— К сожалению, завтра никак не получится: днем у меня намечено несколько важных дел, а на вечер запланирована деловая встреча, — ответил Хант. — Пожалуй, я лучше приеду послезавтра. Как ты на это смотришь? Думаю, и тебе тоже не стоит мотаться в ЛА и обратно каждый день — от этого ты только сильнее устанешь. Правда, я подозреваю, что даже если ты будешь ночевать в Палм-Спрингс, то освободившиеся часы ты посвятишь работе, а не отдыху, и все же…
Талли рассмеялась.
— Ты хорошо меня изучил, Хант. Ладно, я согласна — буду ждать тебя завтра вечером. — С этими словами Талли отправилась в душ.
Несколько минут спустя она вернулась и забралась в постель. Хант лежал под одеялом нагишом, поэтому она тоже сняла футболку, которую надевала вместо ночной рубашки, и покрепче прижалась к его горячему телу. Хант привлек ее к себе и нежно поцеловал, и Талли почувствовала себя абсолютно счастливой.
— Я очень скучаю, когда ты уезжаешь на натуру, — прошептал он ей на ухо, и Талли поцеловала его в ответ.
Палм-Спрингс был местом сравнительно цивилизованным; в ее жизни бывали и худшие варианты. Однажды она прожила три месяца в палатке в самых настоящих джунглях, потом еще полгода — в хижине в африканской деревне. Приходилось ей бывать и в местах, где шла реальная война; по сравнению с ними Палм-Спрингс был почти курортом, к тому же он находился сравнительно недалеко от Лос-Анджелеса, так что жаловаться им обоим, пожалуй, не стоило. Кроме того, натурные съемки были почти закончены, скоро она вернется домой, и они снова смогут быть вместе.
— Мне тебя тоже не хватает, — прошептала она, когда Хант начал не торопясь заниматься с ней любовью. Пару минут спустя Талли уже забыла обо всем, кроме его ласковых прикосновений.
Потом они еще несколько минут лежали рядом и разговаривали, хотя Талли приходилось буквально бороться со сном. Ей было так хорошо и спокойно, что глаза ее закрывались сами собой. В конце концов Талли обняла его обеими руками и, хотя Хант еще что-то говорил и гладил ее по волосам, погрузилась в глубокий сон.
Глава 3
На следующее утро, ровно в половине пятого, Бриджит подъехала к дому Талли. Она никогда не опаздывала. Какой бы бурной ни была проведенная ею ночь, Бриджит всегда появлялась на работе точно в срок, будь то раннее утро или любое другое время, когда она была нужна Талли.
Остановив машину на подъездной дорожке, Бриджит послала подруге смс-сообщение. Через пару минут дверь особняка отворилась и появилась Талли, держа кроссовки в руке. Осторожно прикрыв за собой дверь, она на цыпочках спустилась по ступенькам и забралась в салон «Астон Мартина». Перед отъездом она приняла душ, но высушить волосы до конца не успела и теперь выглядела еще более неряшливо, чем накануне вечером. Одежду она тоже переменила, но ее сегодняшний костюм не слишком отличался от вчерашнего: ветхие джинсы не с обрезанными, а с оторванными штанинами были похожи на индейскую набедренную повязку с бахромой, а майка, хотя и свежая, была вся в дырах.
Глядя на нее, Бриджит только головой покачала.
— Или я чего-то не понимаю, — проговорила она, — или это новая мода и ты заплатила за свою шикарную майку небольшое состояние. Как называется бутик, в котором ты одеваешься? «Гудвилл»?..
[5]
Обе знали, что некоторые дизайнеры-модернисты специально проделывают дыры в своих новых моделях, располагая их в особом, только им известном порядке. Макс, например, недавно приобрела в «Максфилде» несколько таких «высокохудожественных» маек, причем стоили они действительно очень недешево. Талли модные обновки доставались совершенно бесплатно — у Ханта было полно старых футболок, которые он отдавал ей. Она вообще редко тратила деньги на дорогую одежду и тем более не видела смысла выбрасывать значительные суммы на дизайнерские изыски.
— Не угадала! — рассмеялась Талли. — Эту майку я вытащила из мусорного пакета. Хант хотел ее выбросить, но я не дала. Мне показалось — она еще послужит.
При этом вид у нее был такой довольный, словно ей удалось сэкономить крупную сумму, и Бриджит, которая отлично знала, что на самом деле подруга никогда не отличалась ни крохоборством, ни патологической жадностью, снова покачала головой.
— Пригодится? В качестве чего?.. Половой тряпки или ветоши для протирки стекол в машине? Ты единственная, кого я знаю, кто зарабатывает миллионы и одевается в тряпье, которое вытаскивает из мусорных пакетов.
Она тронула машину с места, и Талли рассмеялась:
— Если бы я призналась, что эта футболка из «Максфилда», ты сказала бы, что она — супер?
— Конечно, — отозвалась Бриджит без малейших колебаний.
— Ну, если тебе так будет спокойнее, давай сделаем вид, что это новейшая дизайнерская одежда от… от Рудольфа Валентино, о’кей? Мне некогда думать, во что я одеваюсь и как я выгляжу. Думаю, ты понимаешь почему, правда?
Талли действительно никогда особенно не следила за своим внешним видом: в ее списке важных дел это был пункт двадцать пятый… или даже сто двадцать пятый. Она только заботилась о том, чтобы одежда была чистой, а остальное ее не волновало. Главным для Талли было то, что́ творится у нее в голове, а вовсе не то, что́ она надевает. Это и отличало ее от абсолютного большинства женщин, с которыми ей приходилось сталкиваться, и в первую очередь — от Бриджит, которая меняла наряды чуть ли не каждый день. Талли давно подозревала, что почти всю свою далеко не маленькую зарплату ее помощница тратит на тряпки и украшения, однако каждый раз, когда она в шутку заговаривала об этом, Бриджит отвечала, что коль скоро она представляет перед широкой публикой саму Талли Джонс, то и выглядеть она должна соответственно, чтобы, не дай бог, не уронить авторитет и не подпортить репутацию самой талантливой голливудской женщины-режиссера. Слыша подобный ответ, Талли только пожимала плечами. Ей было глубоко наплевать на репутацию. Что касалось авторитета, она считала, что с ним ничего не случится, покуда она будет снимать хорошие фильмы.
По дороге в Палм-Спрингс Талли позвонила дочери в Нью-Йорк и застала ее, когда та уже собиралась уходить в колледж. Как выяснилось, у Макс все было в порядке. Что касалось сообщений, присланных матери на телефон, то она просто хотела узнать, как у нее дела: здорова ли она и как идут съемки.
— У меня все отлично, — сказала Талли в трубку. — Съемки идут почти точно по графику, так что в конце месяца мы все вернемся в Лос-Анджелес. Нам нужно отснять еще несколько эпизодов в городе — и все: фильм останется только смонтировать. А как ты?.. Что у тебя новенького? Как учеба?
Талли нравилось разговаривать с дочерью — пусть даже о пустяках, поэтому она звонила Макс при каждом удобном случае.
— Все в порядке, ма, не волнуйся. Учеба тоже хорошо. Да, на днях я познакомилась в библиотеке с новым парнем. Он та-акой клевый!.. Его зовут Рон, и он учится на подготовительных медицинских курсах, чтобы поступить в колледж.
