Несчастья продолжались. 20 ноября 1570 года умерла Евфимия Старицкая, просватанная за короля Магнуса.
В конце ноября царь Иван узнал от лазутчиков, что турецкий султан Селим просил у короля Жигимонда отдать ему город Киев для удобного нападения на Москву. Король Жигимонд Киев не отдал.
Посол Афанасий Нагой доносил из Бахчисарая, что крымский хан Девлет-Гирей готовится к войне. А царевич крымский разбил тестя государева, кабардинского князя Темрюка, и пленил двух его сыновей.
Вестей о взятии города Ревеля все еще не было.
Глава двадцать четвертая. ПРЕЖДЕ НЕ ВИДНО БЫЛО МОСКОВИТОВ НА МОРЕ
Около суток кургузый двухмачтовый парусник «Веселая невеста», пересекая пустынные морские просторы, шел к песчаному мысу Хель. Зеленоватые волны с пенистыми гребешками вздымались с северо-запада, догоняя корабль. Они подкатывались под правый борт «Веселой невесты», то опуская, то поднимая ее.
Дул северо-западный ветер. Погода держалась пасмурная. Накрапывал мелкий дождь. Серые, тяжелые тучи, едва не задевая верхушки мачт, низко проносились над кораблем.
Холодные капли влаги попадали за воротник матросов, прибиравших палубу, крупными алмазами украшали натянутые снасти и упругие на ветру паруса.
Промозглая сырость пронизывала до костей тех, кто не мог погреться у очага, жарко пылавшего на корабельной кухне, или закутаться в шерстяные одеяла в собственной подвесной койке под палубой.
Карстен Роде, подперев голову огромными кулаками, задумавшись, сидел в своей каюте. Ему было тепло от медной жаровни с раскалившимися кусками древесного угля. Капитана тревожили опасения: правильно ли он сделал, пустившись на единственном корабле в опасное корсарское плавание. Он надеялся на свое везение, на свою счастливую звезду. Но ведь недавно он потерял все свое имущество и сам едва остался жив! И все же Карстен Роде твердо решил при первом удобном случае напасть на купцов, торгующих с городом Данцигом. Но больше всего ему хотелось сразиться с корсарскими кораблями польского короля Сигизмунда, отомстить за свое разорение, раны и многотрудную жизнь на чужбине.
«Я должен в бою вернуть свои деньги, отнять их у разбойников, — убеждал он себя. — Тогда я смогу снова честным человеком показаться в Копенгагене и уплатить свои долги. Царская грамота позволяет мне нападать на тех, кто мешает русской торговле и помогает королю Сигизмунду».
Карстен Роде стал обдумывать всякие способы, с помощью которых он намеревался, обладая всего одним кораблем, захватить в плен несколько купеческих судов. Три купца… Карстен Роде видел перед собой эти купеческие корабли так явственно, будто они существовали на самом деле. «Нет, я не побоялся бы напасть на них. О-о, только бы они не сбежали!»
Рано утром «Веселая невеста» миновала песчаный, низменный мыс Хель и, обогнув его, вошла в закрытую от всех ветров обширную бухту. Зыбь утихла, словно по приказу морского царя. Карстен Роде решил отстаиваться в спокойных водах. На «Веселой невесте» убрали паруса и отдали якорь.
День был воскресный, матросы после тяжелой и бессонной ночи валились с ног от усталости. Капитан освободил всех от работы, и «Веселая невеста» превратилась в сонное царство. Только дозорные из бочек, на самых верхушках мачт, прилежно всматривались в пустынный горизонт. Прошел день, ночь, еще день и еще ночь. Море было пустынно по-прежнему. Несколько рыбачьих лодок, промышлявших сетями рыбу, в счет не шли. Снова наступил день. По-прежнему низкое серое небо лежало над морем и дул пропитанный влагой ветер.
Неожиданно с передней мачты раздалось:
— Парус на юге! Еще парус!
Карстен Роде услыхал крик дозорного и выбежал на палубу без сапог, в одной рубахе.
— Еще парус на юге! — услышал он голос с мачты.
— Сколько же ты видишь парусов? — закинув голову, спросил капитан.
— Вижу три корабля, господин капитан!
У Роде ёкнуло сердце. Мечты его сбывались.
— Все на палубу! — рявкнул он. — На паруса и на якорь! — А сам бросился в каюту одеваться.
Ударил колокол, призвавший команду. По вантам побежали матросы. Пушечные мастера и их помощники готовили пушки к бою. «Веселая невеста», поскрипывая блоками, быстро покрывалась парусами.
Корабли, видневшиеся на юге, приближались.
Карстен Роде вышел на ют в ботфортах
note 66 и в короткой куртке из кожи лося. За поясом виднелись два пистолета и боевой топор на короткой ручке. На голове красовалась черная шляпа с большим пером.
— Слушай, Ганс, и ты, Степан! — весело сказал он. — Клянусь мессой, мы пойдем им навстречу и начнем бой… Мы должны победить!
— Согласен, — сказал Ганс.
— И я тоже, — поддакнул Степан. — Но пока, господин капитан, не видно, кому принадлежат корабли.
— Это все равно! — отрезал Карстен Роде. — Раз они оказались возле Данцига, значит, наши враги.
«Веселая невеста», быстро набирая ход, понеслась навстречу своей судьбе.
— Я вижу на кораблях флаг торгового города Данцига. Они следуют друг за другом.
Суровое лицо капитана осветилось улыбкой.
— Удача… Эй, рулевой, корабли оставим вправо! Готовы ли пушки, Ганс?
— Пушки готовы.
— Убавить паруса, Степан, иначе мы не успеем зарядить пушки после залпа.
Пушки «Веселой невесты» были небольшие, и на перезарядку каждой шло пятнадцать минут. Пушки крупного калибра могли выстрелить не более двух раз в час. На корабле убавили наполовину паруса, ход сразу замедлился. Люди замерли в ожидании. Пушки грозно глядели сквозь прорезанные в бортах квадратные порты
note 67 .
Карстен Роде, чтобы лучше видеть, поднялся на рей
note 68 передней мачты.
— Правый борт, огонь! — прогремел его голос, когда данцигский корабль оказался против борта «Веселой невесты».
Раздался оглушительный залп из шести пушек правого борта. Картечь в клочья разодрала главные паруса купеческого корабля. Он сразу остановился, и его стало заносить бортом к ветру.
— Право на борт! — снова послышалась команда капитана.
«Веселая невеста» послушно повернула вправо и прошла под самым носом у второго парусника.
— Лево руля, бери лево! — командовал капитан. — Левый борт, огонь! Правый — заряжай пушки!
Загремели пушки левого борта. Картечь ударила по натянутой парусине второго данцигского корабля. Снова от парусов полетели клочья. Корабль остановился.
