Как и я ему. Он направил ружье мне в голову. Я попытался встать. Мимо пробежала Эви. Небоход выстрелил.
Егор Разин вскинул согнутые ноги и врезал ему сбоку по ребрам с такой силой, что охранника отбросило на Ягора. Пуля улетела куда-то в сторону.
Первый охранник встал на колени, одной рукой за ремешок подтягивая к себе лежащее между нами ружье, а другой пытаясь вытащить кинжал из плеча. Эви залепила интенданту Ягору такую оплеуху, что он едва не упал.
Я тоже поднялся на колени и кулаком ударил охранника по ране. Он вскрикнул от боли, закатив глаза, повалился на спину. Второй, упавший после пинка Разина, вскочил и бросился прочь. Я схватил ружье, направив его на Ягора, улепетывающего вслед за небоходом. Эви склонилась над креслом, раскручивая винты.
Боек лишь щелкнул, когда я вдавил спусковой крючок – после каждого выстрела эти ружья надо было перезаряжать.
Ягор и охранник, сбежав по настилу, пропали из виду.
Я выпрямился, подобрал второе ружье, проверил – там был один патрон. Кинжал все еще торчал из плеча потерявшего сознание охранника; я достал его и, вытирая клинок о штанину, подошел к креслу.
У Разина были в кровь разбиты нос и губы, сильно распухло правое ухо, на скуле кровоточила глубокая ссадина. Эви сунула ему в руку грязный платок, и глава Меха-Корпа стал вытирать кровь.
Побои, впрочем, не сделали его ни более разговорчивым, ни менее деятельным. Скомкав и отбросив платок, Разин обежал кресло и выглянул через ограждение. Мы с Эви встали рядом, я передал ей кинжал.
Ягора с охранником видно не было – убежали за стеллажи. В пещере что-то происходило, на другой ее стороне сновали люди в синем, некоторые бежали к авиеткам. С балкона я смог хорошо разглядеть, что и как здесь расположено. Пещера имела овальную форму, балкон находился ближе к узкой стене, а вместо противоположной была арка с огромной дырой. Под нами шли стеллажи, правее лежали корпуса разобранных авиеток, потом целые машины, а за ними – пустое пространство и арка.
– Вы знаете, как отсюда выйти? – спросил я.
– Там есть лестницы наверх. – Эви ткнула пальцем в ближнюю стену, у основания которой темнели проходы.
– Лестницы? А на каком мы расстоянии от поверхности? Спускались долго… Нас догонят, пока будем подниматься.
– Надо прорываться к лифту, – решил Разин. – К тому, в котором спустились сюда. За мной!
Он побежал к настилу, тяжело бухая большими черными ботинками по камню, на ходу бросив:
– Заряжены?
– Один патрон! – крикнул я, догоняя его.
– Дай мне!
Я не стал спорить – ясно было, что Разину довелось побывать во всяких заварушках и, наверное, опыта у него было побольше моего.
Чтобы попасть к лифту, нам надо было пересечь всю огромную пещеру поперек, миновав несколько рядов стеллажей, длинные железные столы, где лежали оставленные ушедшими отдыхать рабочими инструменты и детали от авиеток, пробежать мимо нескольких железных бочек с топливом. Дальше была стена, вдоль которой к темной квадратной дыре в далеком своде уходили штанги.
– Клети нет! – крикнул я, когда мы сбежали с настила. – Лифт вверху где-то!
– Снизу можно вызвать! – крикнул Разин.
– Вызвать? Как это – «вызвать»?
Впереди между стеллажами замелькали вспышки, и Разин метнулся вбок. Он сбил с ног Эви, оба упали, цыганка возмущенно завопила, голос ее заглушили выстрелы и визг пуль, проносящихся рядом. Я бросился на пол и пополз к железному столу, за которым укрылись спутники.
Раздался топот ног – спереди, перекрыв путь к лифту, бежали люди в синем.
– Сюда! – гаркнул Разин из-за стола. – Обойдем их!
Волоча за собой Эви, он полез за гору деревянных ящиков. Люди Ягора были уже совсем рядом. Когда я вскочил, бегущий впереди поднял пистолет, но за ящиками бахнуло ружье, и пуля отбросила его на человека, несшегося следом. Они упали, третий зацепился за них и тоже свалился на пол, только это и позволило мне избежать теплой встречи с братскими объятиями.
Я влетел за ящики в тот момент, когда Разин и Эви выбежали из-за них с другой стороны. С той стороны, где осталась торцевая стена пещеры, тоже появились «синие» – они взяли нас в полукольцо и гнали к той части зала, где была арка.
По всей пещере началась суматоха – но, кажется, она лишь частично была вызвана погоней за нами. Лучи прожекторов сновали из стороны в сторону, скользили по своду и стенам. Небоходы садились в авиетки и вылетали наружу. Оттуда доносился стрекот пулеметов, иногда широкий луч простреливал темноту – это вниз направляли один из прожекторов с верхнего края Улья – и раскачивался, будто маятник, выхватывая из мрака стремительно проносящиеся крылатые машины с белыми и красными огнями на крыльях.
Мы бежали, то и дело поворачивая между стеллажами. Когда они закончились, миновали несколько разобранных машин без двигателей и шасси, потом Разин громким криком и взмахом ружья заставил улечься на пол и накрыть головы руками двух рабочих, спрыгнувших с авиетки на нашем пути, и после этого мы очутились на свободном пространстве под дирижаблем. Преследователи немного отстали, но топот ног и крики доносились сзади.
Дирижабль висел высоко над головой, сквозь лишенную обшивки часть гондолы виднелись внутренние переборки и отсеки между ними. С борта ее свешивался короткий трос с якорем на конце.
Впереди стояли несколько синих авиеток, дальше было пространство для взлета и посадки, а за ним – громада арки.
Преследователи еще не показались из-за стеллажей. Разин с Эви перешли на шаг, я нагнал их и спросил, тяжело дыша:
– Куда теперь?
Сверху донеслись голоса, мы подняли головы – в отверстии на боку гондолы показались несколько лиц.
– А может, дирижабль угоним? – предложил я.
– Не дирижабль, а… – начала цыганка.
Лучи двух стоящих под стенами прожекторов скрестились на нас. Я сощурился, прикрывая глаза рукой. Вверху блеснули стволы, пули ударили в пол вокруг. Заскрипела лебедка, и якорь устремился вниз – прямо на нас. Сорвавшись с места, Егор Разин крикнул:
– Полетим в авиетке!
Он первым добежал до машины, с ходу запрыгнул на крыло и бросился в заднюю часть длинной узкой кабины, крикнув:
– Заводи!
Больше десятка людей в синем вывалили из-за стеллажей и побежали под дирижаблем. Сверху закричали, показывая на нас.
Эви вскочила на крыло, я тоже. Сзади открыли огонь, пули с глухим стуком ударили в корпус, дырявя обшивку.
Загрохотал пулемет – Разин стрелял, повернув ствол назад, стараясь не зацепить хвост. Преследователи разбежались, не прекращая вести огонь, одни спрятались за корпусами разобранных авиеток, другие поползли к нам, стреляя на ходу.
Эви уже сидела на переднем сиденье. Я упал позади нее, но она закричала:
