еще один; хорошо — до конца улицы осталось не более дюжины фонарей…
* * *
