Повернув голову, он мгновенно заприметил знакомый дождевик.
«Куда она несется, глупая?» — успел подумать он. Потом последовал удар, толчок,
и женщина в дождевике отлетела в сторону. На секунду закрыв глаза, Артем тут же
бросился на обочину, чтобы не упустить из виду автомобиль, улепетывавший с
места происшествия, но заметил только цвет — номера было не разглядеть.
Впрочем, во время дождя все машины разъезжали по Москве грязными по самую
крышу, так что в этом могло и не быть злого умысла.
Через некоторое время, завывая сиреной, подъехала
милицейская машина, и Артем решил, что не будет светиться возле тела — его шеф
вряд ли это одобрит. Тем не менее он пробыл на месте достаточно долго, чтобы
узнать: женщина умерла практически сразу. Милиционеры извлекли из сумочки
паспорт Софьи и несколько раз произнесли ее фамилию вслух, так что никаких
сомнений в том, кто стал жертвой наезда, у Артема не осталось.
— Это был темно-зеленый «Фольксваген», — горячо
говорил какой-то мужчина, размахивая руками. — Не новый, точно. Номера все
в грязи, я бы успел заметить, но там ничего нельзя было рассмотреть.
«Я бы тоже успел заметить», — подумал Артем. Забравшись
в машину, он позвонил шефу на мобильный, но тот не ответил. Тогда Артем поехал
к себе домой и попытался напиться.
* * *
Глеб тем временем бегал по квартире, терзаясь раскаянием.
Кроме беготни, внешне раскаяние выражалось в том, что он взлохмачивал себе
волосы и время от времени дубасил кулаком по колену. Так что к ночи стал похож
на хромого дикобраза. «Как я мог выбросить Вареникова с балкона? Что на меня
нашло? — спрашивал себя Глеб снова и снова. — Если Алла виновата, она
за все ответит, в том числе и за главного консультанта. Я-то зачем ввязался?!»
Когда в дверь позвонили, Глеб так струхнул, что почувствовал
физическую слабость и упал в кресло, затравленно глядя на дверь.
"Я ведь хотел поймать ее на месте преступления! —
вспомнил он и тут же подумал о Софье. — Интересно, почему Артем не звонит?
Ах да, я же отключил мобильный!" В тот момент Глебу
казалось, что любые контакты с внешним миром помешают ему сосредоточиться и
решить, что делать дальше. И вот Алла уже явилась домой, а он так ничего и не
придумал. Бросить обвинения ей в лицо?
Или сделать вид, что он ни о чем не догадывается? «Да, время
обвинений еще не настало», — решил он и, чтобы скрыть свои черные мысли,
попытался изобразить на лице ни к чему не обязывающую улыбочку.
Однако когда он распахнул дверь, эта улыбочка мгновенно
испарилась. На пороге стояла престранная парочка: его жена и какой-то тип в
камуфляжной форме — оба мокрые и ужасно грязные.
— Разрешите сдать с рук на руки, — улыбнулся тип,
шутливо приставив два пальца к виску.
— Тебя что, выловили из канализации? — спросил
пораженный Глеб Аллу, после чего перевел взгляд на ее сопровождающего:
— А вы, собственно, кто?
— Старший лейтенант Боровиков! — отрапортовал тот.
У Глеба мгновенно пропало желание острить. Он криво
усмехнулся и неловко отступил в коридор:
— Что ж, проходите.
«Алла сдалась… — подумал Глеб первым делом. — Или,
может быть, нашли Вареникова? Вдруг женушка отравила его не до смерти? В
больнице он пришел в себя и указал на меня как на убийцу? Он ведь мог не знать,
что ему подсыпали яд. Просто почувствовал себя плохо, а потом я выкинул его с
третьего этажа!» Подкошенный этой мыслью, Глеб едва устоял на ногах. Ему
пришлось даже опереться спиной о вешалку.
— Нет уж, — сказал Боровиков. — У меня еще
куча дел. Так что прощайте.
Было очень приятно, — добавил он, скрывая усмешку.
Алла ввалилась в квартиру и трусцой побежала в ванную. Глеб
притаился возле двери, с тревогой слушая, как она стонет от наслаждения под
струями горячей воды. Наконец не выдержал и вошел внутрь. В ванной было душно и
пар стоял стеной, словно в настоящей бане.
— Так что с тобой случилось? — еще раз спросил он,
перекрикивая шум воды.
Алла высунула голову из-за занавески:
— У меня заглох мотор, а лейтенант мне помог его отладить.
— Ты же недавно сдавала свою машину на
профилактику! — ехидно заметил Глеб.
— Ну, и какие ко мне претензии по этому поводу?
Алла надела купальный халат и перекрыла воду. Глеб
посторонился, пропуская ее в коридор. Только сейчас его жена заметила, что у
него за вид.
— Господи, что это с тобой? — спросила она,
изумленно моргнув. — Ты похож на психа, вышедшего из кризиса. У тебя
совершенно безумный взгляд. И что ты сделал со своими волосами? Почему они
стоят дыбом?
— Ты говорила с Варениковым? — спросил Глеб,
позабыв об осторожности и всех тех обещаниях, которые он себе надавал.
— Пыталась. Впрочем, это оказалось бессмысленным.
Вареников был в стельку пьян.
«Ври больше! — подумал про себя Глеб. — Я ведь
тоже с ним разговаривал. Он был в норме».
— Что-то после разговора с тобой он уже не показывался
в зале, — еще раз закинул удочку Глеб.
— Наверное, Валерий Викентьевич просто
отключился, — равнодушно заявила его жена и, бросив расческу на трюмо,
мгновенно перескочила на другую тему:
— Знаешь, все-таки я тебе расскажу. Не могу молчать.
Со мной произошла престранная история!
— Что ты говоришь! — Глеб так ненатурально
оживился, что Алла это заметила и пристально поглядела на него:
— Все-таки с тобой что-то не так.
— С тобой тоже не все в порядке, — буркнул Глеб.
Алла в смятении упала в кресло и откинула голову на спинку:
— Ты прав, абсолютно прав! Со мной не все в порядке. Я
сегодня такое сделала…
— Именно сегодня? — поинтересовался Глеб,
мгновенно настораживаясь. «Неужели она сейчас расколется? Расскажет обо всех
своих преступных деяниях?» — А раньше? До Вареникова?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Алла
покосилась на мужа с неудовольствием. — При чем здесь Вареников, в
конце-то концов? Я пытаюсь поделиться с тобой самым сокровенным, а ты пристал
ко мне со своим Варениковым!
— Делись, делись, — сказал Глеб с веселым
отчаяньем. Он смутно себе представлял, что будет делать с женой, признавшейся в
убийствах. Силой потащит в милицию? Или сдаст втихаря, в глаза обещая ей
поддержку и защиту?
— Может быть, ты заметил, что я ушла из ресторана
раньше тебя? — продолжала тем временем Алла, закидывая руки за голову.
— Говорят, тебя увела какая-то женщина в плаще.
— Глеб, ты не поверишь, но эта женщина — медиум.
Зрачки Глеба тут же сошлись на кончике носа, и он замогильным
голосом произнес:
