«Будет голосование за статус Лиги, внезапно, перед самым
концом сессии. Страсти, накалившееся вокруг его смерти могут послужить на
пользу. Он был популярным человеком. Героем.»
«И он был уставшим и более чем израненным. Это будет
насмешкой…»
«Да. Слухи требуют тщательного контроля. Реставрация планеты
– дома, как части ДиНОО, также послужит на пользу. У меня не будет возможности
иметь работу пару лет, но я выберу время, чтобы дать объявление по всем
правилам. Коммерческие соглашения, по которым я долгое время вел переговоры,
также станут достоянием гласности.»
«Тогда это правда, что они говорят о тебе.»
«Что?»
«Ничего. – Что станет с ван Химаком?»
«Там транспорт для него, как бы то ни было, но я узнаю
первое, что он скажет Пелсу. Если он пожелает, он может переместиться в клинику
на Хоумфри, и Пелс может лечь на орбиту и предоставлять консультации.
Фактически, как один из немногих, которые имеют представление, что здесь в
действительности произошло, это может быть очень хорошим местом для него – до и
после голосования – и, да, я родился на Земле много лет назад.»
– …Мягкий, – сказала Джакара, наклонившись, чтобы
погладить Шинда.
– И теплый, – добавил Шинд. – Удобный для
пользования в такую погоду. Я думаю, Джон вернется. Почему бы тебе не сказать,
куда ты хочешь отправиться?
Джакара посмотрела на приближающуюся фигуру, потом:
– Джон, – позвала она, – возьми меня назад, в
замок с феерией. На Землю.
Морвин взял ее за руку и кивнул.
– Пойдем, – проговорил он.
Глава 6
Однажды пришла весна, кружащаяся и пятнистая, мягкая, нежно
зеленая и бурая, росистая, с птицами, описывающими круги в голубизне, изливая
суматошные ноты любопытства; с бризом соленым и прохладным с моря, что
накатывает так же как накатывал пять тысячелетий назад; и с огнями мира,
которые содержались в надлежащих камерах, глубоко под их ногами, когда они
проходили медленно, среди деревьев, по полям, по свежескошенным холмам.
Прогуливаясь внутри сферы своих желаний, он думал о Пелсе,
он думал о музыке, невидимой, невесомой, согласующейся в соответствии с
терминами своей собственной логики. Он не думал о Фрэнсисе Сэндоу, Хейделе ван
Химаке или даже о Капитане, ведь она только что сказала: – Какой прекрасный
день. – И, да, он думал, что облако в небе, белка на ветке, девочка, и
пусть этого будет больше, пусть будет больше.
