— Я просто спросила…
«Новенькая» — именно так называли Клариссу обитатели замка; право на собственное имя она потеряла, а другое Властители не спешили ей дать. «Новенькая так новенькая… В конце концов, какая мне разница?» — решила девочка.
Спустя несколько дней ее вызвала к себе директриса Школы, Лиодора. Идти, конечно, пришлось всей тройкой. Где располагается директорский кабинет, знали все без исключения: двустворчатая, обшитая железом дверь с торчащими головками заклепок навевала тяжелые мысли. Адель и Ирхалий остались по ту сторону, а Кларисса впервые переступила порог кабинета. Внутри была своеобычная для Школы, строго казенная обстановка: шкафы, заполненные пыльными бумагами, письменный стол и массивные кресла с высокими спинками. Сквозь зарешеченное окно сочился бледный свет. Директриса внимательно изучала некие документы. Молчание затягивалось. Наконец Лиодора прервала свое занятие и навела на девочку лорнет. Кларисса выдержала тяжелый, тусклый взгляд Властительницы. Неожиданно лицо той дрогнуло, скривившись, точно Лиодора глотнула уксуса, — судя по всему, это должно было означать улыбку.
— Садись, — предложила она. Кларисса устроилась на жестком неудобном сиденье, чинно сложив руки поверх фартука.
— Ты, похоже, всех здесь считаешь своими врагами, — без обиняков начала директриса. — Это неудивительно, однако весьма глупо с твоей стороны, Кларисса Квантикки; ведь ты — одна из нас.
— Меня привезли сюда насильно, — откликнулась девочка. — И никто не…
— Чушь! — брезгливо поморщилась Лиодора. — Твое мнение не имеет никакого значения, запомни это. Ты здесь в силу своего таланта, юная барышня; ты здесь потому, что этого требуют интересы государства — и не тебе оспаривать их! А теперь слушай меня внимательно и не смей перебивать. Очень многое в этом мире скоро изменится. Перед несущими Власть раскроются воистину невиданные возможности — а ведь даже сейчас мы умеем такое, что простые люди не способны себе вообразить. Да, Школа сурова. Мы требуем от всех воспитанников безоговорочного выполнения правил. Да, цена за любую совершенную ошибку в этих стенах высока — поэтому будущие Властители привыкают тщательно оценивать любое свое действие. Да, экзамен жесток — но жизнь порой беспощадна, и мы должны принимать ее удары, не дрогнув. Нас слишком мало, юная Квантикки; поэтому мы отказываем обладателям таланта в свободе выбора.
Кларисса дерзко подняла взгляд:
— Я прекрасно обходилась без вас!
— Этот смутьян Шарлемань задурил тебе голову! К сожалению, наши эмиссары оказались недостаточно расторопными, и семена вольнодумия успели прорасти… Это не так уж страшно; мы найдем на тебя управу, не сомневайся.
Пальцы Лиодоры — тонкие и бледные, словно вылепленные из воска, забарабанили по столу.
— Чему он успел научить тебя?! — вдруг резко спросила она.
Девочка вздрогнула и открыла было рот, чтобы ответить, — но снова вмешалась та, новая Кларисса. «Ты вовсе не обязана ей ничего говорить!»
— Мы немного занимались кулгушти…
— Ты же знаешь, я не о том спрашиваю! — нетерпеливо перебила Лиодора. — Выучил ли он тебя манипулировать Властью?! Впрочем, будет лучше, если я выясню это сама…
Директриса засунула руку под стол и чем-то щелкнула там. Обтянутые войлоком железки, с лязгом выскользнув сзади, плотно сжали грудь и талию девочки, намертво приковав ее к креслу. Кларисса испуганно вскрикнула; в тот же миг бумаги на столе зашевелились, посыпались на пол — и из столешницы выдвинулись два высоких стеклянных цилиндра в решетчатой оплетке. Полыхнуло синим.
Девочка приготовилась отразить нападение; отвести от себя невидимый удушливый вал, обратить его вспять — однако Власть Лиодоры оказалась совсем иной. Сотни ледяных ручейков просочились сквозь защиту Клариссы, сливаясь в единое целое где-то внутри, заполоняя, затопляя тело… Паника охватила все ее существо; девочка словно оказалась в узком темном колодце — а вода все прибывала и прибывала… Она не знала, что противопоставить этой силе, как с ней бороться — но в следующий миг это стало неважным, ибо холодные потоки сомкнулись над ее головой. Что-то с силой рвануло девочку вниз, в глубину, и там началось самое страшное. Лицо Лиодоры надвинулось, расплылось безобразной кляксой, утратив всякое сходство с человеческим обликом… Страшная, заросшая водорослями обитательница глубин висела в толще вод, таращась сквозь нее пустыми глазами и чуть заметно шевеля какими-то перепонками. Директриса не двигалась с места — но в то же время что-то делала с ней, что-то чудовищное и противоестественное… Казалось, это продолжается целую вечность. Наконец воды схлынули, оставив после себя озноб и странную тяжесть во всем теле. Когда Кларисса пришла в себя, железные обручи больше не удерживали ее в кресле, и письменный стол директрисы выглядел как обычно — лишь рассыпанные по полу бумаги напоминали о случившемся. Лиодора криво улыбалась, глядя на воспитанницу с неким странным удовлетворением.
— Теперь можешь идти. Ступай же!
Девочка встала и слегка пошатнулась — колени были словно ватные.
— Постой, — уже в дверях окликнула ее директриса. — Отныне имя тебе — Одэтта; то, другое — забудь.
«Это не мое имя!» — хотела возразить девочка; но горло словно бы сдавила невидимая длань, а другая легла на макушку и с силой надавила, принуждая сделать реверанс.
* * *
Двое путешественников ввалились в харчевню вместе с волной холодного воздуха. Владелец хмуро смерил их взглядом: жилистые, оборванные, заросшие до самых ушей нечесаными бородами, в пропахшей дымом костров одежде, путники больше всего смахивали на лихих разбойничков прежних времен.
— Хозяин! Кружку горячего вина с гвоздикой и перцем! — прохрипел один, тяжело облокачиваясь о темную, пятнистую от пролитых напитков стойку.
— Мне тоже. И мяса, жаркого или что там у тебя есть в печи, да поживее! — поддержал его второй.
— Мяса? — задумчиво переспросил харчевенщик. — Мяса, значит… А деньги у досточтимых господ имеются?
Хриплоголосый пошарил в кармане и тяжело припечатал к доске горсть серебряных квадро.
— Комната отыщется свободная?
— Сделаем… — Хозяин еще раз внимательно осмотрел путников. — Видно, господа давненько не бывали в Уфотаффо?
— Тебе что за дело? — нахмурился хриплый.
— Угадал! — белозубо улыбнулся другой, слегка пихнув товарища в бок. — Ну и?
— В столице нынче объявлен комендантский час. Шляться после полуночи с этой штуковиной — не лучшая идея… — Харчевенщик с откровенной усмешкой кивнул на котомку одного из гостей: оттуда торчала изогнутая рукоять гранпистоли.
— Комендантский час… Только этого нам не хватало! — буркнул Атаназиус, усаживаясь за грубо сколоченный стол, подальше от единственной на все помещение керосиновой лампы.
— Перемены, перемены… — вздохнул Куяница. — Обычно в это время здесь было полно народу: картежники, жулье, контрабандисты и прочая милая шваль… Я надеялся встретить пару-тройку добрых знакомцев.
