– Сейчас не время, Карабан, – оборвал Разин. – Сколько здесь бомб? И какая у них мощность?
– Десять в каждой кассете, – сказала Аюта Чиорана, но Карабан перебил ее:
– Девочка, это мужские вопросы. Ты бы пошла с подругой, приготовила нам что-то, потом сыграли бы в куклы…
Аюта только рукой махнула, а Эви, вспыхнув, шагнула к небоходу, будто собиралась залепить пощечину, но потом рассмеялась.
– Бомбы, Разин, здесь хоть куда, – сказал Карабан, не обращая на них внимания. – И в каждой – заряд с напалмом.
Вместо ответа глава Меха-Корпа показал вперед.
Пока они говорили, небо светлело, и теперь прямо над горой показалось солнце, окрасив облака над Арзамасом в теплые розовые тона. Прожектора на Форте начали гаснуть.
– Танкеры в атакующую колонну строятся! – ахнула Эви.
Разин кивнул:
– Да, а на флангах у омеговцев стоят пушки. Сейчас будет упреждающий удар артиллерией, потом проведут отвлекающий маневр… Где-нибудь слева, скорее всего, со стороны Отстойника пустят еще несколько танкеров и бронированных сендеров. Правильно, Карабан?
Тот задумчиво покивал, хмурясь и быстро дергая себя за левый ус. Выглядел небоход непривычно озабоченным и напряженным.
– А потом всеми силами атакуют город с запада. Взорвут ворота Форта, проломят стены…
– Конец Арзамасу, – заключила Эви.
– Так и есть, – согласился Карабан. – Слушай, наемник, ты вроде нашего командора, когда он перед вылетом вещает, задачу боевую ставит. Ты, часом, с ним вместе в академии не учился? И летать ты умеешь, в бомбах, вижу, разбираешься и…
– Нет, – отрезал Разин. – Все, началось!
Солнце стало ярко-оранжевым куполом позади горы, мир посветлел, и теперь хорошо были видны подробности.
Войско омеговцев окружило пологую гору. Приглушенные раскаты, будто далекий гром, долетели до нас – это с двух сторон по вершине ударили пушки. Их было не так уж много, но урон они причиняли изрядный: дома на склонах начали рушиться, некоторые загорелись. Столбы дыма поднялись к серому небу.
Дисколет подлетал все ближе. На наших глазах прямо на бетонной стене Форта разорвался снаряд, и целая секция упала вовнутрь в клубах пыли и дыма. По ведущим вверх улицам устремились несколько бронированных сендеров, но защитники плотным огнем смогли остановить их. Одну машину взорвала удачно брошенная граната, остальные стали пятиться и вскоре исчезли между домами в нижней части горы.
– Не успеваем, – сказал Разин. Он казался непривычно спокойным для человека, который видит, как рушат его город, и ничего не может сделать.
Карабан убежал за колпак и вскоре вернулся.
– Эдмунт попробует скорость увеличить. На двух турбинах тяжело это, и он еще жалуется, что разряды и так то и дело приходится давать. Надо решать, что делать… – Он выглянул между прутьями. – Э, совсем плохо им приходится! Удивительно вообще, что целую ночь продержались. Глядите, омеговцы с другой стороны атаковать надумали! Все как ты сказал, наемник.
Со стороны Отстойника вереница танкеров подъезжала к склону.
– Нам по их машинам надо первым ударить! – воскликнула Эви. – Слышите? Пора что-то делать, хватит топтаться тут!
Дисколет приближался к висящему над городом облаку дыма. Колонна из десятка танкеров достигла склона и двинулась между домами к Форту. Они ревели двигателями, из дефлекторов вырывались струи дыма. Следом бежали черные фигурки.
Снова заработали пушки, под стенами Форта вспухли черные грибы разрывов.
– Ладно, Разин, командуй, – сказал Карабан. – Теперь пора.
– Ты – за руль, остальные к пулеметам. Курс на северо-восток. Облетаем Форт и заходим на противника от солнца. И скажи своему машинисту еще раз, чтобы поднажал.
– Посторонись!
Оттолкнув меня – и конечно же задев при этом раненое плечо, – Карабан побежал в рубку, но тут из бронеколпака выглянул Эдмунт, казавшийся еще более всклокоченным и вдохновенным, чем раньше.
– Стойте! – Машинист расставил руки, заслонив проход. – Кассеты с пульта не управляются!
– Как?! – опешил Карабан.
Все повернулись к ним.
– Повреждение в электроцепи! Надо спускаться под днище и вручную каждую расчековывать! Только я к ним не подлезу, кто-то поменьше нужен, похудее!
Все посмотрели на меня.
– Карабан, в рубку! – повторил Разин, и тот, оттолкнув машиниста, исчез в дверном проеме.
Эви с Аютой побежали к пулеметам, а я в упор глянул на Разина и сказал:
– Самоход.
Он кивнул.
Летающая крепость начала крениться влево – Карабан направил ее к склону, по которому ползли танкеры. Сквозь решетку виднелась близкая вершина с горящим в нескольких местах Фортом. Пушки, недавно смолкнувшие, снова загрохотали, и теперь звук был куда громче. Сквозь него прорывались выстрелы, мне показалось даже, что я слышу крики.
– Сигнал – огонь пулемета! – выкрикнул Разин мне вслед, когда я поспешил за Карабаном.
Небоход, склонившийся над пультом, не обратил на меня внимания. Я пробежал позади него, нырнул в соседний отсек, слетел по лестнице и остановился перед Эдмунтом, который как раз дал очередной разряд в емкость с аэролом.
– Как выпускать бомбы? – спросил я. – Кассеты в одном месте?
Он поднял голову, часто моргая, непонимающе уставился на меня. Пол накренился в другую сторону, надсадный рокот турбин проник под палубу, им вторили двигатели внизу.
– Бомбы! – крикнул я. – Ты сказал: цепь повреждена, надо вручную…
– А! – Машинист закивал и, схватив меня за руку, поволок к решетке в полу, сквозь которую я недавно обозревал двигатели. – Да, там… Смотри.
Он распахнул решетку. Отверстие, которое она закрывала, было совсем небольшим – едва-едва чтобы втиснуться. В полутьме внизу адски ревели двигатели, булькало топливо в баках и трубках, искрили контакты. Снова заболело плечо, и я осторожно приложил к нему ладонь. А что будет, когда стану ползать там, в этой тесной полутьме? Страшно подумать!
– Надо обойти моторы слева, там круглый люк в стене, за ним труба. Проползешь по ней, упрешься в короб с патрубками – это охладитель компрессора. Повернешь направо и увидишь заслонку. Открывается легко, только рукоять вверх дернешь. Петель нет. На себя потянешь, она с пазов соскочит.
– Дальше куда?
– Попадешь в круглый отсек. В полу лючки. Только смотри, головой или спиной не зацепи провода на потолке. Там не везде пайка изолирована, током долбанет – от тебя угольки останутся.
– Понял. Быстрее говори, мы над Арзамасом уже!
– Лючков четыре штуки. Открываешь, высовываешься и рукой тянешься к кассете…
