Киборг задумчиво крутил распятье.
– Это накопитель, – произнес он после раздумий.
– Накопитель чего? – нахмурился Вик.
– Информации.
– Как это?
Георг почесал бороду, развернул распятье обратной стороной к Вику.
– Видишь, тут разъем. – Он коснулся пальцем плоского выступа, обрамленного медным прямоугольником.
– И что?
– Особый разъем, который включает накопитель, если подсоединить его к особому устройству.
– Что за устройство?
– Вычислительная машина.
– Откуда знаешь? – У Вика пересохло во рту, хмель почти выветрился, голова пошла кругом от вопросов.
– Я не помню своего прошлого, – вдруг сухо сказал Георг, возвращая распятье. – А про это… просто знаю. – И пожал плечами.
– Что такое вычислительная машина? – Обмотав шнурком распятье, Вик снова уселся на верстаке.
– Сложный механизм, в двух словах не расскажешь, – неохотно произнес киборг, явно потерявший всякий интерес к разговору. Его взгляд на миг затуманился, зажмурившись, Георг потер ладонями лицо, потом резко встал. – Ну где этого сорванца носит? Ночь на дворе, поди, ужин давно остыл… – Георг на ходу натянул куртку, подпоясался и наглухо застегнул высокий ворот. Прошел к воротам, постоял, направился к прессу, не дойдя, развернулся и пошагал обратно.
«Почему киборг вмиг изменился? – задумался Вик. – Весь день был приветлив, сильно выручил на заставе, когда они с Бяшкой подкатили на сендере к лагерю и с этим Игнатом из Южного братства базарили, потом с Егорычем договорился. Готов к себе в мастерскую поселить. А сейчас нос воротит, разговаривать не хочет».
Вик взглянул на распятье. Накопитель информации. «На-ко-пи-тель», – повторил он про себя, едва шевеля губами, пробуя слово на вкус. Какой информации? Как можно во что-то маленькое поместить… Нет, тут надо по-другому мыслить. Георг сказал про вычислительную машину. Что она вычисляет?.. Он оглядел мастерскую. Дробильный пресс, сварочный аппарат – тоже машины, но они имеют другое назначение… Опять не так. Тупик. Был бы жив отец, он непременно объяснил бы, у него всегда были ответы на все вопросы.
– Пойдем, – долетел с улицы Бяшкин голос. – Пойдем, говорю. Никто тебя там не тронет. Они знаешь какие механики, ого-го! Что угодно починят.
Георг быстро подошел к воротам.
– Где тебя носит, мелкий раз… бойник, – все-таки закончил он и отступил на шаг.
На пороге появился Бяшка с котелком в руке, откуда поднимался пар. Мастерская быстро наполнилась запахом вкусного варева. Другой рукой он крепко сжимал ладонь девушки. Она была чуть выше него, с волнистыми черными волосами, собранными в хвост на затылке, одета в курточку из дубленой кожи с маленькой кобурой на узком ремешке, кремовые штаны из плотной ткани и светло-коричневые сапожки. Увидав полуголого, к тому же чумазого Вика, она смущенно прикрыла раскосые глаза рукой и хихикнула.
Георг обернулся:
– Накинь что-нибудь.
Вик, не шелохнувшись, смотрел на девушку. Она была изящна.
Киборг шагнул к нему, заслонив обзор, толкнул легонько в грудь и зашипел:
– Очнись, Вик. Это дочь самого Сельги Инеса.
– Чья дочь? – Вик выглянул из-за плеча Георга, пытаясь вновь встретиться с девушкой взглядом, сознавая, что Георг прав, надо бы одеться. Но ноги приросли к полу; он не хотел терять девушку из вида.
Киборг не выдержал, схватил его под локти, развернул и со словами: «Халат хотя бы накинь», – пихнул к верстаку.
Пока он одевался, Бяшка повел девушку по мастерской, рассказывая с важным видом о назначении агрегатов. Георг протер и без того чистый стул, переставил ближе к воротам и сказал:
– Садись. Устала с дороги?
– Спасибо, дядя Георг, – девушка опустилась на стул. – Немного.
Она украдкой глянула на Вика и улыбнулась.
– Приехала с отцом? – спросил Георг. Поймав Бяшку за руку, шепнул тому, чтобы встал к верстаку и не путался под ногами.
– Да. На нефтяном заводе так скучно… Все постоянно чем-то заняты. В Капотне не так, как в Москве, вот я и напросилась. Отец сейчас в настроении, ваш старшина…
Она наклонила голову, коснувшись пальцем лба над переносицей, слегка нахмурилась.
– Егорыч, – подсказал Бяшка и прикусил язык, когда Георг сурово посмотрел на него.
– Да. – Девушка подняла взгляд. – Ваш Егорыч сообщил, что вы наладили пресс, бассейн готов к посевной. Отец очень доволен бурильщиками.
Киборг покивал, быстро проверил, хорошо ли застегнут ворот на шее, одернул полы куртки.
– А что же тебя… – Он опять оглянулся на Бяшку. Видимо, появление девушки в столь поздний час не совсем обрадовало Георга, чего нельзя было сказать про Вика. – Что привело к нам?
– Вот этот лопоухий сорванец.
Она звонко засмеялась, запрокинув голову. Бяшка фыркнул, и Вик понял, что все это время улыбается в ответ. Какой приятный у нее голос. И почему Георг так суетится? Что такого, если к ним на огонек заглянула дочка Сельги Инеса?
– На самом деле, – заговорила девушка, поправив выбившуюся прядь, расстегнула кобуру, – вы почините это?
Протянув киборгу маленький серебристый пистолет, она с любопытством уставилась на Вика.
– Дядя Георг, у вас появился помощник?
– Да. – Киборг выщелкнул магазин. – А что с ним не так?
– С кем? – Девушка повернулась на стуле. – А, с пистолетом… не стреляет.
Сам не зная почему, Вик шагнул к Георгу, отобрал у него пистолет и, вернувшись к верстаку, быстро разобрал. Ударник оказался спилен. Странно, зачем таскать с собой оружие, которое нельзя пустить в дело?
– Мне нужен день, – уверенно заявил он, – чтобы починить пистолет.
За воротами раздались голоса.
– Меня уже ищут. – Дочь Сельги Инеса поднялась со стула. – Значит, завтра?
Она смотрела на Вика своими раскосыми темными глазами, и у того приятно кольнуло в груди. Ладони стали теплыми, по плечам пробежала легкая дрожь.
– Завтра. – Получилось как-то хрипло, Вик не узнал собственный голос. Вдохнув, добавил: – Завтра все будет готово.
Улыбнувшись, она кивнула и молча вышла из мастерской.
Глава 5
Идти в одежде было неудобно. Плотные штаны из брезента терли яйца, Крум морщился, поглядывая на остальных следопытов, шагавших впереди. Похоже, им также не по себе от того, что их заставили напялить человеческие шмотки. Как люди столько тряпок на себе таскают? Длиннополые накидки, которые Ежи обозвал плащами, стесняли движения рук, тело под ними сильно потело. Стоян постоянно двигал плечами, ткань одежды на его спине натянулась, он с радостью бы распорол ее по шву, чтобы тот не впивался в хребет. В тяжелых, намазанных черным кремом сапогах, не получалось шагать тихо. Ребристая несгибаемая подошва с массивным каблуком бухала о землю, Круму казалось, что их отряд двигается громче стада пьяных манисов, обожравшихся побегов мамми в сезон Большого солнца. К тому же вакса на сапогах воняла хуже кохара, перебивая все окружающие запахи. Ежи сказал, что люди мажут ей обувь, чтобы та не промокала и блестела на солнце, что это отличительный знак опрятного человека, следящего за своим внешним видом.
