— А что, собственно, может этому помешать? —
спросила Рита, вертясь перед зеркалом. — Цвет волос? Ты думаешь, что у
блондинок больше шансов?
— Алла! — с упреком поглядел Глеб на жену.
— Если ты забыл, — сказала та, — я сама
брюнетка. И при этом прекрасно себя чувствую.
Глеб надулся. "Ага, вот ты и попался, — подумала
Алла. — Значит, ты действительно возлагаешь на Риту определенные надежды.
Только, боюсь, они напрасны. Руководить этой девчонкой не
так-то просто".
— Не беспокойся, — похлопала она мужа по
руке. — Обещаю, что вечером она будет блистать.
— Ну, если ты и в самом деле обещаешь…
Глеб посматривал на свою жену с явной опаской.
"Потрясающая женщина! Она умеет все предусмотреть, обо всем позаботиться,
все продумать… Ценные качества.., если использовать их в мирных целях. К тому
же она хитра и дальновидна. У нее есть вкус и мера, которые проявляются во
всем. В таком случае могла ли она на своей собственной «Хонде» наехать на
Ксению Бажанову? — тут же подумал он. — Это было бы слишком
примитивно. Для того чтобы совершить наезд, ей требовалась другая машина. Ах,
какой же я дурак! — вскинулся Глеб. — Ну, конечно!
Она арендовала машину у Волошкина для того, чтобы совершить
наезд на ней. А ее «Хонда» оставалась, таким образом, чистенькой и
незапятнанной!"
Глеб так разволновался, что не мог больше ни секунды
оставаться на месте. К тому времени, как он снова прибежал в гараж, Волошкин
уже был на своем посту. Глебу ужасно хотелось узнать все и сразу, задать вопрос
в лоб. Но он, конечно, поостерегся.
— Послушайте, м-м-м… Костик, — Глеб соорудил на
лице простецкую улыбку, которая могла бы понравиться такому парню, как
Волошкин, — молодому и бойкому. — Моя жена не так давно брала у вас
машину напрокат. «Волгу», кажется.
— Брала, — согласился Костик и при этом так тяжело
вздохнул, что Глеб даже удивился: чем это его жена так не потрафила сторожу?
Может быть, он расстроен из-за того, что Алла повредила машину?
— Надеюсь, моя жена ездила аккуратно?
Ничего не помяла, не попортила?
— Ой, Глеб Николаевич, было бы там чего портить!
— Я вот что хотел узнать: нельзя ли теперь и мне воспользоваться
вашей любезностью… Понимаете… — Глеб приготовил путаное объяснение, для чего
ему нужна вторая машина, но Волошкин, сопроводив свои слова еще одним тяжелым
вздохом, внезапно перебил его:
— Нельзя.
— Что нельзя? — тут же остановил поток своего
красноречия Глеб.
— Моей любезностью воспользоваться больше нельзя.
Потому что машины нету.
— Куда же она делась? — Глеб никак не мог въехать
в то, что Волошкин ему отказывает.
— Отдала богу душу. Сгорела, Глеб Николаевич. Остались
от нее одни железки.
— Как сгорела? Когда? — не на шутку разволновался
Глеб.
— Да почти сразу после того, как Алла Вадимовна ее мне
возвратила. И двух дней не прошло, как угнали мою «волжанку» и пустили под
откос.
— А кто?
Волошкин посмотрел на него умными карими глазами и, моргнув,
пояснил:
— Неизвестные, Глеб Николаевич.
Вскрыли «ракушку» возле моего дома, увели тачку да и
разбили. Может, молодежь по пьянке баловалась. Может, наркоманы. Одно ясно: не
для продажи увели — уж больно поношена была старушка.
— А.., в ней никто не погиб, — с опаской спросил
Глеб, — когда она сгорела?
— Нет, никто. Пустую угробили. Милиционер сказал,
может, перевозили на ней чего.
Краденое добро, например. А потом, чтобы следы скрыть, под
откос пустили.
От этой новости Глеб совсем раскис. Конечно, в глубине души
он ожидал чего-то подобного, но, получив на руки очередной жареный факт,
неожиданно растерялся. Груз ответственности, давивший на него все последние
недели, становился все тяжелее и тяжелее. Ему очень хотелось поскорее скинуть
его с себя. Сходить, например, к следователю Смиренко и все ему выложить. С
другой стороны, Глеб допускал, что в чем-то ошибается. Что, если после
проведения тщательного расследования будет установлено, что Алла невиновна?
Тогда первым в списке подозреваемых окажется он сам. Ведь для того, чтобы
объяснить мотивы, которые двигали его женой, придется раскрыть правду о своих
интимных связях. В милиции узнают, что он встречался с Мариной Пахомовой, потом
с Ксенией Бажановой… И еще он будет вынужден показать следователю открытки с
угрозами. Кажется, на юридическом языке это называется сокрытием улик. Нет-нет,
он избежит ответственности только в одном случае — если Алла действительно
виновна.
А если нет? Короче, рисковать Глеб не хотел.
Досье, которое он собирал на жену, должно быть безупречным.
Чтобы поднакопить улик, требовалось время. А его у Глеба не было.
Во-первых, именно сегодня день рождения Софьи Елизаровой.
Пока что она сидит у себя дома под присмотром Артема. Глеб уже сделал пару
проверочных звонков и убедился, что у них все в порядке. Однако до полуночи еще
далеко, а день обещает быть долгим. Во-вторых, мысль о том, что очередной
жертвой Аллы может стать он сам, прочно засела у него в голове. «Она такая
ловкая, — думал он, — и хитрая. Сколько раз я убеждался в этом! Не было
еще случая, чтобы Алла не придумала, как выкрутиться из сложной жизненной
ситуации».
Когда он открыл дверь квартиры, Алла вышла ему навстречу в
длинном шелковом халате с широкими рукавами.
— Ты был в гараже? — невинным голосом спросила
она.
Глеб против воли вздрогнул.
— С чего ты взяла?
— Дорогой мой, в спортивном костюме ты позволяешь себе
появляться только в гараже и на мусорной свалке. Поскольку весь домашний мусор
на месте, я и подумала, что ты ушел в гараж.
«Какая наблюдательная!» — отметил Глеб, и тут же лицо его
приобрело оттенок сырой штукатурки: он увидел, что из рукава жены высовывается
блестящий металлический штырь отвертки.
— Где Рита? — срывающимся голосом спросил он,
невольно отступая к двери.
— Захотела еще раз прошвырнуться по магазинам. В связи
с тем, что мы изменили ей цвет волос, придется подбирать косметику других
оттенков. Шатенкам нужно совсем не то, что блондинкам.
Алла двигалась на него, опустив руки вниз. Тот предмет,
который она прятала, совершенно скрылся в рукаве.
— Что.., что ты собираешься делать? — дрожащим
голосом спросил Глеб, прислонившись спиной к двери и прикидывая, каким образом
можно уклониться от первого удара.
— Собираюсь привинтить ручку, — сказала его жена,
легонько похлопав Глеба по мягкому месту, чтобы отодвинуть его от входной
двери. — Один болт почти что вывалился, а ты даже внимания не обращаешь.
