– Прекратите! – слабо вскричала она, но было слишком поздно.
– Я вас возбуждаю, Ванесса? – Он слегка провел ладонями по ее рукам вверх и вниз, потом неожиданно повернул к себе лицом и почувствовал глубокое удовлетворение, увидев разгоряченные щеки, растерянные глаза, полную нижнюю губку, которую он так сладострастно покусывал, теперь закушенную ее собственными зубами.
Он прикоснулся к ниспадающим на плечи волосам с нежностью, от которой у нее защипало в глазах.
– Не беспокойтесь. Я не буду принуждать вас делать что-то, чего вы не хотите. Во всяком случае, не сегодня. Не буду также и торопить, но и не дам вам сдерживать свои, да и мои, чувства. Я честно предупреждаю, что собираюсь воплотить в реальность свои мечты о вас.
8
Ванесса подняла голову, позволив сильному ветру разметать по плечам слабо заколотые волосы. Она глубже засунула озябшие руки в карманы жакета и пошла вдоль по берегу, осторожно ступая спортивными ботинками на толстой подошве, стараясь не поскользнуться на каменных россыпях.
В отличие от белых песчаных пляжей на восточном побережье Коромандела западное побережье по большей части представляло собой узкие полоски усыпанного камнями темного песка, фестонами окаймлявшие мыс за мысом, где в полосе прибоя обломки скал, обросшие мидиями и устрицами, сменялись мелкой галькой или валунами, перевернув которые можно было обнаружить колонии поспешно удирающих крабов. Выше полосы прибоя, среди больших куч гладко отполированных камней и гальки самых разнообразных оттенков, лежал побелевший плавник и жесткие коричневые морские водоросли.
Ванесса вздрогнула от резкого вскрика, но это была всего лишь чайка, кружившая над мелководьем, коричневым от взбаламученного песка. Завидуя ее свободе, Ванесса следила, как та парит на ветру в бледно-сером небе. Временами ей так хотелось улететь и забыть все свои проблемы. Но это было невыполнимо, потому что летать она не могла, а самая большая проблема была в ней самой, и избавиться от нее было невозможно.
Она повернулась, чтобы пойти назад, и застыла с гулко бьющимся сердцем.
Нет, самая большая ее проблема была перед ней: не спеша прогуливаясь между скалами, Бенедикт шел с таким видом, как будто имел такое же, как и она, право находиться здесь.
Подождав, когда он подойдет поближе, Ванесса напряженно спросила:
– Что вы здесь делаете?
Бенедикт пожал плечами и остановился, стоя среди камней по другую сторону небольшой заводи. Его черная кожаная куртка распахнулась, приоткрыв кремовый свитер.
– Гуляю.
Ванесса фыркнула.
– Вы никогда не гуляете.
– Только потому, что обычно здесь долго не задерживаюсь, а так я каждый день плаваю. Чтобы не растолстеть, я решил выйти и немного побродить.
Она презрительным взглядом обвела его худощавую фигуру.
– Не думаю, что вам нужно об этом беспокоиться.
– Благодарю вас.
– Это не комплимент, а констатация факта, – раздраженно произнесла Ванесса.
– Все равно, благодарю. Вы и сами в хорошей форме.
Он смотрел на ее длинные ноги в джинсах. Она держала джинсы в багажнике машины вместе с курткой-паркой и парой старых спортивных ботинок. Уезжая сюда, она даже не стала переодеваться, а просто захватила с собой вязаный жакет и умчалась. Теперь, когда ее аккуратное темно-синее форменное платье лежало на заднем сиденье в машине, она почувствовала себя ужасно беззащитной.
Ванесса откинула со лба растрепавшиеся на ветру волосы, пытаясь заправить выбившиеся пряди под шарф, завязанный сзади узлом.
– Вы шли за мной? – резко спросила она.
– Почему вы так думаете?
Даже видя его усмешку, она решила не отступать.
– Просто очень странное совпадение, вот и все.
– Не такое уж странное, если учесть, что здесь всего одна дорога. Увидел, что у обрыва припаркована машина, и остановился.
Он говорил это так, как будто действовал под влиянием минутного порыва, но что за причина заставила его поехать к северу от Уайтфилда? Он не производил впечатления человека, собравшегося осматривать достопримечательности. Оставалось только одно.
– Ведь вы сказали, что я могу взять выходной, – с вызовом бросила Ванесса.
– Я предложил, чтобы у нас был выходной, – мягко поправил он. – А вы сразу же улизнули и спрятались, как только я повернулся спиной.
– Я не прячусь. Я просто хотела… подышать свежим воздухом и размять ноги, – тут же сочинила Ванесса.
…На протяжении двух недель, прошедших с того памятного напряженного столкновения, Ванесса пыталась сделать так, чтобы они всегда оставались на каком-то расстоянии друг от друга, а Бенедикт так же упорно старался помешать этому. Однажды вечером он пригласил Ричарда и его мать на обед, что привело Ванессу в бешенство, и заставил ее выступать в роли хозяйки дома. Она была вынуждена улыбаться, держаться невозмутимо и спокойно, не обращая внимания на его поддразнивающий небрежный тон, хотя все внутри у нее так и кипело, что только придало блеска ее внешности и привлекло испытующие взгляды миссис Уэллс. Наблюдая Ричарда и Бенедикта рядом, Ванесса не могла не сознавать, насколько разителен контраст между ними – как свет и тень, день и ночь. К сожалению, нечто первобытное в ней неудержимо тянулось к таинственному и запретному, а не к ясному и солнечному.
Вдобавок ко всему Ричард за обедом проговорился о том, что Ванесса по просьбе издателя работает над завершением книги судьи Ситона, над которой тот трудился до самой смерти. Ричард старательно перечислил все трудности, с которыми она столкнулась, пытаясь в свободное время систематизировать и привести в порядок целые кипы записей, разобраться в незавершенных набросках идей. К концу трапезы Ванесса с удивлением обнаружила, что ее ненавязчиво заставили принять помощь Бенедикта.
С тех пор почти все вечера она проводила в библиотеке, сидя плечом к плечу с Бенедиктом за одним столом и упорно стараясь относиться к нему как к неодушевленному предмету. Однако в глубине души с досадой сознавая, что работа над книгой стала двигаться действительно быстрее благодаря его непрошеному участию и знаниям…
– Наши желания совпадают, – самодовольно проговорил Бенедикт. – Можем размять ноги вместе. Вы не считаете, что одному, без компании, совершать моцион скучно?
– Нет.
Он, улыбаясь, встретил ее свирепый взгляд.
– Ну, в таком случае просто идите дальше, а я буду держаться позади на некотором расстоянии.
– О, не будьте смешны!..
– Смешон не я, Ванесса, – мягко проговорил Бенедикт. – Как вы думаете, с какой целью я предложил нам сегодня побездельничать?
Ванесса отвернулась, но он уже заметил, что она покраснела.
– Я что, должна вам теперь и мысли свои раскрывать? Разве у меня нет права на что-то личное? – с жаром заявила она.
