— Потому что это будет несправедливо, — он провел руками по волосам и глубоко вздохнул. Люк посмотрел Луизе в глаза, его взгляд был резким и обеспокоенным. — Ты так романтична, Луиза. Ты считаешь, что твоей любви хватит на нас обоих, но это не так. Я стану отвратительным отцом, я всегда знал об этом. Я хотел лишь обеспечить этого ребенка, дать ему то, чего у меня никогда не было. Но я не смогу любить его, так же как буду не в состоянии ответить на твою любовь. Мне кажется, я не могу сблизиться ни с одним человеком. В тот день, когда отец ударил меня, в моей душе что-то умерло. И именно я, а не он заставил тогда все чувства в своей груди умолкнуть.
Пока Луиза слушала печальный голос Люка, видела мучение в его взгляде, она страдала не меньше его. Он столько лет учился ни в ком не нуждаться! Теперь же, когда ему предлагают любовь, он не знает, как поступить… Сглотнув слезы, Луиза обхватила его лицо ладонями и поцеловала в губы.
— Замолчи, Люк, — сказала она, отчего он нетерпеливо покачал головой. Луиза гладила его по щекам, чувствуя пальцами его жесткую щетину. — Ты не станешь отвратительным отцом. Ты будешь великолепным папой и отличным мужем. Когда ты переборешь в себе прежние эмоции, то сочтешь себя глупым, поскольку прежде отказывался от такого замечательного чувства, как любовь.
— Откуда тебе знать? — тихо спросил он.
Схватив его за руку, Луиза встала, заставляя его подняться со скамьи.
— Знаешь, что я вижу, глядя на тебя?
— Я вряд ли захочу это услышать, — криво усмехнулся Люк.
Луиза обняла его за талию и посмотрела в суровое и красивое лицо.
— Я вижу перед собой мужчину, который отказывается становиться хорошим отцом, но при этом пытается яростно защищать права своего ребенка. Этот мужчина готовит мне еду, заботится обо мне, беспокоится, хотя едва знает меня. Передо мной человек, который из ненавистного ему поместья создал уютный дом. Этот мужчина, прежде всего думает о моем удовольствии и только потом о своем. Он смешит меня даже тогда, когда я вывожу его из себя в споре. Но самое главное в том, что этот мужчина нуждается во мне так же, как я нуждаюсь в нем.
Луиза провела руками по его спине, притянула его к себе и уткнулась лицом в его грудь. Она почувствовала, как он обнял ее за плечи. Подняв глаза, Луиза увидела, что он неуверенно смотрит на нее. Она поняла, что сейчас любит его больше, чем прежде.
Люк коснулся ее щеки и погладил, когда Луиза прильнула к нему.
— Ты наверняка знаешь, что пугаешь меня до смерти, Луиза.
— Я знаю об этом, а также о том, что ты не привык к подобному. Но ты не можешь скрывать свои чувства до конца дней, — она слабо улыбнулась. — Тебе так долго хотелось обрести собственный дом. Нашему ребенку он тоже нужен. Мы сможем жить вместе в Хавенсмире, или Лондоне, или где-то еще. И вместе мы справимся со всеми трудностями, вместе мы окажемся сильнее.
— Ты уверена, что хочешь рискнуть? — удивленно спросил он. — Я предупреждаю тебя о том, что даже не знаю, с чего начать семейные отношения.
— Ты уже их начал, — сказала она, улыбнувшись. — Просто этого не заметил.
Держа ее лицо в своих ладонях, Люк наклонился и тихо произнес:
— Поступай, как знаешь, но я тебя предупреждаю, что никуда больше от себя не отпущу.
— Я тоже не отпущу тебя, — прошептала она в ответ, и ее сердце переполнилось радостью.
Люк припал к ее губам с той же страстностью и нежностью, которые поразили Луизу при их первой с ним встрече. Однако на этот раз Люк уже не стал держать между ними эмоциональную дистанцию. На этот раз Люк позволил себе уступить Луизе и почувствовал небывалый восторг.
И он осознал, что после долгих лет одиночества, наконец обрел семью.
ЭПИЛОГ
— Я ужасно тебе завидую. Как ты сумела так быстро восстановить форму? — проворчала Мэл, глядя поверх солнцезащитных очков на почти идеальную фигуру Луизы.
Луиза поставила на столик у бассейна бокал с лимонадом и улыбнулась подруге.
— Это все тайные средства богатых и знаменитых особ, милочка, — она коснулась пальцем кончика носа Мэл. — Мы не раскрываем своих секретов простым смертным, ты же знаешь.
— Хорошенькие дела, — усмехнулась Мэл. — Я смотрю, ты стала настоящей леди Бервик.
Луиза рассмеялась, глядя на кислое выражение лица Мэл. Обе знали, что фигура Луизы была совсем не такой, как год назад.
Спустя шесть месяцев, после изматывающих тринадцатичасовых родов, во время которых Луиза награждала своего мужа всеми возможными эпитетами, она по-прежнему была полноватой. Однако, кормя грудью маленького виконта Бервика, Луиза постепенно теряла в весе. Она понимала, что никогда больше не будет иметь прежнюю стройную фигуру, данную ей от природы. Но восстановление талии беспокоило ее меньше всего. Никогда прежде Луиза не была так счастлива, как после рождения ребенка. В любом случае ее муж сегодня утром снова заявил, что обожает ее роскошную фигуру.
Луиза откинулась в шезлонге и покраснела, вспоминая, чем они с Люком занимались сегодня утром, пока их сын спокойно спал, что случалось не часто. Она посмотрела на двух самых дорогих в ее жизни мужчин и снова улыбнулась.
Сейчас Люк стоял на террасе у бассейна, где когда-то сделал Луизе совсем неромантическое предложение стать его женой. На нем были влажные трусы и мокрая футболка, подаренная ему Луизой на Рождество. Его темные волосы, которые он все время грозился состричь, ниспадали волнистыми прядями, с которых капала вода, оставляя на футболке темные подтеки. Люк после сегодняшнего восхитительного утра в душе вместе с Луизой забыл побриться. Сейчас, со щетиной на подбородке, он был похож на пирата, а не на лорда. На руках Люк держал маленького ребенка. Лука Альфредо Деверо восседал на руках отца, прижав кулачок к своему ротику, а другой ручкой вцепившись Люку в волосы. После двадцати минут игр в бассейне вместе с отцом и тремя детьми Мэл маленький Лука совсем утомился, но продолжал бороться с дремотой, усиленно моргая глазками.
Рядом с Люком стоял муж Мэл, Джек, который держал на руках спавшую на его плече десятимесячную дочь Клэр. Нынешнее затишье оказалось первым после того, как сегодня утром Люк и Джек соорудили Кэлу и Элле песочницу, в которой дети тут же начали строить замок.
Луиза и Мэл вот уже третий час наслаждались августовскими выходными в уединении.
Сейчас Луизе Димарко Деверо хотелось только блаженно глазеть на своих любимых мужчин. Наблюдая за ними, она заметила, как Люк, разговаривая с Джеком, стал инстинктивно поглаживать сына по спинке, убаюкивая его. Спустя несколько секунд головка малыша опустилась Люку на плечо, а кулачок, сжимавший его волосы, разжался. Тело ребенка обмякло у мускулистой груди отца. Луиза испытала непередаваемое ощущение. Ей показалось, что от переполнявших ее чувств она светится изнутри. Кто бы мог подумать, что Люк станет таким хорошим отцом?
