Я сделал еще один шаг, и они замигали чаще. Осторожно протянув руку, коснулся оружия (почему-то я был уверен, что это именно оружие) указательным пальцем.
Бледно-желтая поверхность была мягкой, немного шершавой и холодной. Я скосил глаза на свою грудь. На круглой плоскости то угасая, то разгораясь, кружилась спираль зеленого света. По коже вокруг генератора бежали мелкие капли пота. Ну и жара здесь! И ведь она усиливается с каждой минутой.
Мой генератор и аппарат тихо защелкали в такт.
И что все это значит?
Я решил, что хватит бессмысленно топтаться тут, и сунул левую руку в желоб.
Изогнутый бледно-желтый лист дрогнул, встрепенулся, как живой, и сомкнулся на руке от локтя до запястья, выпустив из краев три пары изогнутых тонких когтей. Я отшатнулся, вскинув руку. Когти вонзились в кожу, мгновение боли – и они целиком погрузились в нее.
– Эй! – Я схватился за сжавшую руку мягкую черную трубку и попытался отодрать. – Отцепись!
Но эта штука прилипла намертво. Сначала было больно, из шести ранок даже выступили капельки крови, но боль быстро прошла, и я ощутил легкое покалывание под кожей. Там что-то двигалось! Будто шесть тонких змеек извивались под ней, удлиняясь, тянулись вдоль плеча… к шее, вверх… Левое ухо заложило, и я вскрикнул, схватившись за шею. Что-то чужеродное двигалось внутри меня, змеилось под кожей, тянулось к моему мозгу – все выше и выше. Оно нырнуло под челюсть слева, исчезнув под костью. Заныли зубы, потом один продрала жуткая боль – должно быть, нити зацепили нерв – и жутко заныл левый глаз. Веко задергалось.
Скалясь, тихо постанывая и тряся головой, я попятился. Заболела грудь, я поглядел на нее – оказывается, не все шесть нитей вытянулись кверху, одна пошла от плеча наискось вниз, змеясь под кожей, достигла генератора силовой брони.
В моей голове громко щелкнуло.
– Музыкант! – донеслось из глубины зала. – Осторожно, здесь…
А потом наступила полная тишина. Мир на мгновение померк, и когда возник снова, контуры всех предметов вокруг были очерчены тонкими световыми линиями.
Ахнув, я отшатнулся, повернулся кругом. Однажды мне доводилось видеть голограмму – кусок стекла, внутри которого была объемная картинка. Сейчас я будто попал внутрь такой голограммы.
Что-то зажужжало. Запикало.
Тихий бесполый голос произнес в моей голове:
Обнаружен новый нейрологический центр. Произвожу установку системы.
Жужжание усилилось.
– Кто это говорит? – спросил я.
Для коммуникации не требуется издавать звуки, достаточно связно оформленных мыслеформ.
– Кто это?!
Жужжание усилилось. Застрекотал генератор силовой брони, и голос произнес:
Обнаружено дружественное устройство… Поиск в базе данных… Устройство идентифицировано… Произвожу установку системных драйверов…
Для пробы я сделал шаг сквозь наложенную на окружающее световую модель. Мерцающие линии поплыли, дрогнули, на несколько мгновений модель перестала четко повторять контуры всех предметов, потом сместилась – и снова полностью наложилась на окружающее.
Нежелательное динамическое смещение. Разрешите контроль над нейрологическим центром с целью пресечения динамических смещений вплоть до полной установки системы?
– Не разрешаю! – выкрикнул я. На всякий случай несколько раз повторил мысленно: «Не разрешаю!» – и зашагал к проему в колпаке. Жара сделалась совсем невыносимой. На ходу вытянул перед собой руку – и обомлел. Овальный лист полностью слился с моей кожей, как некогда генератор силовой брони. Теперь определить, что на руке от локтя до запястья надета эта штуковина, можно лишь, если вытянуть перед собой обе конечности и внимательно рассмотреть – левая казалась немного толще правой… но совсем немного. Торчащая из «личинки» тонкая трубка плотно прилегала к тыльной стороне запястья, заканчиваясь в том месте, где сгибается кисть, и была почти не видна. Особенно если рубашку нацепить…
Системные драйверы установлены, – произнес голос в голове. – Продолжается установка операционной системы.
Нагнувшись, я полез наружу.
Устройство «Силовой Доспех» включено в конфигурацию внешнего оборудования и готово к работе.
– Оно и раньше было готово к работе, – проворчал я, опустив ноги на бетонный пол зала.
Голос откликнулся:
Обнаружено изменение топографии физической среды. Перенастройка… Просьба прекратить динамические перемещения вплоть до полной установки операционной системы.
Все вокруг мигнуло, и световая модель окружающего раздвинулась, включив в себя весь зал.
От ворот на другом его конце ко мне спешила Эви. На бегу она махала рукой, и я пошел ей навстречу, подхватив рубашку с курткой.
Опасность! – заволновался голос. – Приближение носителя! Возможная агрессия!
– Да нет, это не… – начал я.
Произвожу доналадку системного оборудования. Система работает в безопасном режиме! Отсутствует перевод в средний и глубинный слои ментальности! Поражение не больше одной цели!
Эви была уже рядом.
– Слушай, там еще одна статуя, только здоровенная, – начала она. – Такое чучело во всем белом. И вокруг мутанты, прикинь? Они на нее молятся.
Произвести поражение цели?
– Отставить! – крикнул я.
– Что? – нахмурилась Эви.
– Ничего, я просто… Мутанты, не мутафаги?
– Ну, они на людей смахивают, но такие… – Эви повела рукой в воздухе. – Короче, с ними точно за жизнь не поболтаешь, дикарского вида совсем. Но идола они себе отгрохали – загляденье.
– Он в белом во всем? – переспросил я, припоминая мертвеца в кабине. – Слушай, а ведь мутанты на того, кто внутри этого аппарата, молятся. Идолов делают по его подобию…
– А кто там внутри?
– Если б я знал. Какой-то мужик, очень высокий и худой. И глаза у него желтые такие, вроде…
Голос в голове произнес громко:
КВАЗИЖИВОЕ ОРУЖИЕ ТЕХНОТЬМЫ «СИНГУЛЯТОР-Х121» ГОТОВО К РАБОТЕ. Невозможно создавать сингулярности класса А-1 и Б-2, работаем только с сингулярностями класса В-3. Поразить цель?
Фигура Эви, стоящей передо мной, засияла светом, и в центре ее возник красный кружок.
– Нет, стой! – крикнул я.
И снова световая решетка мигнула. В голове зажужжало, в глазах зарябило, я едва не упал – присел на корточки и сжал голову руками.
Произвести маркировку носителя, как дружественного? – спросил голос.
Произведи! – мысленно выкрикнул я.
Снова жужжание. Сквозь него донесся голос цыганки:
