— И еще я пойду в милицию, — сообщила противная
Софья. — Пусть они тоже меня охраняют.
— Иди, — согласился Глеб. — Только оставь
пока открытку у меня, хорошо? Хочу немного подумать.
Сколько раз друзья говорили ему, что дорога в ад вымощена служебными
романами!
А он все никак не мог остановиться. Да и как устоять перед
легкими победами?
В это время в дверь постучали, и на пороге возникла
секретарша Стрелецкого Наташа Степанцева. Она была красивой и непоправимо
вредной. Женщины терпеть ее не могли. При своем гренадерском росте Наташа
носила короткие и обтягивающие платья, за что получила кличку Страус.
— Глеб Николаевич! — протянула она, скроив
недовольную физиономию. — У вас через пять минут совещание. Люди уже
собираются.
— Да-да, — встрепенулся Глеб. — Я сейчас
освобожусь.
Секретарша вышла, шарахнув дверью.
— Мымрища, — пробормотал Глеб. — Терпеть меня
не может.
— Так уволь ее! — предложила Софья.
— Не могу. Мне ее спустили сверху, с самой «крыши».
— Тогда терпи. Так когда меня начнут охранять?
— Да хоть сегодня. При тебе будет мой Артем. Он лучший
из лучших, можешь на него положиться.
Софье почудились в голосе Глеба нотки нетерпения, поэтому
перед дверью она обернулась и небрежно сказала:
— Как ты думаешь, стоит рассказать следователю о твоей жене?
Ну, о том, что она приходила ко мне и говорила гадости?
Глеб побледнел, но тут же взял себя в руки.
— Если это поднимет тебе настроение, то
расскажи, — стараясь казаться безразличным, ответил он.
Оставшись один, Глеб снова упал в кресло и сжал руками
виски. Нет, положительно, с женщинами очень сложно! Именно они придают жизни
вкус, но они же периодически его и портят. Глеб знал, что находится как раз в
том критическом возрасте, когда бес испытывает повышенный интерес к мужским
ребрам. Но никаких особых перемен в себе пока не ощущал. Любовницы существовали
всегда, сколько он себя помнил. Возможно, их было чересчур много, но Глеб очень
гордился тем, что заводил себе следующую, только что расставшись с предыдущей,
полагая это особой мужской доблестью.
Открыв сейф, он засунул открытку в большой конверт с
пометкой «Личное». Но и этого показалось ему мало. Конверт он спрятал в
пластиковую папку, а пластиковую, в свою очередь, уложил в картонную, среди
других бумаг. «Вот и проводи совещание в таком настроении!» — раздраженно
подумал он и пригласил в кабинет заждавшихся сотрудников.
Пока Кумарикин освещал тему совещания, Глеб с тоской
вспоминал Париж, куда летал весной с потрясающей блондинкой.
Правда, в отеле он в первый же вечер здорово набрался и
почти ничего не помнил ни о блондинке, ни о городе влюбленных. Но сама мысль о
том, что он пьянствовал в Париже, была романтичной и навевала легкую грусть.
После совещания Кумарикин подвел к нему крепкого брюнета лет
тридцати и представил:
— Бубнов Олег, наш новый координатор, неделю как на
фирме и уже разгреб массу завалов. Три языка в активе.
— Сейчас я занимаюсь документацией, которую прислали
немцы, — низким мягким голосом сообщил Олег и оживленно потряс руку шефа.
Глеб с неудовольствием отметил, что новенький сантиметров на
пять выше его и при этом весьма смазлив. Своего рода конкурент.
"Дурак Кумарикин, — подумал он в
раздражении. — Никакой политической гибкости.
Если бы не его пионерская преданность, уволил бы к чертовой
матери".
Служащие уже разошлись, когда в приемной Стрелецкого
появились Алла и Рита.
Секретарша засияла, как надраенный самовар, и вскочила на
ноги.
— Здравствуйте, Алла Вадимовна! — подобострастно
воскликнула она.
На самом деле Наташу бесило то, что надо быть любезной и
услужливой. Стрелецкий гонял свою секретаршу с мелкими поручениями в хвост и в
гриву, и ей частенько приходилось заезжать к нему домой, где она наблюдала
богемную жизнь жены шефа. Ради справедливости надо заметить, что она завидовала
всем богатым женщинам, но этой особенно. Алла была слишком изысканна, слишком
тонка, а это, как известно, дано от бога.
— Я пойду предупрежу Глеба, что Рита уже здесь, —
сказала между тем Алла и скрылась в кабинете мужа.
Секретарша с высоты своего роста разглядывала дочь
Стрелецкого, о которой на фирме сплетничали уже несколько дней. Та оказалась
стопроцентной простушкой. «Да, в Сибири персики не растут», — злорадно
подумала Наташа. Между тем в приемную влетел Кумарикин и, увидев Риту, замер,
что называется, на полном скаку.
— Это Маргарита, дочь Глеба Николасвича, —
поспешила просветить его секретарша. — А это Кумарикин Евгений Михайлович.
— Женя, — тот протянул было руку для приветствия,
потом стушевался, дернулся, из-за чего круглые очки соскочили с его носа и
полетели вниз.
В попытке поймать их за дужку Рита сделала резкий рывок в
его сторону. Кумарикин тоже сделал резкий рывок. В итоге они со страшной силой
столкнулись лбами и ударили друг друга по рукам. Злосчастные очки при
столкновении взмыли вверх, и стоявшая неподалеку Наташа совершенно
непроизвольно попыталась схватить их на лету.
Мощной грудью она налетела на Кумарикина и Риту, отчего все
трое потеряли равновесие и с грохотом повалились на пол. Как раз в этот самый
момент дверь кабинета распахнулась, и шеф с женой появились на пороге.
Алла разинула рот, а Глеб некоторое время молча разглядывал
кучу-малу, образовавшуюся на ковре приемной, потом спросил с ноткой нетерпения:
— Ну, и кто из них моя дочь?
— Это я, папа, — прокряхтела Рита, пытаясь выбраться
из-под Кумарикина и Наташи. — Я так рада познакомиться с тобой!
— Я тоже рад, — сказал Глеб напряженным голосом и
широко, неискренне улыбнулся. Было ясно, что он не знает, как себя вести. И то
сказать: Рита была до странности похожа на одну из тех девиц, которых он время
от времени обхаживал. Высокая, светловолосая, с тонкой талией и одновременно
крепким телом, она вызывала у Глеба ощущение нереальности. Его взрослая дочь!
Он чуть было не поддался сентиментальным чувствам, но вовремя вспомнил, зачем, собственно,
ему понадобилась Рита — хоть и родня по крови, но по сути совершенно чужой
человек. Поэтому сентиментальное чувство потухло, так и не родившись, а на
смену ему пришло чувство удовлетворения. В конце концов, пока все шло так, как
и планировалось. Он задумал привезти свою наследницу в Москву — и вот она
здесь.
Кумарикин, поднявшись на ноги, принялся тащить вверх тяжелую
Наташу, которая демонстрировала крепкие икры и завидную выдержку. У него ничего
не получилось, и он ее бросил. Остолбеневшая Алла наблюдала за этой сценой, и,
перехватив ее взгляд, несчастный Кумарикин съежился, как листок бумаги,
брошенный на уголья. Как назло, именно в этот момент в приемную заглянул
главный консультант фирмы Вареников — тощий сноб с извилистой улыбкой и темными
мыслями. Смыслом его жизни было подсиживание коллег, и Глеб часто думал, что
если бы он был не хозяином фирмы, а простым директором, Вареников уже давно
спихнул бы его с кресла.
