— — А разве у него есть дочь?
— Это выяснилось вот только что. Шеф хочет ее видеть.
— Вообще-то я с детьми никогда…
— Ей двадцать четыре года. И эскорт — просто проформа.
Вы же знаете Стрелецкого!
Он все делает только по высшему классу.
Жеряпко знал Стрелецкого. Именно поэтому знакомство с его
новоиспеченной дочерью явилось для Федора настоящим потрясением. Девица
оказалась простой, как клевер. При этом еще напористой и горластой. По мнению
Федора, у нее не было ни мозгов, ни комплексов. «Интересно, — подумал
он, — когда шеф наводил о ней справки, что ему написали в отчете?»
Глава 2
В отчете шефу написали: «Открытая, честная, немного наивная,
но очень взбалмошная». Глеб Стрелецкий, просмотрев документы, посчитал, что для
девушки наивность и взбалмошность — вполне простительные вещи. Гораздо больше
интересовала его внешность новоиспеченной дочурки.
— Посмотри, она ничего, правда? — спросил он у
своей жены, протягивая ей фотографии, которые лежали в папке.
Та пошевелила пальцами, и Глеб поспешно вложил в них снимки.
Алла приблизила их к глазам, потом отставила подальше.
— Действительно, ничего. Приятно, когда грехи юности
принимают такие соблазнительные формы. Правда, на тебя она совсем не похожа.
Тридцативосьмилетняя Алла была образцом изящного вкуса.
Стройная брюнетка с короткой стрижкой, глазами глубокого синего цвета и
голливудской улыбкой, она оказалась одним из лучших приобретений Стрелецкого за
последние годы. Ее стилем была изящная простота — самая дорогая, какую только
можно купить за деньги.
С фотографии с упрямым задором на Аллу смотрела
стопроцентная провинциалка с прямыми желтыми, наверняка крашеными волосами до
плеч и длинной, закрывающей брови челкой. Однако носик был точеным, а губы
достаточно пухлыми, ножки, судя по другому снимку, просто загляденье.
— Ты сможешь привести ее в божеский вид? — спросил
Глеб, нервно потирая подбородок.
— Если она захочет, — пожала плечами Алла.
— А комнату для нее приготовили?
— Не волнуйся ты. — Алла поднялась и похлопала
мужа по руке. — Все будет нормально.
— Послушай, я вот еще что хотел спросить… — Глеб
замялся. — У меня там было назначено совещание… Ты не могла бы встретить
мою дочь в аэропорту? Не посылать же Кумарикина, в самом деле!
Алла подняла брови вверх и, поглядев на мужа, удивленно
воскликнула:
— Да ты боишься! — Глеб потемнел лицом. — Вот
так открытие! Несгибаемый Стрелецкий струсил. Впрочем, я бы тоже струсила, —
тут же добавила она великодушно. — Ладно, если хочешь, я съезжу в
аэропорт.
— Ты просто чудо! Я люблю тебя больше всех на
свете! — воскликнул Глеб и, направившись в коридор надевать башмаки,
стыдливо покраснел от собственных слов.
— Что вы бросили в стакан этому человеку? —
прошипел Жеряпко, перевесившись через подлокотник кресла. — Он отправился
в туалет и до сих пор не вернулся!
— Ну, догадайтесь, что я бросила в стакан, раз он так
надолго ушел в туалет, — пожала плечами Рита.
— Вы же сказали, что у него поднялось давление!
— Ну да. Уверяю вас, оно у него скоро понизится.
— Это что, секрет народной медицины?
— Ай, отстаньте, — отмахнулась Рита. —
Кстати, пока его нет, займу-ка я его место и погляжу в иллюминатор.
Она показала Жеряпко меленькие белоснежные зубки и, порхнув
юбочкой, пересела на место исчезнувшего соседа. Федор обреченно прикрыл глаза.
Нет, ему не справиться с этой девицей, нечего и пытаться.
Почти в ту же самую минуту стрелки часов сошлись на цифре
двенадцать, и в проходе появился человек. У него была скучающая походка. Он
медленно шел в хвост самолета, скользя глазами по пассажирам. Увидев Риту,
прилипшую к иллюминатору, внезапно сбился с шага и так удивился, что маска
равнодушия против воли соскользнула с его лица. Он подхватил ее, что
называется, на лету и снова водрузил на место. Поравнявшись с Ритой, человек
наклонился, одним легким движением бросил ей на колени квадратный конверт и,
ускорив шаг, пошел вперед. Взгляд его, однако, все еще оставался прикован к
Рите.
Этим обстоятельством воспользовался мальчик, мать которого
сладко спала, свесив голову на грудь. Мальчик был в том нежном возрасте, когда
развлекаются исключительно с помощью взрослых и за их счет. Увидев, что
дяденька идет вперед, а смотрит назад, он выставил на его пути ноги. К вящей
радости ребенка, дяденька споткнулся и повалился в проход, с чувством произнося
ужасно потешные слова и выражения.
Когда конверт приземлился к ней на колени, Рита подскочила
от неожиданности и вскинула голову. Жеряпко сидел на своем месте, прикрыв
глаза, рядом по-прежнему никого не было. Только впереди слышалась какая-то
возня и заливистый смех ребенка.
«Дети, что ли, балуются?» — подумала Рита, потом пожала
плечами и, повертев конверт в руках, попыталась посмотреть на свет, что там
внутри. Но конверт был слишком плотным. И, главное, никаких надписей — куда,
кому, от кого.
«В конце концов, его бросили на колени именно мне», —
подумала Рита и недрогнувшей рукой оторвала полоску с правого края.
Потрясла. Из конверта выпали фотографии и маленький листок
бумаги. Там было напечатано: «Россия», 5 25". Рита повертела листок в
руках, отложила в сторону и принялась за фотографии. На них был изображен
мужчина, который явно не подозревал, что на него навели объектив. Он не
позировал, просто занимался своими делами. Вот он идет по тротуару в белом
полотняном костюме с беспечным выражением на лице. Вот стоит возле киоска с
сигаретами, разговаривая по мобильному телефону. Вот толкает большие стеклянные
двери, над которыми красуется внушительная вывеска «Ларец приключений». На этом
снимке кто-то красным фломастером поставил на лбу у мужчины аккуратный крестик.
Рите человек со снимков не понравился.
«Всюду старикашки, — про себя вздохнула она. —
Просто рок какой-то». На самом деле старикашке было лет пятьдесят, в самом
центре макушки, среди его черных, довольно густых еще волос сияла аккуратная
лысина размером с донышко от стакана. Лицо было неприятным, с глубоко
посаженными темными глазами. «Прямо злобный карлик, — содрогнулась
Рита. — Интересно, зачем мне подсунули его фотографии? А, ладно,
как-нибудь все выяснится». Она затолкала их обратно в конверт и, небрежно
бросив его на соседнее сиденье, снова отвернулась к иллюминатору.
Через минуту прямо над ее головой послышалось рассерженное
восклицание. Повернувшись, Рита увидела своего пропавшего попутчика, который
держал конверт в руке и сверлил ее глазами.
— Кто вам разрешил это вскрыть? — прошипел он.
— Наконец-то я услышала ваш голос! — обрадовалась
Рита. — А что касается конверта, так на нем ничего не написано! И кому
нужен этот ваш черномазый субъект, хотелось бы мне знать!
