Он говорил в трубку красного телефона. Мальков уменьшил громкость, но через наушник Титор слышал каждое слово:
— …Да, жду вас! Прямо сейчас? Но… Нет-нет, конечно, просто я полагал, что приеду к вам, а не вы сюда… Ах, по дороге? Вертолет? В вашем распоряжении около двадцати минут, я понял. Секретность… Никого на крыше, мы здесь все организуем, никаких проблем. Жду с нетерпением!
Директор положил трубку и подался вперед, почти исчезнув из поля зрения, — должно быть, потянулся ко второму телефону. Донесся его голос:
— Света, Титора ко мне… Нет, стоп! Позови Караулова. Быстро — чтобы прямо сейчас был здесь.
Мальков, повысив голос, снова заговорил — мол, надеется, что Ивану Степановичу на новом месте понравится, и им, возможно, еще удастся поработать вместе.
Директор опять целиком попал в поле зрения. Его массивное кожаное кресло на колесиках, как понял Титор, стояло не прямо за столом, а было сдвинуто вбок; веб-камера лэптопа, направленная в ту же сторону, шефа снимала отлично, а вот кабинет просматривался плохо.
В дверь постучали.
— Входи быстрее! — бросил Директор.
— Вызывали, Георгий Сергеевич? — произнес невидимый Караулов.
— Через пятнадцать минут на крышу опустится вертолет с важным человеком на борту. На крыше никого не должно быть, гостя с охраной провести ко мне в кабинет. Пусть твои люди уберут служащих с лестницы на тридцать… нет, на сорок минут. С лестницы и части коридора, который между нею и моим кабинетом. Сам встретишь вертолет на крыше, но близко не подходи, просто покажи гостям, к какой двери идти. Что ты на меня уставился? Та лестница, что ближе всего к моему кабинету, угловая!
— Я понял, Георгий Сергеевич, — проговорил старший оперативник растерянно. — Но только почему я, а не Барцев… то есть теперь уже Титор — это ведь его…
— Все сделаешь ты! — отрезал Директор. — А Титор пусть ходит и посты проверяет. Будут вопросы — это мой личный приказ! Через десять минут чтобы все было готово! Выполняй!
— Так точно!
Шаги стали удаляться, и Манохов окликнул:
— Да, Караулов! Зайди в операторскую, прикажи отключить все камеры на крыше и угловой лестнице. Слышал? Чтоб никаких записей, пока вертолет снова не взлетит!
— Но старший по дежурной смене не…
— Передашь — мой личный приказ!
— Так точно, Георгий Сергеевич!
Мягко стукнула дверь.
Титор понял, что все это время сидел с напряженной спиной, подавшись вперед, и расслабил плечи. Покосился на Малькова, тот сказал:
— Пожалуй, я пойду, Иван Степанович. Удачи вам.
Положив наушник на стол, он направился к двери. На мониторе Директор встал и пропал из поля зрения.
Мальков кабинета не покинул. Хлопнул дверью, чтобы звук донесся до скрытого микрофона, если, конечно, тут была прослушка, тихо вернулся и взял наушник. Конечно, ему тоже любопытно, что за встреча намечается… Титор кивнул на стул у стены, чтобы Мальков поставил его ближе к столу и сел, но бывший зам покачал головой.
Манохов что-то делал в своем кабинете — в наушнике раздавались стук и звон. Мебель он там, что ли, двигает и бутылки из бара достает? Сам, даже секретаршу не позвал.
Кто-то торопливо зашагал мимо кабинета, потом несколько человек направились в другую сторону — это Василий поднял на ноги оперативников. Вообще-то, происходящее целиком подпадало под ответственность начальника службы внутренней безопасности, и то, что Манохов не позвал Титора, о многом говорило. Его отодвигали, постепенно отстраняли от дел… Так он скоро на место Караулова попадет, а то и к Васе в помощники.
Мальков, стоящий немного позади, коснулся плеча Титора и, когда тот оглянулся, показал вверх, откуда доносился приглушенный рокот — к зданию КАСа подлетал вертолет.
Иван Степанович Титор с удивлением понял, что охвачен азартом. Как тогда, до ранения, оставившего шрам на его лице. Движения стали быстрее, резче, он чувствовал себя моложе и, как гончая, шел по следу, раскручивая дело.
Мальков щелкнул пальцами. Это был настолько нетипичный для него жест, что Титор поднял бровь.
Бывший зам сунулся к его включенному компьютеру, нагнувшись, уставился в большой плоский монитор и положил руки на клавиатуру.
Среди нескольких окошек всплыло еще одно — для пароля. Мальков ввел его, принялся разворачивать новые окна. В каждом было видеоизображение, и вдруг Титор понял — они идут с камер наблюдения! Бровь его поднялась еще выше. Стало быть, в кабинет начальника внутренней охраны сигналы могут поступать параллельно с главной операторской? Но Мальков откуда об этом знает? И как он…
Все окошки погасли, кроме одного, которое Мальков развернул на весь экран.
Там была крыша с необычного ракурса — камера находилась в углу, где-то под бордюром, примерно в метре над поверхностью. Наклонившись к уху Титора, Мальков прошептал:
— Камера из старой сетки. Тогда ее не демонтировали, только отключили, и я оставил путь к ней… как чувствовал, что понадобится.
Шел мелкий дождь. На середину крыши опускался небольшой темно-зеленый вертолет, мелькали серые лохмотья поднятого винтами сора, дождевая капля попала на объектив и сползла, оставив след, в котором изображение слегка расплывалось. Далеко в стороне маячила массивная фигура Караулова.
Шасси коснулось бетона, лопасти вращались все медленнее. Они еще не остановились, когда дверца в выпуклом боку сдвинулась и наружу выпрыгнули шестеро мужчин в костюмах и черных кожаных куртках. За ними из вертолета выбрался некто в длинном сером пальто, охранники развернули над ним зонтики, обступили со всех сторон. Василий издалека показал направление, и группа устремилась к раскрытой двери. Двое охранников, опередив остальных, нырнули в проем.
Когда все гости покинули крышу, Вася, потоптавшись на месте, пошел за ними. Титор вопросительно оглянулся на Малькова, и тот пожал плечами. Как и бывший шеф, он тоже не понял, что за персона прибыла в КАС. Хотя не оставалось сомнений, что это создатель Комитета, таинственный Куратор, по каким-то причинам очень заинтересованный в исследовании аномалов.
Крыша опустела, и Титор в кресле развернулся к лэптопу Малькова. По экрану проплывали темные волны, изображение исчезло. Мальков защелкал клавишами, восстанавливая прием сигнала. Он волновался, закусил губу, но молчал. Наконец удалось настроить картинку…
Директор вернулся в свое кресло, оно сдвинулось, и в кадре оставался лишь его край. И все равно было понятно, что он сидит не вальяжно раскинувшись, а выпрямив спину и сложив руки на коленях, будто провинившийся школьник.
В наушниках зазвучал голос:
— Как вы называете ее… Сущность? Георгий, мне казалось, я поставил четкое, ясное задание: контакт между Сущностью и Суггестором, то есть этим вашим Жрецом должен быть организован в определенный срок, день в день, час в час. А Жрец до сих пор не найден.
