— Нет, я в старом пока. Лучше давай просто пройдемся.
Они зашагали рядом. На периферии уровня чаще попадались не водители, а техники из обслуживающего персонала в промасленных спецовках. Рядом, за стеной, гудели моторы, выл какой-то механический агрегат. Обслуга с начальством и аномалами не контактирует, здесь нравы проще и свободней, Титор слышал обрывки разговоров, кто-то смеялся в соседнем боксе. Потом голоса снова стали сосредоточенными — мужики вернулись к работе.
Он коснулся плеча Малькова, с вопросительным выражением повел рукой вокруг. Бывший заместитель, понимающе кивнув, задумался ненадолго и сделал приглашающий жест. Они пересекли гараж, свернули под лестницу, и Мальков набрал код на замке в железной двери. Потом была вторая, запертая на обычный замок… Наконец зашли в кладовую, которую он открыл своим ключом. Титор знал, откуда Мальков знает шифры, откуда у него ключи. В заместители к Ивану Степановичу тот попал из помощников Велемского, бывшего начальника внутренней охраны. Велемского убил при попытке к бегству аномал, тот самый, что оставил шрам Титору. Насколько Иван помнил, Мальков тогда ведал сеткой внутреннего наблюдения, а еще в его обязанности вменялся контроль внутренних постов.
— Это «глухой угол», — пояснил Сергей, включив свет и прикрыв дверь. — Вверху камер и микрофонов меньше, но на уровнях ими утыкано почти все, хотя есть небольшие сектора вроде этого… В общем, здесь можно говорить.
— Как тебе под Диной?
Титор огляделся. К бетону крепились железные полки, на них лежали кофры и коробки, все темно-зеленое, с крупной белой маркировкой. Редко используемое оборудование, а может, пустая тара, которую по инструкции нельзя списывать, а надлежит утилизировать в строгом порядке.
— Боюсь, не сработаемся, — вздохнул Мальков в ответ на его вопрос. — Она недоброжелательно относится ко мне и сразу показала это. Иван Степанович, если честно, у меня много дел. О чем вы хотели поговорить?
— В КАСе идут какие-то тайные игры, и я хочу выяснить, в чем дело. Ты ведь плотно занимался камерами наблюдения?
Мальков не удивился неожиданному вопросу — у Титора даже сложилось впечатление, что бывший заместитель догадывается, о чем пойдет речь.
— Да, Иван Степанович. И в свое время настраивал первую сетку, которую потом переделали по приказу Директора.
Титор кивнул:
— Поэтому и говорю с тобой. Та сетка частично демонтирована, частично включена в новую. Насколько знаю, одна из претензий Манохова была — видеокамеры в кабинетах руководства. Даже то, что их мог отключить сам Директор, его не устраивало. Теперь камеры в его кабинете нет?
— Нет, Иван Степанович.
— А может, осталась, но ты просто отключил ее?
— Она снята, даже провода из коммуникационного туннеля в стене вытащили.
— Можно каким-либо способом наблюдать за кабинетом и слушать разговоры в нем? В кабинете Манохова и, желательно, Дины?
Мальков молча глядел на бывшего шефа. Положение понятно — Титор теперь может только просить, не приказывать. И то, что он предложил сейчас… Если Сергей донесет на него, Титору конец, пусть даже доказательств не будет.
Наконец Мальков ответил:
— Нет, работу камеры не восстановить никак. Но… В общем, есть одна идея. Сделаю, что смогу. Давайте встретимся через… Нет, давайте лучше завтра, перед службой. Восемь утра, хорошо? Где-нибудь недалеко от здания, но не рядом, чтобы нас случайно не заметили.
— Стоянка за торговым центром, та, что возле остановки?
— Думаю, вполне подойдет.
Они покинули кладовку и, кивнув друг другу, разошлись в разные стороны. По дороге к лифтам, разминая на ходу сигарету, Титор вспомнил о сбежавших аномалах. Интересно, куда они подались? Где прячутся?
* * *
Легендарная компьютерная игра «Сталкер» и серия книг по ее мотивам породили молодежную субкультуру со своим сленгом, символикой, сайтами, сетевыми форумами и многим другим. Если верить адептам этого культа, ночью в Зоне отчуждения неспокойно. Светятся таинственные огни на Свалке, горят глаза ночных мутантов, шелестит трава под мягкими лапами… И разносятся бородатые анекдоты да негромкие песни под гитару вокруг редких костров, у которых сидят сталкеры — отважные бродяги Зоны, собирающие «хабар», чтоб заработать на хлеб насущный.
А на самом деле все не так. Ночью в реальной, не выдуманной Зоне тихо, мирно, спокойно. Редко-редко проедет ночной патруль да повернется с боку на бок в своем схроне одинокий «самоход», незаконно проникший за Периметр просто ради приключений, ради того, чтобы почувствовать себя «не таким, как все». А может, и по какой-то другой, но вряд ли особо возвышенной или романтичной причине. Нет в настоящей Зоне ни мутантов, ни аномалий, ни сталкеров, и охраняют ее не грозные военные, а обычные менты и «погранцы».
Сейчас, в последнюю ночь небывало теплой зимы, здесь совсем тихо. Темно, лишь светится занавешенное окошко в доме на краю заброшенного поселка под названием Новошепеличи.
…В доме, где обосновались аномалы, были кухня, две комнаты и кладовка. Рабочая печка плюс буржуйка. Тепло и даже есть свет. Тускло, с перебоями, но лампочки горели — уже хорошо.
Ксюха спала в одной комнате, Артур в другой, Мишка устроился на печи в кухне. Яну разместили с Ксюхой, а Стасу выделили большую кладовку.
Когда они пришли, Яне нездоровилось, да и он сильно устал после тревожной ночи и дневного перехода. Артур объявил, что обо всем поговорят завтра, они наскоро поели (Яна отказалась, сразу отправилась спать) и разошлись.
Стас поворочался-поворочался и понял, что не заснет. Мозг взбудоражен, только закроешь глаза — перед тобой пляшут волны, которые бились в борта теплохода, мелькают лица людей, машины, камни мостовой Андреевского спуска, в ушах стоит гул церковного колокола… да еще храп этот.
Он встал, вышел на кухню. Бледный свет луны лился в окно. На печке, поверх которой валялись ватники и одеяла, дрых пузом кверху Мишка. Левая рука и нога свесились, толстяк храпел, приоткрыв рот. Все ему нипочем, счастливый человек, Стас бы тоже хотел уметь так легко, без напряга относиться к жизни…
А снаружи стояла тишина, какой в городе не бывает никогда. Мертвая тишина, гробовая.
Он потянул носом воздух — чуть сладковато пахнет сигаретами… Ну да, ясно, кто это.
Из-под двери комнаты, которую занял Артур, пробивался свет. Поскрипывая растрескавшимися, окривевшими от сырости и времени досками пола, Стас подошел и тихо постучал.
— Заходи, — сразу донеслось изнутри.
Это комната выглядела аккуратней других, даже занавесочки висели на окнах. Кровать застелена чистым одеялом, по стенам — полки с потрепанными книгами, оставшимися от прежних хозяев дома. На столе стоял включенный ноут, от которого один провод шел к трещине в стене, а второй, потоньше, к дыре в потолке.
В кресле, закинув ноги на угол стола, сидел Артур: в одной руке — длинная сигарилла, в другой подвешенная за нитку треугольная проволочная рамка. Она медленно проворачивалась.
