— Да, Глеб Николаевич, вы действительно легкая
добыча, — важно кивнула головой полупьяная Рита.
— Я не могу поверить! — Глеб закрыл лицо двумя
руками. Покачался туда-сюда, потом отнял ладони и спросил у всех сразу:
— И что же теперь будет?
— Будет расследование, — подал голос
Смиренко. — А пока я вынужден…
Хоть он и начал приподниматься, договорить не успел, потому
что Наташины нервы не выдержали. Она вскрикнула и бросилась бежать. Оттолкнув
Софью с дороги прочь, секретарша, впрочем, тут же наткнулась на Бубнова,
который предвидел подобный поворот событий и уже занял оборону возле входа.
Наташа заметалась, потом замерла на месте, скривилась, как
будто собралась плакать, и, подобно Стрелецкому, закрыла лицо руками.
Бубнов, понятное дело, расслабился и тут же получил острым
носком туфли по коленной чашечке. Он взвыл от боли, а коварная Наташа отбросила
его сильными руками, промчалась через приемную, вылетела в коридор и начала
лихо набирать скорость. Погоню за ней организовали не сразу, так что секретарша
вполне могла бы улизнуть и скрыться. Однако на ее пути, волею плутовки-судьбы,
возникли Жеряпко и Вареников — два персонажа, роль которых в жизни окружающих
всегда сводилась к сеянию хаоса. Оба только что встретились на лестничной
площадке.
Федор Ильич, отложив срочную работу, бегал за провизией.
Вечером у них с Валентиной намечался совместный ужин, для которого Жеряпко
собирался приготовить свое коронное блюдо — запеченную свинину. Перед тем как
сунуть свинину в духовку, он планировал ее замариновать и по этому поводу
приобрел не только само мясо, но и специальную приправу на соседнем рынке,
которую искушенный в таких делах продавец кавказской национальности насыпал ему
в небольшой пакет. Взбежав на второй этаж, нагруженный покупками Федор Ильич
уткнулся носом прямо в грудь Вареникова, который тут же уличил его в нарушении
трудовой дисциплины.
— Как новый вице-президент, — заявил
Вареников, — я категорически возражаю против самовольных отлучек
сотрудников во время рабочего дня.
— Э-э… А я не того… — промямлил струхнувший Федор.
— Кстати, что это у вас в пакете?
— Травка, — смиренно ответил тот.
— Травка?! Вы что, нюхаете траву? Дайте сюда.
Вареников выдернул из рук Федора специи и, развернув пакет,
сунул туда нос. Почти сразу ему отчаянно захотелось чихнуть.
Он поднял голову, сказал «Ал…», и в этот момент на площадку
из коридора выскочила здоровая Наташа. Не успев обогнуть внезапно возникшее на
пути препятствие, она со всего маху врезалась в Федора и Вареникова.
При столкновении Вареников сказал положенное «…чхи!», а
бумажный пакет сделал глубокий выдох. Ароматное облако специй вырвалось на волю
и мгновенно попало всей честной троице в нос, в рот и в глаза. Вареников первым
покатился по лестнице вниз.
За ним, рыдая и отплевываясь, последовали Наташа и Федор.
Тут и подоспела многочисленная погоня. Погоня тоже принялась чихать, рыдать и
отплевываться.
В кабинете между тем остались только Глеб, его телохранитель
и Софья. Глеб уронил голову на свой шикарный стол и закрыл ее руками с таким
тщанием, как будто сверху на него вот-вот должны были посыпаться горящие
головешки. Артем стоял, вытаращив глаза, возле окна, а Софья, подбоченясь,
прямо напротив. Ее внезапное появление произвело на Артема сокрушительное
впечатление. Он несколько раз открыл и закрыл рот, но так ничего и не сказал.
Софья, которая полагала, что в этом нет ничего странного, начала объяснять:
— Наталья задавила мою подругу Киру, а не меня. Кира
надела тот дождевик — помнишь? — и выскочила на улицу. Он очень приметный,
вот Наташа и перепутала. Бубнов сказал, что эта стерва пыталась выманить из
дому меня. Но каким образом на ее крючок попалась Кира, пока неясно. Ты
улавливаешь мою мысль?
— Да, — сказал Артем и сделал шаг навстречу
невероятным образом воскресшей Софье. — Улавливаю.
— Трагедию я видела из окна. Выскочила на улицу, а тут
— Бубнов. Он сказал, что мне надо спрятаться. И повез к себе домой, потому что…
— Софья остановилась на полуслове и ахнула:
— Ты что, заговорил?! Миленький мой! Ты заговорил! Это
от потрясения. Я знаю, так бывает с немыми и глухими.
Если их чем-нибудь ошарашить, они начинают говорить и
слышать. Чудо! Глеб, чудо! — потрясла она Стрелецкого за плечо и бросилась
Артему на шею.
— Какое чудо? — поднял голову несчастный глава
«Техноконсульта».
— Артем разговаривает! — взвизгнула Софья.
— Значит, тебе предстоит узнать еще немало
чудес, — пробурчал Глеб. — Он не только разговаривает, но и вовсю
интересуется женщинами.
Словно в подтверждение его слов Артем и Софья принялись
самозабвенно целоваться.
"Люди счастливы, — со слезами на глазах подумал
Глеб. — А что ждет меня? Я остаюсь один: без дочери, без жены, без
любовницы.
Конечно, начнутся разговоры. Ну, правда, многие будут меня
жалеть. Это уж как водится. Особенно женщины". Тут его рассуждения, войдя
в привычную колею, приобрели мечтательный оттенок, и на лице Глеба расцвела
слабая, окрашенная в пастельные тона улыбка. «Ну, нет у меня больше ни жены, ни
дочери, ни любовницы. Невелика потеря! В конце концов, что такое женщины? Всего
лишь вехи на тернистом пути мужчины», — подумал он и, ощутив философскую
глубину внезапно пришедшей мысли, широко развернул плечи навстречу новой жизни.
