Его улыбка осталась такой же кривой и насмешливой, какой она ее помнила.
— Конечно, это ты, Джина. — Наклонившись, герцог поцеловал ее в щеку.
Она крепко обняла его.
— Боже мой, как ты повзрослел! Как я счастлива тебя видеть! Я очень скучала, по тебе! Почему ты редко отвечал на мои письма, негодник?
— Ты столько писала мне, что я не мог за тобой угнаться.
— Хотя бы попытался, — укорила супруга Джина.
— Мне было нечего противопоставить твоей женской преданности. — Герцог взял ее руку. — Когда я покинул Англию, я снова и снова перечитывал твои письма, только они связывали меня с домом.
Она просияла:
— Какая же я глупая, Кэм! Я настолько обрадовалась нашей встрече, что забыла представить тебя своему жениху. — Она подтолкнула вперед джентльмена, стоявшего за нею. — Кэм, могу я представить тебе маркиза Боннингтона? Себастьян, это герцог Гертон, мой муж.
Кэма удивила внезапная антипатия к этому человеку. Во-первых, он был чертовски красив, во-вторых, явно из числа англичан, которые едут в Грецию лишь для того, чтобы пожаловаться на отсутствие там цивилизованной пищи и туалетов.
— Рад нашему знакомству, — с поклоном ответил герцог. — Джина много писала мне о вас.
Кажется, Боннингтона это совершенно не обрадовало, но он тоже учтиво поклонился.
— Надеюсь, что нескромность ее светлости не причинила вам беспокойства. Ей не следовало отправлять письма столь деликатного содержания по почте.
Кэм задумчиво взирал на собеседника. Оказывается, этот маркиз всего-навсего ограниченный и самодовольный болван. Хотя какое ему дело, за кого Джина собралась замуж?
— Она поступила так лишь потому, что мы с ней друзья детства, — ответил герцог.
Джина с немного раздраженной улыбкой взяла Боннингтона под руку.
— Можешь не волноваться из-за Кэма. Он мне как брат, и естественно, я писала ему о самом важном. — Она повернулась к мужу: — Знаешь, Себастьян очень беспокоится за мою репутацию. Ему неприятна мысль, что кто-нибудь может строить предположения о нашем будущем.
Кэм поднял бровь. Если учесть, как она смотрела во время танца на своего маркиза, то лишь слепой мог бы усомниться, что они поженятся сразу, едва она получит развод.
— Тогда перестань так глупо улыбаться своему жениху, Джина. Надо быть полным дураком, чтобы не догадаться о вашей близости.
— Никакой близости между нами не было, — с возмущением заявил Боннингтон. — Вообще ничего такого, что могло бы вызвать хоть малейшую озабоченность вашей светлости. Я слишком уважаю герцогиню.
— Ну-ну, — произнес Кэм. Глядя на маркиза, он почти верил, что тот еще не побывал с Джиной в постели, только не мог представить, как Боннингтону это удалось. — А теперь, когда мы своей прочувствованной встречей продемонстрировали наши отношения всему бальному залу, жена, не хочешь ли ты поздороваться со Стивеном?
Граф, весело наблюдавший за этой сценой, шагнул вперед и с подчеркнутой любезностью склонился к руке Джины.
— Рад снова тебя видеть, моя дорогая.
Кэм оглянулся, ища Таппи, но Перуинкл исчез.
— Вы, несомненно, знаете моего кузена Стивена Фэрфакс-Лейси, — сказал герцог Боннингтону, который продолжал стоять с каменным лицом.
— Я имел удовольствие работать с мистером Фэрфакс-Лейси в палате, — ответил маркиз, кланяясь еще ниже. — Всегда рад встрече с членом семьи герцогини.
— Наедине вы тоже называете Джину «герцогиня»? — полюбопытствовал Кэм.
— Разумеется, нет, дуралей, — засмеялась она. — Но поведение Себастьяна в обществе всегда безупречно.
Кэм взглянул на маркиза. Бедный парень едва сдерживался, оно и понятно: чертовски трудная задача быть всегда безукоризненным, если помолвлен с Джиной.
— Мы отправляемся играть в карты. Я обещал Стивену.
— Даже ни разу не потанцевав?
— Ни разу, — подтвердил Кэм. Пусть уж ее каменнолицый жених снова обретет хладнокровие.
— Прекрасно, — весело ответила Джина. — Но если ваша игра слишком затянется, я приду за вами и непременно вытащу в зал. — Наклонившись к Кэму, она шепнула: — Я пытаюсь заставить Стивена жениться и, по-моему, нашла для него подходящую женщину.
— Не собираешься ли ты пристроить и меня?
— А разве ты хотел бы снова жениться, Кэм? — с изумлением спросила она. — Я считала, что ты испытываешь неприязнь к браку.
— Он мне пока не слишком досаждал.
— Конечно, нет. Мы ведь живем в разных странах, — фыркнула Джина.
Скрыв ответную улыбку, Кэм сделал шаг назад. Меньше всего ему хотелось, чтобы маркиз превратно истолковал его дружбу с Джиной.
— Приятно было встретиться с подругой детских игр после столь долгой разлуки, — нарочито громко произнес он. — Как только я закончу неотложные дела, мы продолжим наше знакомство. С вами тоже, лорд Боннингтон.
Это наверняка заткнет рты сплетникам. Теперь все будут знать, почему он вернулся в Англию, а также что он доброжелательно относится к общению маркиза со своей женой.
— Тупица! — с отвращением произнес герцог, когда они входили в комнату, заполненную сигарным дымом.
— Кто? Боннингтон?
— Естественно.
— Да, сегодня он показал себя не с лучшей стороны, — задумчиво ответил Стивен. — На самом же деле маркиз хороший человек. К примеру, я слышал, что он проявляет удивительную заботу о своих арендаторах. Унаследовал титул от дяди. Всякий раз, когда мы прикидываем, сколько голосов получим в верхней палате, я могу рассчитывать, что он примет верное решение.
Кэм раздраженно пожал плечами.
— В общем, Боннингтон святой. Он не пара Джине, и, если хочешь знать, ему это известно. Он похож на больную корову, она раскусит его за месяц.
— О чем ты говоришь?
— Он еще пожалеет об этом, — ответил Кэм, поудобнее устраиваясь в кресле.
— Не возражаешь, если я закурю? — Стивен достал трубку.
— Да, черт возьми! Он выглядит загнанным, может, опрометчиво сделал ей предложение. Влюбился в ее красоту… Господи, кто бы мог подумать, что Джина превратится в такую красавицу?
— Полагаю, она будет хорошим собеседником.
— Слишком уж хорошим, — съязвил Кэм.
— Насчет Боннингтона я также не согласен, — продолжал Стивен, зажигая спичку. — Насколько мне известно, он по уши влюблен в твою жену.
— Он еще только начинает осознавать, что у него за невеста. Дьявол! Я же сказал тебе, не кури!
— Я не спрашивал твоего разрешения. Я просто спросил, не возражаешь ли ты.
— Хорошо, я возражаю. Не люблю, когда ты пускаешь мне дым в лицо.
