Высокий протянул лопату, они стали сгребать мусор и швырять в вагонетку, не глядя. Альбинос выбрался из укрытия и медленно двинулся к работягам, стараясь держаться ближе к стене. Они не слышали его шагов — под лопатами громко шуршал мусор.
Вдруг высокий оттянул маску, сплюнул и объявил:
— Ну все, слышь, Лымарь, хорош бросать. Надоело. Давай все–таки с Ромулюсом поговорим, чтобы ночью больше сюда не отправляли.
Он кинул лопату под ноги.
— Ну ладно, — согласился тот, которого назвали Лымарем. — Только давай по дороге решим, как говорить с ним будем. А то подумает, что мы наглеем, и отправит в депо вместо Серга с Кимом в некрозе замеры делать да бреши в стенах конопатить.
Он начал поворачиваться лицом к туннелю.
Альб прыгнул, отведя руку с магазином в сторону, и врезал Лымарю по уху. Голова в маске дернулась, Альб ударил работягу локтем в живот и бросился на второго.
Тот, успев отступить на шаг, выхватил спрятанный за голенищем нож и сделал выпад. Широкое лезвие, вспоров куртку Альба, больно пересчитало ребра слева. Мигнула зеленым светом силовая броня. Но удар оказался таким сильным, что Альбинос отшатнулся, машинально прижал руку к несуществующей ране и тут же получил кулаком в челюсть.
Перед глазами вспыхнули яркие звездочки. Второй удар опрокинул Альба на спину, его придавили к полу, крепкие пальцы вцепились в шею. Альбинос уже ничего не видел, хрипел и задыхался, скребя ногтями по бетону.
Вдруг хватка ослабла, на грудь перестали давить. Он жадно вдохнул, закашлялся и перевернулся на живот. Отдышавшись, поднял голову. Рядом стояла старуха, в руке у нее была палка, с погнутым о затылок работяги гвоздем.
— Ты как? — пробормотала Кажука. — Живой еще?
Альбинос с трудом поднялся.
— Ты почему решила мне помочь?
— Ты добрый, — задумчиво ответила старуха, словно она и сама была удивлена этому поступку. — Говорил с Кажукой, не бил, а мог бы.
— Я не добрый, — возразил Альбинос. Его мутило — стены, бассейн, все сумрачное пространство мусоросборника плавно вращалось вокруг.
Старуха забралась на кучу мусора и села там, наблюдая за ним. Альб медленно опустился на колени и принялся раздевать убитого старухой работягу.
* * *
Кладовщика трясло от страха, он то и дело оглядывался на Белоруса, который пихал его стволом автомата в бок. Слева от старика шагал Разин, Туран немного отстал, прислушиваясь к звукам, доносившимся с лестницы, что вела на склад. Компания шла по широкому коридору с глухими стенами, все сняли маски, потому что на третьем уровне вонь совсем не чувствовалась.
— Далеко еще? — тихо спросил Разин.
Кладовщик остановился, поднял дрожащую руку.
— Отвечай, сколопендра! — шикнул Белорус и ткнул его стволом в спину. Тим все еще не мог отойти после смерти спасшего его Илая.
Кладовщик указал на потолок, где в неприятном красном свете аварийного освещения виднелась матово–черная полусфера. До нее было шагов десять.
В следующий миг Разин бросил обрез на пол и вскинул левую руку.
— Подтверждаю необходимость уничтожения! — крикнул он. — Обращение к Аналитику — отказ! Смена носителя — отказ! Подтверждаю необходимость уничтожения! Подтверждаю угрозу носителю! Подтверждаю необходимость уничтожения!
Он вспомнил чью–то мать и успел повторить: «Подтверждаю необходимость уничтожения! Уничтожить цель!», — когда колпак под потолком провернулся, и на них уставился короткий ствол автоматического пулемета.
Загрохотали выстрелы. Пули отшвырнули кладовщика на Белоруса, успевшего шагнуть ему за спину. Зацепили Разина. Туран упал. Стрекот пулемета оборвался, и он поднял голову. Белорус сидел на полу, сжимая плечо, между пальцами сочилась кровь. Перед ним, раскинув руки, навзничь лежал кладовщик — пули изуродовали его лицо, продырявили комбинезон на груди. Разин прижимался спиной к стене и тяжело дышал. На месте колпака под потолком зияло вытянутое черное отверстие. Автоматический пулемет и фрагмент плиты перекрытия исчезли, словно их и не было никогда.
— Вот так, — выдохнул Тим, криво улыбаясь. — Зацепило старину Белоруса.
Окровавленной рукой он достал нож и попросил:
— Тур, распори мне рукав и перетяни, пока охрана сюда не набежала. Теперь и так ясно, что Губерт этот знает про нас. Обманул кладовщик насчет видео… как их там?
— Камер, — подсказал Разин и опустился на пол.
Туран приблизился к Белорусу, который снова заговорил:
— Эй, Разин, а ты этой своей штуковиной, от которой стены исчезают, можешь весь остров разнести?
Срезав рукав, Туран быстро осмотрел рану и принялся накладывать жгут.
— Нет, — ответил Разин и засопел, стаскивая через голову бронежилет. — Музыкант, наверное, смог бы. А я… Нет, не хватит сил.
Скинув бронежилет с вмятинами от пуль, он потер ладонью грудь и прокашлялся.
— Жаль, — Белорус скривился, когда Туран затянул узел на плече. — Жаль, что Музыканта с нами нет.
С лестницы донесся топот ног и голоса.
— Вперед, — скомандовал Разин, поднимаясь. По его бледному лицу струился пот, взгляд блуждал. — Туран, прикрываешь сзади. Я иду первым.
Он неуверенно шагнул в коридор и схватился за стену.
— Нет уж, — возразил Тим и встал, опираясь на плечо Турана. — Я — первым, а все за мной.
— На потолок поглядывай, — бросил Туран, поворачиваясь к лестнице.
Вскоре они уперлись в бронированную дверь, и Белорус спросил:
— Что дальше?
— Отойди, — велел Разин.
Вид его Турану совсем не нравился: веки набрякли, белки сплошь в красных прожилках полопавшихся сосудов, на лбу пот.
— Назад поглядывайте, — сказал Разин, шагнув к двери.
Туран с Белорусом, встав плечом к плечу, подняли автоматы, и тут из динамика под потолком раздался скрипучий голос:
— Лучше не делай этого, Егор. Устройства доминантов разрушают нервную систему, твои реакции притупляются, организм обезвоживается…
— Заткнись! — бросил Разин и протянул руку к Двери.
— Подумай хорошенько, Егор. Я очень не рекомендую тебе долго находиться в контакте с…
Пространство между рукой Разина и дверью сморщилось, раздался хлопок, и кусок коридора исчез, а потом возник заново — но уже не такой, как прежде. Бронированная дверь пропала, на ее месте была круглая дыра с идеально ровными краями. За ним виднелась небольшая комната и еще одна дверь.
Разин, тяжело дыша, полез в проделанную сингулятором дыру.
— Давай за ним, — Туран кивнул Белорусу, — а я здесь прикрою.
В конце коридора показался силуэт, и Туран, не целясь, выстрелил. Взвизгнули пули, высекая искры из бетона. Силуэт исчез за поворотом.
