Руби вздрогнула, когда горячие струи коснулись раздраженной кожи. Теперь она понимала, что Кэл нашел какой-то свой, особенный подход к ней, который вполне мог спровоцировать развитие у нее зависимости от него. Значит, надо было как можно скорее отделаться от него. Одной такой ночи вполне достаточно.
Руби налила в ладонь шампунь и начала втирать его в волосы, чувствуя, как постепенно расслабляется измочаленное тело, постаравшись отключиться от запаха, который напоминал ей о Кэле.
Совершенно не важно качество и количество того, что случилось этой ночью. Важно то, что теперь она готова достойно встретить опасность. Кэллум Уэстмор обнаружил ее слабое место, и если она не хочет, чтобы он продолжал пользоваться ее слабостью, нельзя подпускать его близко.
Через десять минут Руби вылезла из душа, полная решимости придерживаться принятого плана. Не глядя, она пыталась нашарить халат, когда спокойный голос сказал:
— Надо было разбудить меня, я потер бы тебе спинку.
На этот раз Руби не удержала крик и прижала халат к груди.
— Что ты тут делаешь?!
Она поспешно сунула руки в рукава и затянула пояс, со стыдом ощущая, как возбуждается под взглядом Кэла, прислонившегося к косяку и наблюдающего за ней.
Стройный, в одних трусах, с волосами торчащими во все стороны, Кэл был невероятно хорош и необоримо сексуален. Руби сглотнула, тщательно игнорируя волну тепла, накатившую изнутри. Она сама, мокрая, ненакрашенная, в бесформенном халате, сексуальностью могла бы превзойти разве что дохлого кальмара. Впрочем, ей-то до этого не было никакого дела, ведь она решила больше не спать с ним. С другой стороны, ей в принципе не нравилось, что он выглядит лучше, чем она.
— Почему ты покраснела? — спросил Кэл, разглядывая ее. — Ночью мне не показалось, что ты скромница.
— Я не скромница, — ответила она, хотя впервые в жизни почувствовала себя смущенной. — Просто когда я принимаю душ, мне нравится делать это в одиночестве.
— Жаль, — сказал он, подходя к ней и кладя руки ей на шею, отчего она задрожала. — Потому что я отлично умею тереть спинку.
Руби вывернулась из его захвата и с облегчением вздохнула, когда воздух охладил ее пылающую кожу.
— Как-нибудь в другой раз.
Кэл ухватил ее за руку, не дав сделать и двух шагов.
— Подожди-ка.
Она попыталась отнять руку.
— Нет, я лучше пойду.
— Почему? Тебе что-то не понравилось?
Отвечать ей совсем не хотелось. Признаться, что она не может устоять перед ним, — все равно что помахать красной тряпкой перед быком. Очень красивым, очень настойчивым быком, одно прикосновение которого превращало ее колени в желе. Придется как-то по-другому выкручиваться.
— Вообще-то мне даже слишком понравилось. Но для меня — многовато.
— Не понял? — удивленно улыбнулся он, склонив голову к плечу.
— Ну, понимаешь… — Руби помедлила. — Слишком… активно.
Кэл усмехнулся, и Руби поморщилась. Что-то пошло не так. Кэл понимающе кивнул, притянул ее к себе, и она снова вспыхнула, почувствовав его возбуждение.
— Ты не понял! — уперлась она ему в грудь ладонями. — Ты меня всю исколол щетиной!
— Прости, Руби, — прошептал он, но в искренность его извинений не верилось. — У тебя такая нежная кожа. У меня есть хороший крем, который смягчит раздражение. Хочешь, я намажу поврежденные зоны?
Руби оттолкнула его, раздосадованная тем, как сильно ей хотелось согласиться.
— Не очень хорошая идея.
Господи, она выглядела так очаровательно, была такой желанной! Румянец смущения на ее щеках, свежий запах его шампуня, исходящий от кудрявой влажной гривы ее волос, заставили Кэла задрожать от восторга. Ее кожа, освобожденная от макияжа, словно сияла, и Руби казалась совсем молоденькой. Сейчас она пленяла Кэла куда сильнее, чем вчера и ночью, и не только своей красотой.
Лежа в кровати и прислушиваясь к шуму воды в ванной, Кэл размышлял, чем они с Руби займутся сегодня, и подавляющее большинство вариантов было так или иначе связано с постелью. Вообще-то это несколько озадачило его: обычно он не был таким ненасытным. Конечно, Руби от него не отставала, но все равно стоило хоть сколько-нибудь держать себя в руках. Однако это вовсе не значило, что им нужно немедленно разбегаться в разные стороны.
— Подожди-ка, — сказал Кэл, подошел к шкафчику и достал из него тюбик с кремом, который забросил туда несколько месяцев назад и забыл о нем. — Вот, держи. Это крем от царапин и ушибов. Должно помочь.
Руби внимательно изучила этикетку.
— Арника? Не думала, что ты сторонник альтернативной медицины.
Кэл улыбнулся. И почему ее прямота так нравилась ему?
— Это не я. Его прислала моя сестра, она периодически оказывает мне гуманитарную помощь.
Прислонившись к душевой кабинке, он смотрел, как ее щеки снова заливает румянец. Интересно, ему показалось или он действительно вызывает у нее такую же реакцию, как она у него?
— Мэдди переживает за меня, — нарочито жалобно добавил он. — Боится, что мой одинокий образ жизни плохо влияет на меня.
— Одинокий? — рассмеялась Руби. — По-моему, твоя сестра очень плохо знает тебя.
Кэл усмехнулся:
— Я стараюсь держать ее в неведении.
Впрочем, никаких особенных усилий он к этому не прикладывал. Его сестра слишком милая, добропорядочная и наивная, чтобы понять, что ему не нужны серьезные отношения и никогда не будут нужны.
— Что ж, поблагодари от меня свою сестру, — сказала Руби, засовывая тюбик в карман халата, и вдруг ее глаза озорно сверкнули. — Хотя лучше, наверное, не стоит. Чтобы тебе не пришлось объяснять ей, почему мне понадобился крем.
Она собрала одежду, лежащую на тумбочке, и кивнула на дверь:
— Ну, мне пора. Было здорово, несмотря на исцарапанное лицо.
Кэл с трудом удержался, чтобы не остановить ее, и смотрел, как она идет к двери. Возможно, нужно дать ей уйти. Однако как только она взялась за дверную ручку, Кэл понял, что не сделает этого.
Этим утром Руби выглядела странно уязвимой; Кэл не думал, что она может быть такой. По натуре своей он был довольно циничен — сказалось тяжелое детство. Он сдал экзамены на должность барристера двумя годами раньше общепринятого возраста и стал самым молодым королевским адвокатом в истории Великобритании, получив мантию в тридцать четыре года. Его трудно было чем-то удивить; люди никогда не вызывали у него этого чувства, особенно женщины. Поэтому, когда он сталкивался с чем-то, что не мог сразу объяснить, ему хотелось получше рассмотреть это загадочное явление. К тому же он редко мог позволить себе выходной, а тем более — провести его так, как ему хотелось. Так почему бы не воспользоваться тем, что само плывет в руки? Он даже сделает доброе дело — поддержит Руби, пока к ней не вернется ее обычная самоуверенность.
