– Посмотри, что с кобылой. – Грейс направилась к висевшему на столбе внутреннему телефону. – Посмотри на нее. – Она сняла трубку и нажала клавишу вызова особняка. – Почему вы мне не сказали? – спросила она Марво, когда тот снял трубку. – Как я могу работать с кобылой, когда она на таком взводе?
– Я жду, что ты будешь делать то, для чего сюда приехала. А она всегда была нервной.
– Да, но не всегда жеребой.
– Нет, это с ней впервые. Я всегда тщательно следил, чтобы их разделяли, когда у нее течка. Понимал, что ее состояние будет нам мешать. К сожалению, во время моего отсутствия конюхи дали промашку. Больше такого не повторится.
– Когда у нее срок?
– Со дня на день.
– У вас есть ветеринар, которого можно вызвать?
– Насколько я знаю, в деревне в тридцати милях отсюда есть приличный ветеринар. Я ему позвоню, если у тебя возникнут проблемы.
– Если у меня возникнут проблемы?
– Я никому не могу доверить кобылу, только тебе. У тебя ведь есть опыт в таких вещах?
– Да. Но мы перестали разводить лошадей четыре года назад, чтобы сосредоточиться на тренинге. Естественно, до этого я несколько раз присутствовала при родах. Но под рукой всегда был ветеринар.
– Мне здесь посторонние ни к чему. Займешься этим сама. Мое единственное условие – кобыла должна остаться жива. Жеребенок меня не волнует.
– Зато меня волнует.
– Тогда ты очень постараешься, чтобы с ними обоими все было хорошо, правда?
– Послушайте, кобыла будет чертовски нервничать. Наверное, стоит подождать, пока появится жеребенок, а потом начинать работать с ними.
– Это невозможно. – Марво отключился.
Грейс вернула трубку на место и устало прислонилась к столбу. Ситуация усложнилась еще больше.
– У нее будет жеребенок? – спросила Фрэнки. – Я вижу, ты считаешь, что это плохо, но я люблю малышей.
– Знаю. Жеребят, котят, щенков. Но теперь все чуть-чуть по-другому, Фрэнки. – Грейс выпрямилась и заставила себя улыбнуться. – Но мы справимся. Я рада, что ты назвала ее Хоуп. Нам нужно очень надеяться на нашу с ней дружбу. – Грейс указала на другую лошадь. – И с Чарли. Ты уверена, что не хочешь дать ему другое имя?
Фрэнки покачала головой.
– Нет. Оно… правильное. А что мы теперь будем делать?
– Выпустим их на волю. Вот зачем мы оставили открытыми ворота выгона и конюшни. Отойди в сторону.
Фрэнки шагнула назад, и Грейс отперла дверцу стойла.
– Хватит?
– Дальше. У Чарли есть привычка бросаться на всех, кто оказался поблизости.
Она распахнула обе створки и отпрыгнула, едва успев увернуться от ринувшихся из стойл лошадей. Чарли притормозил, глядя на Фрэнки. Но открытая дверь конюшни неудержимо его влекла. Жеребец повернулся и поскакал по проходу вслед за Хоуп.
– Я ему не понравилась, – сказала Фрэнки. – Мне казалось…
– Ему никто не нравится, – поспешила вмешаться Грейс. – И он никого любить не обязан. Достаточно, чтобы Чарли нас терпел. Пойдем. – Она вышла из конюшни следом за лошадьми. – Пора приступать к работе.
Грейс окинула взглядом двор. Три охранника с винтовками перед конюшней и, судя по их виду, умеют обращаться с оружием. У нее не было сомнений, что охрана расставлена по всей ферме.
– Лошади должны к нам привыкнуть. – Она вошла в загон и закрыла за собой ворота. – Или ко мне. Ты появишься только после того, как они привыкнут, что я вторгаюсь на их территорию.
Лошади уже обнаружили вторжение. Хоуп и Чарли смотрели на нее с обычной для них настороженностью и злобой. Грейс заставила себя собраться.
– Давайте покончим с этим. Покажите, какие вы сильные. Я вовсе не хочу доказать, что я главная. Мне нужна дружба. Вы еще не знаете, что это. Я вас научу.
– Мама!
Лошади стремительно приближались.
Ничего у вас не выйдет. Я не позволю себя обидеть.
Они и не думали разделяться для атаки, как было много лет назад. Все происходит слишком быстро. Следует показать, что она не боится, и это значит, что нужно ждать до последней минуты.
– Мама, уходи!
Еще несколько секунд.
Пора.
Грейс подпрыгнула, ухватилась за верхнюю планку ограды, подтянулась и вскочила на нее верхом.
Хоуп врезалась в ограду там, где несколько секунд назад стояла Грейс, за ней возник Чарли, который взвился на дыбы и сломал третью перекладину ограды.
Затем они ускакали.
Грейс перевела дух, глядя вслед удаляющимся лошадям.
Первая встреча. Но не последняя. Я дам вам передышку, но останусь тут.
Она посмотрела на Фрэнки, которая не сводила глаз с лошадей.
– Испугалась?
Фрэнки кивнула.
– Правильно. Значит, будешь держаться от загона подальше, пока я не скажу. – Если она вообще когда-нибудь решится впустить Фрэнки в загон к Хоуп и Чарли. Насколько ей помнилось, лошади отличались какой-то особой свирепостью.
– Мне хочется тебе помочь, – сказала Фрэнки. – Что мне сделать?
– Наблюдай за ними. Мне нужно знать, кто из них заводила, когда они нападают. И еще: что еще их раздражает, кроме меня, когда я вторгаюсь на их территорию.
– А ты сама не заметила?
– В тот момент я думала о другом, – сухо ответила Грейс.
– А раньше? Ты же работала с ними.
– Тогда я не собиралась их объезжать. Мне нужно было только завести их в трейлер, чтобы мы могли забрать их отсюда.
– Но теперь тебе придется ездить на них верхом.
– Похоже на то. Если только мы не сбежим прямо сейчас.
Фрэнки оглянулась на охранников и покачала головой.
– Обязательно сбежим, – сказала Грейс. – Но пока мы вынуждены согласиться работать с лошадьми. А теперь скажи вот что. Когда они атаковали меня, кто был заводилой?
– Не знаю. Я испугалась.
– Я тоже. Попробуй вспомнить.
– Мне кажется, Хоуп. – Фрэнки кивнула. – Точно, Хоуп.
– Да? – Грейс бросила взгляд на лошадей. – Это меня не удивляет. В обычных обстоятельствах я подумала бы на Чарли, но сейчас Хоуп абсолютно непредсказуема. Вероятно, ее агрессивность многократно усилилась.
– Из-за жеребенка? – Фрэнки задумалась. – Хоуп выглядит… нервной. Может, она тоже боится.
– Может. – Грейс улыбнулась. – Ну вот ты и помогаешь. И для этого вовсе не обязательно заходить в загон.
– Я не хочу, чтобы ты тоже туда заходила, – прошептала Фрэнки. – Они хотят на тебя напасть.